Смотреть кино в мире, который решил покончить самоубийством, дело предпоследнее, потому что последнее дело – это писать о просмотренных фильмах. В эту пору дел, которые уже не переделать, слово «кинематограф» не является наиболее употребляемым; сегодня, там, где хватит на полразговорца, чаще произносят слова «кровь», «смерть», «пепел», «пыль». Но, может быть, о кино и следует писать именно сейчас, сопротивляясь этим многажды проговоренным словам, отдавая себе отчёт, что в любое мгновение перо может сгореть в обугливающихся пальцах, а кино превратится даже не в пыль – в ничто.
Десять фильмов уходящего года собрались в единый список довольно быстро, но не без колебаний, поэтому некоторые пришлось пересмотреть, чтобы окончательно удостовериться в верности выбора. В Журнале о большинстве упомянутых ниже киноработ уже писали наши авторы, – и я среди них – поэтому в годовом отчёте позволю себе лишь небольшие заметки. По уже устоявшейся личной традиции список составлен и приведен в хронологическом, а не иерархическом порядке.
«Когда зло прячется» (Cuando acecha la maldad), Дэмиан Рунья, Аргентина, США, 2023
Все сны – кошмары, потому что ты не принадлежишь себе, а действуешь в соответствии с логикой, которую не осознаёшь. Но разве это определение – «ты не принадлежишь себе, а действуешь в соответствии с логикой, которую не осознаёшь» – не определение жизни?
«Нужды путешественника» (Yeohaengjaui Pilyo), Хон Сан Су, Южная Корея, 2024
Как бы хотелось, чтобы в жизнь ворвался такой вот путешественник, который переведёт хоть стихи с английского, хоть бабушку через дорогу, хоть немного денег на пластиковую карточку. Кому что требуется. И всё это нежно, прикасаясь к реальности кончиками кончиков пальцев.
«Зверь» (La bête), Бертран Бонелло, Франция, Канада 2023
После написания большого – наверное, даже слишком большого – текста об этом фильме, что можно ещё добавить? Наверное, вот что: хороший фильм всегда что-то умалчивает – намеренно или нечаянно – и самим этим умалчиванием даёт возможность зрителю додумать или даже достроить его в своих фантазиях (или, что лучше и точнее, в фантазмах, в бартовском смысле этого слова). Хороший фильм никогда не заканчивается после титров – он длится, его персонажи живут в вашей голове, чувства и мысли возникают снова и снова.
«Тренке-Лаукен» (Trenque Lauquen), Лаура Читарелла, Аргентина, Германия, 2022
Двое мужчин выходят из автомобиля и начинают непонятный диалог. Погода какая-то серая, место какое-то полузаброшенное. О чём можно спорить в таком-то месте, под сереньким небом? О женщине, которая пропала. Внезапно один из мужчин, что моложе, незаметным для собеседника жестом снимает с лобового стекла клочок бумаги. И это только начало этого фильма длиной почти в четыре с половиною часа. Густая, порой даже преувеличенная загадочность «Тренке-Лаукен» на меня подействовала физически – буквально физиологически, но углубляться в детали я не стану. Удивительно, как Лауре Читарелле удаётся держать узды истории, когда детали-кони так и норовят разбежаться в стороны; как пример подобной великолепной работы – не менее энигматичной! – вспоминаются «Лиссабонские тайны» (Mistérios de Lisboa, 2010) Рауля Руиса, где всё, что ни показано и ни сказано, получит своё место и объяснение. Но фильм Читареллы не отличается пышностью руисовских тайн, что тоже импонирует: тайны жизни – простые и даже тускловатые, но если их усиливать и подкрашивать, то они, приобретя напускную загадочность, перестанут быть тайнами.
«Украденная картина» (Le tableau volé), Паскаль Бонитцер, Франция, 2024
Я начал смотреть фильм Бонитцера через силу, так как разочаровался в его творчестве ещё в 2012 году, при просмотре фильма «В поисках Ортанса» (Cherchez Hortense), причиной чего было раздражение от написанных Бонитцером многофигурных фресок, которые не высыхают после написания, а испаряются. Первый просмотр «Украденной картины» меня воодушевил: присущая Бонитцеру многофигурность превратилась просто в фигурность, причём до конца не объяснённая, но живая и выразительная, каждая из фигур вела свою мелодию – тихую, словно сыгранную на рояле без педали форте. Но я решил не рубить сплеча и по прошествии некоторого времени посмотрел фильм вторично – всё осталось на своих местах, не испарилось. Бонитцеру удалось, не впадая в морализаторство и ужасное желание всё прояснить, снять фильм о нескольких маленьких сообществах, которые движимы или ложью и интригами, или принципами, которые неизвестно откуда взялись, но твёрдость их невероятна.
«Дочери огня» (As filhas do Fogo), Педру Кошта, Португалия, 2023
Семь минут, которые наполняют надеждой рождения нового. После просмотра короткометражного фильма, красота и радость от которого больше, чем от некоторых полнометражных, уже не кажется, что возможен другой кинематограф. Не кажется, потому что – вот он: три поющие женщины, которые находятся неведомо где; жар огня и глубокая чернота ночи; странные слова, которые вроде бы взяты из жизни, но звучат так, словно бы они появились ниоткуда.
Ногу на ногу заложив,
Жан-Люк Годар сидит. Он жив.
«Зло не существует» (Aku wa Sonzai Shinai), Рюсукэ Хамагути, Япония, 2023
На первый взгляд – это не фильм, а винегрет: начинается долгим эпизодом рубки дров (то есть уже вышедшей из осмысленного употребления лисандроалонсовщиной), продолжается красивенькими видами леса и озера, которые переходят в собрание, что к лицу фильмам «брехтовского кино» (вспомнилось спонтанное обсуждение в S-Bahn из «Куле Вампе» или профсоюзное собрание из годаровского «Всё в порядке»), а заканчивается вообще совершенной загадкой. И всё это происходит – и здесь нужно особенно подчеркнуть эту особенность фильма, которая, на мой взгляд, является его недостатком – под набившую оскомину «указующую» музыку, которая диктует правильное чувство. Казалось бы, предыдущие два фильма Хамагути, отличавшиеся ровностью тона и, в общем, некоей намеренной невыразительностью, на фоне новой его киноработы должны выигрывать, но этого не случается. «Зло не существует» является фильмом в поисках себя самого, а это значит, что он близок к жизни, которая сменяет жанры и интонации каждый день. Если бы этот фильм был снят ровно, он был бы плохим кино, а так зрителю не удаётся уснуть, а приходится думать, чувствовать и, может быть, даже понять, что, после того, как фильм закончится, он, зритель, снова укоренится в своей жизни – комической, мелодраматической или даже трагической.
«У ручья» (Suyucheon), Хон Сан Су, Южная Корея, 2024
Можно говорить о Хоне всё, что угодно. Можно подтрунивать над его плодовитостью, над тем, что он в очередь снимает Изабель Юппер и Ким Мин Хи. Можно посмеиваться над его любовью к zoom in’ам и недоумевать над экспериментами с расфокусом. Можно не понимать, как и зачем он снимает кино. Зачем он снимает такое кино. Можно потратить немного времени, чтобы разобраться с тем, насколько он оригинально работает с историей, пространством и временем фильма. Можно понять, как тонко он работает с актёрами. Можно понимать – а можно не понимать. Сейчас можно всё: голос кинокритика на борту тонущего «Титаника» не слышен из-под толщи воды. Единственный факт, который не приемлет двоякой трактовки: человек, который показывает художницу, зарисовывающую реку и затем ткущую написанный на пленере эскиз на станке, – явно особенный, имеющий собственные мысли. И кино он снимает особенное, своё. А ещё Хон Сан Су дорог тем зрителям, кто верит: всматривайтесь в реальность – и она заговорит. Или хотя бы проговорится.
«Второй акт» (Le deuxième acte), Кантен Дюпьё, Франция, 2024
Сначала меня сконфузило беспардонное разрушение четвёртой стены – грубое, словно бы бульдозером снесли. Потом я так смеялся, что у меня разболелась голова. Затем мне стало страшно. Дюпьё уверенно детализирует набросок идеи о понимании реальности, тихо, планомерно, так, что «Второй акт» сначала кажется экзерсисом в построении многослойной реальности на материале уже приевшегося «фильма в фильме», затем режиссёр прорисовывает контуры на основе шуток о современной политической и социальной повестке, а затем всю эту комедию превращает в онтологическую драму. Собственно говоря, комедия бы не стоила и ломаного гроша, если бы Дюпьё не выписал чёткими мазками картину отчаяния и невозможности найти сейчас нечто первичное, дарующее спокойствие плотного холста, который можно принять за основу. Над этим тоже можно посмеяться, пока холодок не скользнёт вдоль позвоночника.
Ретроспективы: Дэмиан Рунья, Кэндзи Мидзогути, Антония Бёрд, Жан-Клод Бьетт
Кадр из фильма Жан-Клода Бьетта «Далеко от Манхэттена»
Если выбрать фильм года – дело невозможное, то с книгой года всё намного проще, так как она сама выбрала своего читателя. Это «Всевышний» Мориса Бланшо, который был прочитан три раза, обговаривался на семинаре «Катакомбы модернизма», который ведёт Олег Горяинов, а потом ещё в четвёртый раз перечитан с ручкой в руке и блокнотом для выписывания цитат. Чтение этого романа Бланшо настолько опьяняюще-одуряющее, насколько и дарующее страшнейшее похмелье. Поговаривают, что такое действие присуще скорее не книгам, а определённым химическим соединениям. Спорить с этим сложно, потому что понадобилось приложить все силы, чтобы забыть Бланшо хотя бы на время – и это удалось не в полной мере.
