Лучшие фильмы 2021 года | Мария Грибова. Застревать, отступать

 

Было бы преувеличением утверждать, что кино-милленаристские предсказания прошлого года сбылись – нет, режиссёры продолжают целовать руки богам, предаваться искушениям и снимать безумное порно. Притом невозможно скрыть, что воображаемый монтажный фильм, собранный из воспоминаний об увиденном за 12 месяцев, представляет собой скорее хронику пустого двора, запечатлённого из окна закрытой квартиры.

Смутный и безликий, этот образ, однако, явственно пугает. Его непроницаемость навязчиво напоминает о дистанции между кино и смотрящим, которая почему-то в 2021-м перестала преодолеваться. Просмотр не прекратил предлагать встречу, только встреча уподобилась беглому обмену недоуменными взглядами.

Потому, пролистывая перечень увиденных за год фильмов, я чувствую себя одним из и всеми сразу героями проекта Гвидо Хендрикса «Человек и камера»: дверь распахивается, а за ней оказывается направленный на тебя объектив, немота которого гипнотизирует и подавляет. Уйти (по-прежнему) невозможно, но и выйти навстречу никак, из-за чего остаётся лишь зависать на границе в тотальном непонимании желания – своего, зрительского и противоположного, принадлежащего кино.

Возникающая ассоциация не помогает: Хендрикс избегает показывать, чем заканчиваются подобные (пред)стояния. Впрочем, он и не скрывает, если ситуация продолжается, трансформируясь из вызова, маркируемого неожиданным звонком незнакомца, в приглашение – войти. Так появляется предположение, что единственный шанс сократить расстояние – сделать шаг не вперёд, «за дверь», а наоборот, назад, в надежде дать неизвестному киноглазу право действовать самостоятельно. Тогда нужно отступить в собственную усталость, растерянность и нежелание иметь дело с привычной предобморочной действительностью.

Ответная провокация дает свои результаты – движение отхода влечёт 11 ниже указанных фильмов, порядок появления которых в списке оправдан лишь потенцией перехода от одних, не знающих, что делать, персонажей к другим смиренным, от заросших лесов к берегам высохших озёр, от бесцельных путешествий к упрямым кружениям на месте.

 

«Предисловие» (Inteurodeoksyeon), Хон Сан Су, Южная Корея, 2021

Включать новую работу Хон Сан Су в список – значит отмечать очередной уже-прошедший год. Посредством такой практики – не имеющей ничего общего ни с инерцией, ни с привычкой, зато воодушевляющей возможностью традиции – устанавливается порядок времени: разбитое, постоянно перебивающее само себя, не попадающее в ритм и в таком виде застревающее в фильмических зеркалах корейца, оно вдруг начинает мерно шагать вперед, оставляя позади серию непрерывных следов. Однако в этот раз практика дала осечку – Хон изобрел фильм с амнезическим эффектом, заставляющий забыть не только о его прежних лентах, но и о самом забытьи. Ненарочное упоминание «нового» вдруг потеряло давно проституированный смысл, тем самым позволив предположить, что связи времён распадаются еще и так.

 

 

«Очень длинная выдержка» (Un très long temps d’exposition), Хлоя Галибер-Лене, Франция, 2020

Влекомая некупируемой «криминалистической манией», Хлоя Галибер-Лене отправляется в очередное аналитическое путешествие сквозь пространство и время. Она вновь преследует наблюдателя, подозрительного априори, но застигает лишь давних призраков, умеющих, однако, возвращаться в ослепляющей вспышкой неожиданности.

 

«Девушка и паук» (Das Mädchen und die Spinne), Рамон и Сильван Цюрхеры, Швейцария, 2021

В пакете турагентов Рамона и Сильвана Цюрхеров – всего одно направление, зато какое: неспешный «voyage, voyage» по парадоксам нежной, но нетерпимой прямоты, делающей всех каждому чужаками и близкими одновременно.

 

«Что мы видим, когда смотрим на небо?» (Ras vkhedavt, rodesac cas vukurebt?), Александр Коберидзе, Германия, Грузия, 2021

И вправду, «пусть лето больше не настанет никогда», ведь создается впечатление, что его тепла хватит на долгие годы. Однако тёмной южной ночью, влекущей за собой самые необычные события, о которых способны поведать лишь саженцы да налетающий ветер, все-таки становится зябко. Тогда начинает казаться, что и сам Александр Коберидзе стал жертвой чьей-то порчи и превратился в другого режиссёра. Но нужно довериться возможности встретить уже знакомого, чтобы понять: его второй полный метр куда ближе и дружелюбнее. И это точно знают собаки, разбирающиеся не только в кино-откровениях, но и в футболе.

 

«Khtobtogone», Сара Садик, Франция, 2021

На протяжении как минимум десятка лет турецкая жвачка учила мир трансформировать чувства в действия. Сара Садик совершает обратную процедуру и седиментирует уязвимость из кажущихся пустыми пробежек, тренировок и заездов на мотоцикле. После такого представляется: любовь – это застревать в текстурах.

 

 

«Поэма о любви» (Qing Shi), Уильям Вон, Гонконг, 2020

В замкнутом пространстве машины спёртый, прокуренный воздух преобразуется в фантасмагорическую дымовую завесу – одновременно экран для проецирования наваждений, заслон от упрёков, невыносимых в силу бескомпромиссной справедливости, и впитывающую не забываемые обиды пелену. В его сером мареве не различить швы, соединяющие «реальность», её «реэнактмент» и «чистый вымысел», зато легко ощутить, сколько боли и жестокости следует за каждым шагом навстречу.

 

«Иранская сумка» (Irani Bag), Мариам Тафакори, Великобритания, 2020

«Иранская сумка» – эссе, диагностирующее спазм антропологической аккомодации. Эффект от его просмотра – не прозрение, но спонтанное понимание того, что достаточно короткой, но точной корректировки концентрации, чтобы непонятные образования вдруг выстроились в отчётливую картину. Правда, то же понимание приносит новое открытие: подобная отчётливость – в её собственной резкости и очевидности – способна становиться невыносимой.

 

«Кто-то кого-то полюбит» (Mishehu Yohav Mishehu), Хадас Бен Аройа, Израиль, 2021

Если «существовать» больше не означает «воспринимать» – можно попытаться научиться «быть воспринимаемым». Без обид, страхов и зависти, находя возможности для расположения в пространстве.

 

 

«Плавающий мир» (Un monde flottant), Жан-Клод Руссо, Франция, 2020

Пустые мокрые парки, освоившиеся в городе косули, молчаливые прохожие, безлюдные перроны, оставленные у порога сандалии и сменяющие друг друга безымянные постояльцы гостиниц. Выделяя непримечательные фрагменты окружающей действительности пунктирной линией движения и статики, Жан-Клод Руссо свидетельствует без патетики, нотаций или сомнительных откровений, что изменчивый мир плавает на поверхности памяти, словно прикованные к одному месту, но зато не тонущие буйки.

 

«Грязный рай» (Paradis sale), Бертран Мандико, Франция, 2021

Путь похоронной процессии Голубой будет проложен через пустоши намеренного забытья, трясины недосягаемых мечт и малярийные джунгли преобразований. Если повезёт – он окажется устлан блёстками. Но увидеть их сверкание смогут лишь адепты Бертрана Мандико, сумевшие прислушаться к внутреннему гвалту бесцельного становления.

 

«Человек и камера» (A Man and A Camera), Гвидо Хендрикс, Нидерланды, 2021

То ли с недовольством, то ли с воодушевлением – равно возможными – изобретатель «Человека с киноаппаратом» констатировал: «Маленький человек, вооружённый киноаппаратом, оставляет бутафорский мирок кинофабрики. Он направляется в жизнь. <…> Где бы он ни появился, любопытные тотчас же непроницаемой стеной окружают аппарат, засматривают в объектив, ощупывают и открывают футляры с кассетами. На каждом шагу препятствия и неожиданности». Молчаливый провокатор «Человека и камеры» ничего не заявляет, но одним возобновляющимся действием пересобирает диспозицию: теперь дотошный объектив выставляется вперёд, выжидает и испытывает маленьких людей на пороге их скромных домашних мирков. Так возникает галерея портретов настоящих героев, чьи лица превращаются в поле сражения возмущенного замешательства и обнаженной доброжелательности, при взгляде на которые невольно удивляешься: как можно быть столь смелыми в одиночестве насильно навязанной интерсубъективности.

 

 

 

– К списку авторов –