Станислав Битюцкий | Олександр Телюк | Станислав Лукьянов | Сергей Дёшин
Алексей Тютькин | Дмитрий Здемиров | Сергей Малов | Константин Бандуровский
Олег Горяинов | Вячеслав Карнаух | Артем Помазан | Максим Карповец
«Один и два» (Yi yi), Эдвард Янг, Тайвань-Япония, 2000
Янг был последним большим режиссером в мировом кино. Большим, в том, смысле в каком говорили, о великих классиках, таких как Хоукс, Рауль Уолш или Лео Маккери. «Один и два» – это замечательная квинтестенция кино Эдварда Янга. История, исполненная несколько саркастичного взгляда, который улавливает все, сопереживает, сочувствует и который принадлежит человеку, который как никто другой ощущает всю трагедию нашего времени.
«Внутренняя империя» (Inland Empire), Дэвид Линч, США-Франция, 2006
Линч – великий режиссер и визионер, снявший сразу два знаковых фильма последнего десятилетия – «Малхоланд Драйв» и «Внутренняя империя». Но я выбираю последний еще и из-за его визионерской миссии. Линч снимал на цифру. Он, окончательно, узаконил ее в новом кинематографе. Если Коппола только говорил, что пленка мертва, Линч фактически ее и уничтожил.
«Демон-любовник» (Demonlover), Оливье Ассаяс, Франция, 2002
Подобно Янгу, Ассаяс очень чувствителен к переменам, происходящим в мире. «Демонловер» – это как раз и есть фильм о новом мире, с его виртуальной реальностью, поисками новых путей контроля и существования. Здесь даже героиня Конни Нильсен – это не просто персонаж, это символистический образ этого времени.
«Три времени» (Zui hao de shi guang), Хоу Сяосянь, Тайвань-Франция, 2005
В «Трех временах» Сяосянь соединил все свои периоды. От раннего, исполненного романтизма, через период с уходом в историю, и последним на сегодня – периодом грустной романтизации настоящего. Великая антология – великого режиссера.
«Регулярные любовники» (Les amants r?guliers), Филипп Гаррель, Франция, 2005
Восхитительный фильм. Один из самых пронзительных и нежных фильмов 00-х, где есть место и грусти и любви, где есть место практически всему, за что мы так любим кино. Только за одни сцены молчаливых проходов Луи Гарреля и Клотильды Эсме, таких знакомых по фильмам Филиппа Гарреля, но каждый раз определенно новых, можно отдать сотни, а то и тысячи фильмов.
«Житель Буэнос-Айреса» (El bonaerense), Пабло Траперо, Аргентина, 2002
Еще до того как появился кинематограф Алонсо, еще до того как Пабло Траперо ушел из кино встретив Мартину Гусман, существовал «кинематограф Траперо». Тогда он был остросоциален, но еще не назидателен. Он не бежал из города, а скорее двигается ему на встречу, создавая вместе с тем, свой собственный кинематограф будущего. Все это как раз и вылилось в «Жителе Буэнос-Айреса» – в самом несовершенно-совершенном фильме Траперо.
«Короли и королева» (Rois et reine), Арно Деплешен, Франция, 2004
Сегодня мы часто употребляем новый кинотермин, термин, узаконенный киноманами, но до которого пока так и нет дела никаким университетам, термин звучащий сладкой музыкой и именуемый как «деплешеновский монтаж». Его полноценным рождением как раз и можно считать фильм «Короли и королева».
«Меланхолия» (Melancholia), Лав Диас, Филиппины, 2008
Одно из самых значимых кинополотен нашего времени. Настоящая живопись, ожившая посредствам кино.
«Наше рождество» (‘R Xmas), Абель Феррара, США, 2001
Во многом не типичный фильм для Абеля Феррары. Но фильм совершенно прекраснейший. Как Жак Розье называл свою «Прощай, Филиппина», большим обманом, имея в виду тот мир, где и как все это происходит, так и Феррара мог бы сказать подобное о фильме «Наше рождестве». Очень грустное, очень лиричное кино.
«Мертвые» (Los muertos), Лисандро Алонсо, Аргентина, 2004
Совершенный минимализм и одновременно восхитительное слияние документального и игрового кино.
Определение важных или главных фильмов последних десяти лет сегодня выглядит лаконичным и эффектным самообманом. Десять лет сегодня, это, как кажется, очень много времени, и уж точно неопределенно много фильмов в условиях шатких критериев и усталости от авторитетов. Поэтому данный список фильмов не есть проекцией личного зрительского опыта на историю, а есть скорее случайным любовным письмом экранным катарсисам своей юности.
«5 на 2» (5х2 Cinq foix deux), Франсуа Озон, Франция, 2004
«Большая рыба» (Big Fish), Тим Бертон, США, 2003
«Догвилль» (Dogville), Ларс фон Триер, Дания-Швеция-Франция-Германия-США, 2003
«Импорт/Экспорт» (Import/Export), Ульрих Зайдль, Австрия-Франция-Германия, 2007
«Меня здесь нет» (I’m Not There.), Тодд Хейнс, США, 2007
«Олдбой» (Oldboy), Чхан-Ук Пак, Южная Корея, 2003
«Последние дни» (Last Days), Гас Ван Сент, США, 2005
«Синдромы и столетия» (Sang sattawat), Апичатпонг Вирасетакул, Таиланд-Франция, 2006
«Скрытое» (Cache), Михаель Ханеке, Франция-Австрия-Германия, 2005
«Хадевейх» (Hadewijch), Бруно Дюмон, Франция, 2009
«Отчуждение» (Uzak), ) Нури Бильге Джейлан, Турция, 2002
Блистательное совмещение пейзажей зимнего Стамбула с историей отношений столичного фотографа и его молодого провинциального родственника. Магия времени и пространства в чистом виде.
«Гармонии Веркмейстера» (Werckmeister harm?ni?k), Бела Тарр, Германия-Франция-Венгрия, 2000
Интеллигенция, толпа, культура, власть. Мало кто размышляет об этом кино. Все культурные традиции Европы и впечатляющая кинематографическая образность. Музыка Михая Вига.
«Платформа» (Platform), Цзя Джанкэ, Гонконг-Китай-Япония, 2000
Элегия об уходящей молодости на фоне перемен в социалистическом Китае. Рядовая китайская молодежь, их судьбы. Китай — это не безликие миллионы и Мао Цзэдун.
«Мост искусств» (Le pont des Arts), Эжен Грин, Франция, 2004
Музыка, Париж, одиночество и хрупкость юности. Еще никто не разбивал сердца зрителей с таким тактом.
«Слон» (Elephant), Гас Ван Сэнт, США, 2003
Там где масс-медиа ищут всё более кровавые подробности Ван Сент видит живых людей. Жизнь день за днем — вот всё на что мы можем рассчитывать в этом мире.
«Просветления Уайта» (White Lightnin’), Доменик Мэрфи, Великобритания, 2009
Визионерский дебют, полный насилия, помешательства и уродства. Можно ли стать Иисусом Христом просто вбив гвозди себе в руки?
«Пробуждение жизни» (Waking Life), Ричард Линклейтер, США, 2001
Линклейтер доказывает необходимость философии в нашей жизни. Жизнь не является сном и поэтому мы должны уметь осмыслять и понимать основные принципы нашего существования. Кино в защиту интеллекта.
«Хвала любви» (?loge de l’amour), Жан-Люк Годар, Франция-Швейцария, 2001
Редкий в наше время черно-белый фильм и Годар показывает все еще существующую актуальность такого изображения. Между тремя возрастами человеческой жизни и отточенными композициями кадра возникает самое важное ощущение — чувство настоящего.
«Зодиак» (Zodiac), Давид Финчер, США, 2007
Погоня за маньяком затягивается на года, превращая журналистов в обезумевших криптологов. Финчер предлагает взвесить цену за исследовательский азарт и требование возмездия. Безупречная стилизация Америки 70-х и 80-х.
«Круглосуточные тусовщики» (24 Hour Party People), Майкл Уинтерботтом, Великобритания, 2002
Может быть они и не вытянули самый счастливый лотерейный билет, но оттянулись всем на зависть и даже узрели Бога, затянувшись косяком. Редкая возможность увидеть достоверно изображенную музыкальную тусовку Манчестера в развитии. Йен Кертис, New Order, Happy Mondays, секс, наркотики, секс, наркотики и независимая музыкальная индустрия. Какие еще надо аргументы?
«Вертикальный луч солнца» (Mua he chieu thang dung), Чан Ань Хунг, Вьетнам-Франция-Германия, 2000
Любовная абстракция, поэтический реализм. Гений и чувство Чан Ань Хунга, свобода и красота Чан Ну Йе Кхе. Лу Рид и The Married Monk. Дождь и танцы по утру. «Я курю, потому что идет дождь» — в одной фразе весь космос этого любовного и целомудренного шедевра. Удивительная и воздушная вариации на «Трех сестер».
«Который сейчас час?» (What time is it there?), Цай Мин-лянь, Тайвань, 2001
Где ты взял эти глаза? Они ведь не твои. Самый прекрасный, красивый и невыразимо любимый «ребенок» Цай Минляна. Пятью годам позже вечное цаевское тело восклицанием выскажет свое сокровенное, интимное желание – не хочу спать одно, в этот раз в очередном порыве одиночества оно ограничилось желанием знать — который там час? По ту сторону.
«Сын» (Le fils), Люк Дарденн, Жан-Пьер Дарденн, Бельгия-Франция, 2002
Горизонталь соприкасается с вертикалью во взгляде бога. Братья Дарденн одни из немногих кто смогли уловить его в наше время.
«Слон» (Elephant), Гас Ван Сэнт, США, 2003
Слон в комнате. О нем говорят, но его никто не может заметить. Притча, чистая поэзия или спекуляция? Какая теперь разница, когда эта картина Ван Сэнта (да и вся его трилогия смерти) заслуженно стала ролевой моделью для всего десятилетия, утвердив фестивальный тренд на медленное кино.
«Догвилль» (Dogville ), Ларс фон Триер, Дания-Швеция-Франция-Германия-США, 2003
Ларса Фон Триера будут помнить и благодарить не за манифест Догма-95 или мучения Бьёрк, а именно за этот адский американский городок. Этот фильм важен и тем «про что» он, и тем «как» он снят. То как Триер переосмыслил эстетику Брехта, «Витгенштейна» Джармена и «Бременской свободы» Фассбиндера – возможно самое новаторское явление в кинематографе нулевых.
«Мост искусств» (Le pont des Arts), Эжен Грин, Франция, 2004
Убиенный поэт в стиле барокко. Соединение возможно только на Мосту Искусств, или выражаясь по Кортасару, в кибуце.
«Регулярные любовники» (Les amants r?guliers), Филипп Гаррель, Франция, 2005
На вечное верленовское восклицание — «Ты, на что ты потратил юность свою?» -поэт Гарреля, несомненно, ответил бы: «На революцию и на любовь». Не любить этот фильм — значит не любить «новую волну», не любить молодость, не быть, хотя бы самую малость, в душе поэтом.
«Внутренняя империя» (Inland Empire), Дэвид Линч, США-Франция, 2006
В отличие от предыдущих творений Линча эту картину ни когда не тянуло ни пересматривать, ни разгадывать. Тому причиной – абсолютный катарсис во время премьерного просмотра, а после мысль-дежавю, что этот магнус опум — фильм всей жизни не только Дэвида Линча, но и лично твоей.
«Белая лента» (Das weisse Band), Михаэль Ханеке, Германия-Франция, 2009
После кризисного ремейка «Забавных игр» Ханеке снял главное произведение своей жизни. Сага о зарождение фашизма у австрийца вылилось (точней разлилось в воздухе) в предельно конкретную и в то же время в неуловимо абстрактную вещь, вещь в себе.
«Пределы контроля» (The Limits of Control), Джим Джармуш, США, 2009
Vertigo в медитации. Кино как концептуальный манифест, кино как ритуал, кино как поэзия прямого действия. Не всеми принятый фильм Джармуша – возможно лучший в его карьере. Новаторский в плане киноязыка и важный что касается главного – высказывания (художника). Выход за рамки.
Десять фильмов десятилетия, о которых я постоянно думаю.
«Мост искусств» (Le pont des Arts), Эжен Грин, Франция, 2004
Фильм, который я пересмотрел семь раз за этот год. Фильм, который я взял бы в космическое путешествие, из которого не возвращаются. Фильм, о котором я думаю так часто, что другие фильмы уже стали меня ревновать.
«Пленница» (La captive), Шанталь Акерман, Франция-Бельгия, 2000
Мужчина пытается разгадать женщину. Процесс бесконечный и всегда актуальный. Мужчина разгадывает, женщина не поддаётся разгадке, пряча отгадку. Прячет так тщательно, что думается, что имя женской загадке – Пустота, что только пустота так притягивает взгляд и желание, что только в пустоте исчезают голос и слово. Наводящие вопросы скользят по касательной, улики свидетельствуют об обратном (неважно о чём – всегда об обратном). Там, где мужчины стоят плечом к плечу, созерцая грудь третьего человека, женщины держатся за руки. Женская круговая порука и мужская слепота («Плечом к плечу лица не увидать»), отягощённая чудовищным желанием во всём разобраться.
Загадки должны оставаться загадками.
«История Мари и Жюльена» (Histoire de Marie et Julien), Жак Риветт, 2003
Фильмы, которые движутся каким-то внутренним давлением нарратива, всегда интересны возможностью от него избавиться. Риветту понадобилось создание особого состояния – фильм о духах, «кайдан» стал бы банальным, если бы два мира было бы легко различать. И у Риветта достало вкуса не снимать черепа, саваны и прочую дребедень – в мир духов очень просто можно войти через магазин старинных тканей, и запросто встретить на улице давно умершую сестру.
Замедленный темп фильма рождает бесконечно спокойную и странно тревожную атмосферу одновременно. Кота зовут «Невермор», Жюльен починяет часы, Мари знает тайный знак. Ну и в этом сумрачном спокойствии рождается любовь.
«Четыре ночи с Анной» (Cztery noce z Anna), Ежи Сколимовски, Франция-Польша, 2008
Пронзителен.
«Гармонии Веркмейстера» (Werckmeister harm?ni?k), Бела Тарр, Германия-Франция-Венгрия, 2000
Возможно, я люблю фильмы Тарр потому, что они сняты в мире моего детства. Мире раздрызганных дорог, угольного дыма, узких улиц. В землю возле каждой калитки врыта стальная пластина – чтобы можно было отчистить ботинки от полудюймового слоя грязи и войти во двор. Папиросный дым под потолком, который можно разбирать пальцами на пластины. И постоянная депрессия материи, которая, тем не менее, является причиной её существования.
Нужен катализатор, чтобы толпа запрудила улицы и пошла громить. Катализатор в виде неловко брошенного матерного слова, буханки хлеба, упавшей в грязь, чучела кита. Толпе нужны фекальные стоки для канализации зла – хоть в виде футбольных матчей, хоть в виде бесконечных, до хрипоты, разговоров о политике, хоть в виде шествий с обрезками арматуры. И никто не хочет стать перед стеной леса, разобраться в хорошо темперированном строе Андреаса Веркмейстера, устроить представление в пивной.
Так что, кит – не причём.
«Луна» (Moon), Дункан Джонс, Великобритания, 2009
Это – фильм об экономике. Об окончательной победе капитализма над человеком. До полного исчезновения понятия «человек», до совмещения капитализма с рабовладельческим строем, до клонирования, как крайнего случая аутсорсинга. Было бы ещё выразительней, если бы главного героя играл не Сэм Рокуэлл, а какой-нибудь тайванец или китаец, перевезенный на Луну с потогонной фабрики «Nike». Но тогда бы он точно не узнал о новых стратегиях капитализма, а вечно бы разгребал лунную пыль.
«В городе Сильвии» (En la ciudad de Sylvia), Хосе Луис Герин, Франция-Испания, 2007
Положение вещей пронзается событием – погоней за Сильвией, которая оказывается не Сильвией. Или, всё же, Сильвией? Если бы в трамвае они не заговорили, то всё стало бы определённым. Или запуталось бы ещё сильнее.
Совершенный фильм.
«Болото» (La ci?naga), Лукресия Мартель, Аргентина, 2000
Если есть самое крайнее выражение сенсуальности в кино, то это – фильм Мартель. После фильма необходимо отмыться от постоянной влаги, напитавшей воздух, протяжной вони грязного бассейна, перманентной грязи, налипшей на ноги даже выше лодыжек. Всё постепенно поглотят джунгли, а до тех пор приходится менять рубашки и ходить на работу. И в это всё великолепие приходит Дева Мария… А нет, показалось.
Когда уже прилетит астероид?
«Венди и Люси» (Wendy and Lucy), Келли Рейхардт, США, 2008
В этом фильме есть нечто брессоновское – брессоновское в области чувства, которое вызревает после просмотра, например, «Мушетт». Чувства невозможности хэппи-энда, безысходности, бессилия, отсутствия даже намёка на катарсис.
Универсальный, в смысле географии, фильм. Такие события происходят везде, где другие люди чувствуют слабость одинокого человека. Социальный дарвинизм, будь он проклят. Отбившийся от стаи погибает от болезней и хищных зверей, от разорвавшегося поликлинового ремня, от нехватки денег, от отсутствия дома, от собственного идеализма, от наивности. Погибает под хор поезда, в надежде вернуться к своей собаке в Портленд.
«Новая жизнь» (La vie nouvelle), Филип Гранриё, Франция, 2002
Гранриё – очень смелый режиссёр и в смысле темы, и в смысле её изображения. В «Новой жизни» он, как бесстрашный Вергилий, планомерно опускается в ад. Бесстрашие помножено на два – Вергилий одинок, и даже поговорить – не с кем. Но оказывается, что и говорить – излишне, в аду слова не нужны. А особенно слово «человек». Человек – это какое-то непонятное существо, стоящее дёшево, никчемное теплокровное, чьё тепло видится термической камерой как холодная белая поверхность.
Один из самых страшных и правдивых фильмов в истории кинематографа.
«Вертикальный луч солнца» (Mua he chieu thang dung), Чан Ань Хунг, Вьетнам-Франция-Германия, 2000
– за потрясающую пластику Чен Ну – никто больше не может так двигаться с закрытыми глазами.
«Один и два» (Yi yi), Эдвард Янг, Тайвань-Япония, 2000
– за образ-времени репрезентованный как – жизнь семьи.
«Натюрморт» (Still Life), Цзя Джанэ, Китай-Гонконг, 2006
– за традицию, укорененную в изменении неизменного.
«Который сейчас час?» (What time is it there?) + «Мост исчез» (The Skywalk is gone) + «Капризное облако (The Wayward clouds), Цай Мин-лянь, Тайвань, 2001-2005
– за то, что я никогда это не забуду.
Лица (Visage), Цай Мин-лянь, Тайвань-Франция (2009)
– самый трогательный фильм, о том как сын продолжает мать.
«Красная дорога» (Red Road), Андреа Арнольд, Великборитания-Дания, 2006
– за жесткость и достоверность не выходящие за рамки человеческого.
«День-ночь, день-ночь» (Day Night Day Night), Юлия Локтев, США-Германия, 2006
– за возможность показать – Веру.
«Короткая переправа» (Breve taversee), Катрин Брейя, Франция, 2001
– за оппозицию карего и синего/ невинности и опыта.
«Мое сердце биться перестало» (De battre mon coeur s’est arr?t?), Жак Одиар, Франция, 2005
– за ритм, за торжество непонимания.
«Любовное настроение» (Fa yeung nin wa), Вонг Кар-вай, Гонконг-Франция, 2000
– за настроение – не любовное, но – мгновенное.
«Безмолвный свет» (Stellet licht), Карлос Рейгадас, Мексика-Германия-Испания, 2007
Возможно, лучший образец «религиозного» кино, волна которого прокатилась в 2000е. Модернизированное и лишённое поучительности «Слово» Дрейера, нашедшее покой в длительности и безмятежности природы.
«Догвилль» (Dogville ), Ларс фон Триер, Дания-Швеция-Франция-Германия-США, 2003
Выверенная кинопровокация, постоянное перемещение зрителя из эстетического в этический режим.
«Гармонии Веркмейстера» (Werckmeister harm?ni?k), Бела Тарр, Германия-Франция-Венгрия, 2000
Самый оптимистический фильм Тарра, роднящий его с немецкими романтиками. Бушующая разрушительная стихия – ничто по сравнению с материализацией чуда.
«Возвращение», Андрей Звягинцев, Россия, 2003
Возможно, что включение этого фильма вызвано неудачей «Изгнания», идеального в своей нарочитой глубокомысленности. «Возвращение» же кажется от этого куда более простым и цельным.
«Озеро» (Un lac), Филипп Гранрийе, Франция, 2008
Близкое по духу к фильму Звягинцева. Сходная материализация неких абстракций. Своеобразное перемещение платоновских идей на киноэкран.
«Фландрия» (Flandres), Брюно Дюмон, Франция, 2006
Немая исповедь на военную тему, лишённая и тени наигранного цинизма. Явная полемика с «Военно-полевым госпиталем» или «Цельнометаллической оболочкой». Преимущество Дюмона же в том, что он никого не делит и «дикарям» не отказывает в человечности.
Ещё два фильма о любви, выраженной вневербальными средствами.
«Четыре ночи с Анной» (Cztery noce z Anna), Ежи Сколимовски, Франция-Польша, 2008
«Капризное облако» (The Wayward clouds), Цай Мин-Лянь, Тайвань-Франция, 2005
«Четыре месяца, три недели и два дня» (4 luni, 3 saptam?ni si 2 zile), Кристиан Мунджу, Румыния, 2007
Удачное соединение наиболее важных мотивов кино 2000х — предельного долгой фиксации обыденных ситуаций, подаваемых неприятных натуралистических подробностей и невыражаемой в кадре, но ощутимой витальности героев, той, что заставляет говорить об особом измерении в фильме. Предельное соединение натурализма и пространственной метафизики.
«Любовное настроение» (Fa yeung nin wa), Вонг Кар-вай, Гонконг-Франция, 2000
Импрессионистская мелодрама, в которой личные переживания растворяются в общей атмосфере. Реальность чувства уступает настроению, схватить которое очень непросто, а Кар-вай для этого воссоздаёт целый универсум.
«Гармонии Веркмейстера» (Werckmeister harm?ni?k), Бела Тарр, Германия-Франция-Венгрия, 2000
«Песни со второго этажа» (S?nger fr?n andra v?ningen), Рой Андерссон, Швеция-Дания-Норвегия, 2000
«Который сейчас час?» (What time is it there?), Цай Мин-лянь, Тайвань, 2001
«Невинность» (Innocence), Люсиль Хаджихалилович, Франция-Великобритания-Япония, 2004
«Юность на марше» (Juventude Em Marcha), Педро Кошта, Португалия-Франция-Швейцария, 2006
«Синдромы и столетия» (Sang sattawat), Апичатпонг Вирасетакул, Таиланд-Франция, 2006
«Внутренняя империя» (Inland Empire), Дэвид Линч, США-Франция, 2006
«Натюрморт» (Still Life), Цзя Джанэ, Китай-Гонконг, 2006
«Отрыв», Александр Миндадзе, Россия, 2007
«Белая лента» (Das weisse Band), Михаэль Ханеке, Германия-Франция, 2009
«Хвала любви» (?loge de l’amour), Жан-Люк Годар, Франция-Швейцария, 2001
– как лучший фильм о любви и памяти, о единстве первого и второго; как фильм-монолог без слов.
«Кадровый вопрос» (La question humaine), Николя Клотц, Франция, 2007
– как лучший политический фильм, разрушающий стереотипы о границах этики, эстетики и политики; как философский текст на языке кино.
«Регулярные любовники» (Les amants r?guliers), Филипп Гаррель, Франция, 2005
– как лучший фильм о ностальгии и меланхолии, о чистоте и самодостаточности этих чувств для жизни; как фильм о страсти (потери (женщины, вдохновения, кинематографа).
«Ночь за ночью» (Toutes les nuits), Эжен Грин, Франция, 2001
– как лучший фильм о невинности и о счастье чистоты, девственности души или кадра, жеста персонажа или прохода камеры.
«29 пальм» (Twentynine Palms), Брюно Дюмон, США-Германия-Франция, 2003
– как лучший фильм-ужас, фильм не о страхе, не пугающий, но погружающий в пространство немоты, оцепенения; как фильм на новом языке, очаровательном и бесчеловечном.
«Человек из Лондона» (A Londoni f?rfi), Бела Тарр, Германия-Франция-Венгрия, 2007
– как лучший фильм, возвращающий зрительский взгляд к смотрению без прочтения; фильм буквально заставляющий видеть.
«В городе Сильвии» (En la ciudad de Sylvia), Хосе Луис Герин, Франция-Испания, 2007
– как лучший фильм-вдохновение, фильм о поиске музы, о движении растворяющимся в самом себе, в улицах, в лицах.
«Яйцо» (Yumurta), Семих Капланоглу, Турция, 2007
– как лучший фильм о поэзии (в) кино.
«История кино» (Geuk jang jeon), Хон Сан-су, Франция-Южная Корея, 2005
– как лучший фильм в традициях французского кино 60-70х; как режиссер, каждый фильм которого можно поставить на место «Истории кино», не сильно изменив своим пристрастиям.
«Три времени» (Zui hao de shi guang), Хоу Сяосянь, Тайвань-Франция, 2005
– как лучший фильм, вбирающий в себя самые разные типы кино; как фильм мастера.
«Малхолланд Драйв» (Mulholland Dr.), Дэвид Линч, США-Франция, 2001
У Линча получается создавать пугающий потусторонний воздух в кино, который витает от фильма к фильму, меняются только истории и декорации. И этот фильм не исключение, а продолжение традиции режиссера воссоздавать сновидческое пространство в своем кино.
«Накойкацци» (Naqoyqatsi), Годфри Реджо, США, 2002
В заключительной части трилогии уже нет тех пленэрных кадров, но есть все та же гармония изображений друг с другом и с музыкой Филипа Гласса, рассказывающих притчу исключительно кинематографическими средствами.
«Слон» (Elephant), Гас Ван Сэнт, США, 2003
Совершенный образец трансцендентального стиля в кино, о чем говорил Пол Шредер. Подробное воссоздание повседневной жизни, которое даёт ощущение, что ничего не произойдет. Привычные события повторяются снова и снова. Но сквозь них проскальзывают какие-то намёки на то, что всё-таки что-то должно случиться. Может быть, это передаёт музыка или рождающееся ощущение какого-то несоответствия, или что-то необычное, замеченное нами в холодных пустых взглядах персонажей. Что-то в лицах героев — благодаря чему именно они были выбраны для показа. Возникает напряжение, и вы не можете понять, что это за надрыв во всем. И затем наступает решающий момент. Все эти несоответствия, накопившись, приводят к взрыву.
«Догвилль» (Dogville), Ларс фон Триер, Дания-Швеция-Франция-Германия-США, 2003
Минималистские декорации фильма заставляют зрителя дорисовывать картину в своем воображении, к чему добавляется закадровый повествовательный текст, дающий ощущение чтения художественной книги. А разве не лучший фильм будет сотворен нашей собственной фантазией, умело управляемой автором?
«Тропическая болезнь» (Sud pralad), Апичатпонг Вирасетакул, Таиланд-Франция, 2005
Плавный, неторопливый фильм с тайской мягкостью и мурлыкающими голосами показывает будничность, казалось бы, ничем не примечательных событий в первой половине фильма, которая, по сути, является очень долгой экспозицией. Началом фильма можно считать вторую половину произведения в загадочном лесу, где оказывается протагонист, становясь героем легенды о могущественном шамане. Отсюда обыденные события первой части фильма обретают смысл, а вернее, сцепляются, как зубья шестеренки, с мистическими эпизодами легенды. И этот кинематографический механизм производит огромное потрясение.
«Мост искусств» (Le pont des Arts), Эжен Грин, Франция, 2004
Фильм, вобравший в себя лучшие традиции французского кинематографа, оставляет ощущение другого измерения отчасти благодаря своей «вневременности»: итальянский стиль 17 века в доме маститого дирижера в сочетании с современными образами героев отбрасывают временную привязку; вместо бра у нигилиста Паскаля и его девушки-философа возле кровати стоят свечи, которые задуваются перед сном; вечеринки под рок-н-ролл переплетаются с прослушиванием барочной музыки на пластинках. Мощный эффект фильма обусловлен коммуникацией зрителя с персонажами, благодаря их безмолвным, задумчивым взглядам, направленных сквозь объектив камеры, вовлекающих внутрь кинополотна, а не оставляющих вне игры в качестве стороннего наблюдателя, дистанционного свидетеля происходящих событий.
«Мертвые» (Los muertos), Лисандро Алонсо, Аргентина, 2004
«Зачем он их убил?» и «что он сделает по месту прибытия?» – два главных вопроса, возникающих на протяжении всего фильма. И ни на один не будет дан ответ. Вместо ответов получаешь наблюдение за путешествием молчаливого главного героя-убийцы (поди знай, что у него на уме) и ждешь развязки. Но зачем эта развязка, если можно полюбоваться джунглями и рассмотреть кадры, вспоминая кинематограф Флаэрти?
«Регулярные любовники» (Les amants r?guliers), Филипп Гаррель, Франция, 2005
Это кино часто ставят в противовес «Мечтателям», которое тоже посвящено революционным событиям 1968 года, – и не зря: здесь нет слащавого Майкла Питта и инфантильных персонажей, а весь фильм пропитан духом трагедии, революцией и её отпечатком на героях. Да и красота черно-белого изображения с лихвой перекрывает удовольствие от цитат священных коров кинематографа итальянским режиссером.
«Кинематография» (Jogo de Cena), Эдуарду Коутинью, Бразилия, 2007
Довольно формалистичный фильм-эксперимент, лишний раз напоминающий о силе кинематографа. Фильм-обман, игра со зрителем, зафиксированная на пленку в документальной манере. И эту строгую реалистичную запись интервью, снятого без декораций в пустом зале театра, режиссер сумел превратить в полноценный фильм, совмещающий квазидокументальность Питера Уоткинса и магический реализм Хулио Кортасара.
«Пределы контроля» (The Limits of Control), Джим Джармуш, США, 2009
Фильм-контемпляция. Несмотря на его медленность и однообразие, безотрывно смотришь на экран, а специфический юмор Джармуша хоть и не заставляет звонко хохотать, но поддерживает не сходящую с лица улыбку.
«Мертвые» (Los muertos), Лисандро Алонсо, Аргентина, 2004
Этот фильм действует как никакой другой, задолго до заключительных кадров он максимально усиливает свой эффект и не позволяет смотреть на окружающее иным взглядом.
«Мост искусств» (Le pont des Arts), Эжен Грин, Франция, 2004
Самый чувственный фильм. Именно при помощи чувств режиссер заново упорядочивает мир – прекрасное к прекрасному, ущербное к ущербному. Все прекрасное есть добро. Истинно, утверждение эпохи барокко.
«Новая жизнь» (La vie nouvelle), Филип Гранриё, Франция, 2002
В тенях ощущений, в самых естественных вещах, в самом материальном мы видим отблески души. Пещерный фильм.
«Песнь птиц» (El cant dels ocells), Альберт Серра, Испания, 2008
Один из самых лучших планов в истории кино, когда изображение в течение десяти минут превращается в чувство еще на пути от экрана к зрителю.
«Короткий фильм о Филиппинах» (Maicling pelicula na?g ysa?g Indio Nacional), Рая Мартин, Филиппины, 2005
Изображение Мартина даже не стилизация – это естественный взгляд молодого человека, заново снимающего кино без груза ста с лишним лет опыта. Истинная вера Рая Мартина в то, что его фильм способствует национальной самоидентификации его народа заставляет думать о нем так же, как и о самых первых режиссерах.
«Таинственный полуденный объект» (Dokfa nai meuman), Апичатпонг Вирасетакул, Таиланд, 2000
Это первый киноопыт, который уравнял мистическое и документальное, заставив их существовать в одной плоскости. Оснований думать, что так не происходит в реальности у зрителя нет.
«Дни, когда меня не существует» (Les jours o? je n’existe pas), Жан-Шарль Фитусси, Франция, 2002
Зритель переживает свою смерть, когда видит, что изображение на экране существует без него и вне его контекста, тогда он начинает чувствовать тоже, что и главный герой. Кино Фитусси – философия при помощи камеры.
«Синдромы и столетия» (Sang sattawat), Апичатпонг Вирасетакул, Таиланд-Франция, 2006
Кино Вирасетакула неразделимо с жизнью, оно начинается до своего начала и продолжает идти после конца. Это стеклянный шарик, в котором отражается все.
«Мир» (Shijie), Цзя Джанкэ, Китай-Франция-Япония, 2004
Почему только Джанкэ делает так, что я знаю, что переживает человек отдаленный от меня на тысячи километров, представитель другой культуры, с совершенно отличным от моего мироощущением, и я переживаю вместе с ним. После Джанкэ нет разделения кино на документальное и игровое — последнее стало всем, оно стало самой жизнью.
«Искушение святого Тыну» (P?ha T?nu kiusamine), Вейко Ыунпуу, Эстония-Финляндия-Швеция, 2009
Искушение человека, который постепенно лишается всех своих свойств. Мытарства современной души, которая никогда до этого не была такой открытой и незащищенной.
«В комнате Ванды» (No Quarto da Vanda), Педро Кошта, Португалия, 2000
Этот фильм для меня есть репрезентацией локальной истории минимальными средствами. В то же время текст не упускает возможности проговорить себя с помощью движений, взглядов, теней чего-то главного о человеке. Того, о чем мы забыли или постоянно забываем.
«Малхолланд Драйв» (Mulholland Dr.), Дэвид Линч, США-Франция, 2001
Бесспорный шедевр Дэвида Линча работает как воронка: закручивает, переполняет и не отпускает сознание очень долго. Прекрасный дуэт актрис, музыкальный и визуальный ряд, фирменные недоговорки и недошепоты сделали этот фильм любимым для многих людей.
«Пианистка» (La Pianiste), Михаэль Ханеке, Австрия-Германия, 2001
За патологией скрывается правда о мире – больном, одиноком и жаждущего понимания. Кажется, последнее и есть главным посылом «австрийского мизантропа».
«Поговори с ней» (Hable con ella), Педро Альмодовар, Испания, 2003
Фильм о чуде, которое приходит неожиданно и, как обычно, когда его не ждешь. Лекарство от одиночества давно уже существует.
«Мост искусств» (Le pont des Arts), Эжен Грин, Франция, 2004
Иногда кажется, что говорить о любви и любить – разные вещи. Эжен Грин виртуозно рассказывает, что непроговоренная любовь имеет место в нашем бренном мире, но пережить ее намного тяжелее.
«Нефть» (There Will Be Blood), Пол Томас Андерсон, США, 2007
История становления личного бытия невозможна без экзистенциальных потерь. Но наиболее невыносимая потеря – утратить себя в лице Другого.
«Мечты о Калифорнии» (California Dreamin’ (Nesfarsit), Кристиан Немеску, Румыния, 2007
Единственный фильм покойного режиссера выстреливает всевозможными красками, разбрасывая антропологические вопросы так умело, что мы не замечаем, что ответы уже прозвучали.
«На краю рая» (Auf der anderen Seite), Фатих Акин, Германия-Турция, 2007
Калейдоскоп событий выстраивается как современная история о взаимопомощи, случайности, смерти и надежде. Удивительно, что продолжаем верить о возвращении даже если уже на краю рая.
«Рождественская сказка» (Un conte de No?l), Арно Деплешен, Франция, 2008
Квинтессэнция всего того, что есть во французском кино. Арно Деплешен тонко препарирует человеческие чувства, мысли, страдания и при этом не забывает, что есть место в душе и для сказки. Сколько бы вы не проигрывали, но определяющим является то, что вы еще играете.
«Антихрист» (Antichrist), Ларс фон Триер, Дания-Германия-Франция, 2009
Провокация и мнимая жестокость есть умелой стилизацию, острым стилем и лакмусом для своих или чужих. За шелухою эмоциональных взрывов спрятаны искренние посылы к миру человека.