Слова имеют смысл… Цикл репортажей Криса Маркера «Вам говорят о…»

 

Кто-то из режиссёров «Новой волны» влился в «основной поток», кто-то  сознательно его бежал. А кто-то, как Крис Маркер, сам себе был потоком. Кто знает, что стало бы с французским кино, если бы не было этого режиссёра, в любой шторм остававшегося с камерой на самом острие кинематографа. Главный знаток творчества Маркера в России, Александра БОКАНЧА, рассматривает цикл репортажей «Вам говорят о…» и, в частности, фильм о парижском издателе Франсуа Масперо, который с донкихотским азартом выпускал в свет только те книги, которые действительно стоило прочесть.

 

Так как в Сеньоне почти нет книг – только те восемьдесят или сто, которые нам предстоит прочесть за это лето, да те, что мы, спускаясь в рыночные дни в Апт, покупаем в книжной лавочке «Дюма», – сведений о Епископе не хватает, и я не знаю, сидел он в клетке прикованный или пользовался свободой.

Хулио Кортасар «Вокруг дня за восемьдесят миров»

 

ПЕРВОЕ ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНОЕ

Одним из важных последствий Мая 68-го года стала критика медиа – критика того факта, что ни один из телеканалов не показывал происходящих на улицах событий, не давал слово очевидцам или участникам, а только подавляющим восстание силам, то есть государственным лицам, официальным программам новостей, в которых ведущий крепко держал лист с написанным текстом. «Беседы» между оппозиционными силами и государственными представителями в разгар майских событий всё-таки случались, пылких студентов или бастующих рабочих приглашали в студию, но, как правило, у ведущих телепередачи была «волшебная кнопка», которая по желанию цензора могла вырезать звуковую дорожку, и бурно выступающий против чего бы то ни было гость оставался на экране с пустым бессловесным ртом. Ресурсами передачи информации служили крупнейшая компания ORTF (национализированным телевидение Франции стало уже с 1945 года) и её главный инструмент воздействия – домашний телевизор в квартире каждой французской семьи, который заменил не только кинематограф (а с ним и посещение кинотеатров), но газеты и радио. Майское искусство плаката не проигнорировало подобное отношение рупора информации к её слушателям: две самых популярных афиши были расклеены по всему Парижу [1]. На одной – полицейский с отсутствующим взглядом (в буквальном смысле) стоит перед микрофоном с аббревиатурой ORTF, надпись гласит: «Полиция говорит с вами каждый вечер в восемь часов». На второй – карикатурный де Голль, часто появляющийся на плакатах в виде чёрной тени с большим носом и характерным головным убором, держит в руках телевизор, «голос владельца». Деголлевский профиль, в силу своей выпуклости, трансформировался, подобно амёбе, выпучивая то нос, то полицейскую дубинку (которая стала символом его правления), то расплющивался под ударом кулака. А полицейский превращался в пустую железяку, без каких-либо человеческих признаков, почти сливаясь с серебряным рупором, из которого выкатывались тяжёлые и ржавые речи.

 

– У меня абсолютно шизоидные отношения с телевизором. Когда мне одиноко, то я обожаю его, особенно с тех пор, как появилось кабельное телевидение. <> Если по одному каналу показывают юмористическую ТВ-передачу о Наполеоне, то можно переключить на исторический канал, чтобы послушать блестящий комментарий о полководце от Анри Гиллермина. <> А что насчёт фильмов? <> Я много раз говорил о том, что фильмы сначала надо смотреть в кинотеатре, затем по телевизору, чтобы освежить память. Теперь у меня нет времени ходить в кино, поэтому я начал смотреть его, все чаще опуская взгляд. [2]

 

Кадр из фильма «Вам говорят о: Париж»

 

Цикл фильмов группы СЛОН (они же ИСКРА, они же медведкинцы) при участии Криса Маркера – это попытка восстановить баланс сил в борьбе за изображение, отняв у ORTF право единственного голоса, «голоса её владельца». «La police vous parle» («Полиция говорит вам») превратилось в 8 фильмов, начинающихся со слов On vous parle de… (Вам говорят о…), где определённое La превратилось в неопределённое On”, которое равнозначно Nous – «Мы». И теперь это «МЫ» вытеснило полицию и взяло слово на себя… На одном из кадров на начальных титрах, открывающих каждую серию, появляется профиль Маркера с камерой Rolleiflex – таким останется режиссёр в памяти изображения. Маркеровские выпуски «Вам говорят о…» сфокусированы на участниках, свидетелях событий, потрясших Францию от Сошо до Парижа. Интервью здесь перемежаются с коллажами, а коллажи вырастают из вещей, слова (от титров до закадрового голоса) производят опись предметов, лиц, явлений. В последнем интервью для Cahiers du cinéma Жан-Люк Годар (который, пока Маркер выступал под знаменем Медведкина, решил не отставать от движения «назовёмся именем советских режиссёров» и взял фигуру Дзиги Вертова, более одиозную и признанную в мире, чем автор «Счастья») сказал:

 

– Я не знаю ни одного правительства, которое заказало бы отчёт (rapport) в виде фильма. Оно могло бы поручить это какому-нибудь режиссёру. Окажись это Рюффен, он бы сделал. В своё время они могли бы обратиться к Крису Маркеру. Он был бесподобен в отчётах. Я занимаюсь скорее философией или наукой связи. Он же занимался отчётами. [3]

 

Кажется, история кино изменяет Годару, или он изменяет его Историю. Либо рамки языка мешают понять, о каком «отчёте» (rapport) говорит Годар. Скорее, Маркер из фильма в фильм производил «опись» предметов, событий (как и Ивенс, и Кармен – самых важных, самых горячих событий XX века). Здесь вступает в силу красота русского языка, которая ассоциативно вызывает в сознании и слово «описание», и «лист», и «письмо». И это куда ближе Маркеру, чем отчёт, жанровая форма которого не подразумевает под собой ни коллажности, ни тем более описи времени, письма Истории – чем фильмы Криса Маркера и являются.

 

Кадр из фильма «Вам говорят о: Париж»

 

ПАУЗА/PAUSE

В политическом кинопамфлете «Склероз совести» (1968) Александра Медведкина появляется герой – олицетворение одного-большого (к тому же лопоухого и в очках) обывателя, который в 1918 году продавал на Красной площади лифчики, «…по которой шагали в бессмертие первые красноармейцы!», в 30-х уже успел примкнуть к национал-социалистам, а в 68 году, после долгого сна, обыватель падает с кровати и оказывается перед телевизором. В телевизоре – хроника, полиция дубинками колотит восставших майских студентов, обыватель негодует, но внезапно, внимательно всматривается в изображение: у одного из полицейских его лицо, и дубинку в руках держит он – Обыватель: «Заодно спросите и обывателя – не услышал ли он, наконец, гул атомного патруля? Есть ли у него проблески сознания?».

 

ВТОРОЕ ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНОЕ

«Вам говорят о…» – это не только о протесте и борьбе, но и о новой форме производства фильмов. (Если проследить все события, в которые был вовлечён Маркер, то они почти всегда указывают на «футуризм» кинопроизводства, не удивишься и тому, как увлечён он опытами Медведкина.) Первые попытки дать голос тем, кто не включает телевизор в 8 часов вечера, поддержали знаменитые участники группировки под названием «Etats généraux du cinéma», они же «Генеральные штаты кинематографа». Кинематографический парламент заседал на улицах, срывал фестиваль в Каннах, пытаясь пробудить старые формы и вытащить зрителя из удобного домашнего кресла, которое примагнитилось к телевизору. Участниками были и критики «Кайе», на фотографиях с шествиями «Генеральных штатов» самым бравым и фотогеничным смотрится Ален Рене, близкий друг Маркера, в роскошном плаще нараспашку. Удивительно, что Маркер не появляется ни на одном снимке с его участием в событиях, но при этом даже там, где его нет – он будто присутствует заочно с камерой, преследующий толпу. Например, на первомайской демонстрации в Париже в 2009 году, за три года до смерти, его снял случайный прохожий: пока все увлечены празднованием, среди буйствующих волн, неспешным шагом по земле буквально шаркает сутулый старик в рубашке цвета хаки. Несмотря на внушительный рост, его как будто никто не замечает.

 

«Генеральные штаты кинематографа»

 

ЖЁЛТЫЙ

Телевидение Беспокойства

Психодрама Нации

Катарсис

Слабительные передачи

Постоянное заседание коллективного бессознательного

Видео повсюду

Напрямую со всем

Единство изображения в хаосе

Передачи без разбора

Разбейте ваши изображения, чтобы предоставить место иррациональному!

Спровоцируйте «беспочвенную восприимчивость» зрителя

Создайте аудио-визуальный путь

Который ведёт к точке невозврата

И, кроме того, не пойте об объединённых профсоюзах.

26 мая 1968 года [4]

 

16-мм камерами вооружены: Маркер, Рене, Годар, Жан-Пьер Горен, Филипп Гаррель и Жаки Рейналь.

 

«Обладание DV камерой не наделяет магическим образом талантом того, у кого его и не было. И как бы вы не уменьшали размеры камеры, но фильм всегда будет требовать вашего прямого участия. Об этом история медведкинской кино-группы, молодых рабочих, которые в эпоху пост-Мая 68-го пытались снимать короткие фильмы о своей жизни. Мы пытались помочь им на техническом уровне, как могли. Как же они жаловались! «Мы пришли на работу, и вы просите нас поработать ещё…». Но они влюбились в это дело, и тогда что-то произошло, потому что спустя 30 лет публика наконец-то увидела их фильмы на фестивале в Бельфоре». [5]

 

Кадр из фильма «Вам говорят о: Париж»

 

Идейный принцип сборника новостей со всего мира под названием «Вам говорят о…» был сформулирован самими участниками группы СЛОН как попытка дать голос тем, кого центральные каналы средств массовой коммуникации не замечают, или не хотят замечать. Маркер участвовал в создании нескольких серий, для некоторых из них он только осуществил монтаж или сконструировал титры. Маркеровский почерк в заглавных титрах, которые переходят из серии в серию, очевиден: вертовский монтаж слов, разделённых на части, между «Вам», «Говорят», «О» расположен ряд изображений: стоп-кадры из фильмов Маркера, другие, например, – фотокарточка с советской актрисой Татьяной Самойловой, чьё сосредоточенное выражение лица выставляет зрителю бессловесный счёт (она же появляется в фильме «Если бы у меня было четыре верблюда» (Si j’avais quatre dromadaires, 1966). С остальными фильмами ситуация была бы сложнее, если бы не подсказки от самого Маркера. Например, в фильме под номером 5 мы слышим его голос – голос Маркера, который практически никогда не комментирует фильм собственным голосом (у него всегда присутствуют либо хор, либо голоса-заменители). Фильм «Вам говорят о: Париж» История должна была бы безжалостно проглотить. Но, кажется, как и остальные французские кинематографисты (будь то Ромер, Трюффо или Риветт), Маркер верил в то, что История сохранит именно его, с голосом, который теперь сложно отличить от общей маркеровской а капеллы. Поэтому «Вам говорят о: Париже» не только представляет исследовательский интерес, но уже является и артефактом, редким свидетельством того, как и что говорил голос автора.

 

Кадр из фильма «Вам говорят о: Париж»

 

После Вступления: Вам говорят о Париже: Франсуа Масперо. Слова имеют смысл (On vous parle de Paris : les mots ont un sens — François Maspero, 1970)

 

Под номером 5 значится фильм 1970 года о парижском издателе Франсуа Масперо. Его имя для русского читателя практически ничего не значит, но современное передовое книгоиздательство, хотя и не подозревает об этом, но продолжает дело Масперо. Прибежищем для всей французской левой интеллектуальной мысли, уже в 60-х, стал магазинчик в Латинском квартале «Радость чтения»: застенчивый партизан от книгоиздательства Франсуа Масперо врывается в кадр с настойчивостью дикого зверя под бойкое отстукивание знакомого ритма. Для Масперо слова имеют смысл, книги имеют смысл. Он сосредоточен, уверен в своих действиях, ведь работа книгоиздателя требует каждодневного перфекционизма, особенно во время словесных сражений. Он почти Китон, почти едет на велосипеде с отсутствующим лицом, но вместо колёс использует собственные ноги. Слова играют большую роль в жизни Масперо с глазами Бастера Китона. Кажется, совершенно случайно и фотография с Пьерро от мира комиков оказывается на рабочем столе у издателя. Как и Бодлер с Че Геварой. Итальянская ренессансная дева, отвернувшаяся от Джана Марио Браво и «социалистов до Маркса». И кадр из «Взлётной полосы», который прячется за книгой Хулио Кортасара «Вокруг дня за восемьдесят миров» (попробуй не сломай язык и не назови по-жюльверновски!). Все это доходит до абсурдного, казалось бы, совмещения: русский лубок (и мы не сомневаемся уже, что коллаж здесь совершается мановением руки Маркера), медведь и коза обмениваются ложками, а на них «припечатана» книга французского философа Луи Альтюссера «Читать «Капитал». Но этим Маркер подчеркивает, что дитя Масперо – книжный магазин – под своей крышей собирал самых разных по мировоззрению мыслителей, которые, встретившись на улице, могли начать мировую войну.

 

Кадр из фильма «Вам говорят о: Париж»

 

Слова, которые не любит Масперо – прилагательные:

 

1. L’editeur mauditпрóклятый издатель

2. L’editeur courageuxотважный издатель

 

Внезапно длинная панорама с Масперо обрывается. Не вздумайте сказать ему, что его дело стоит гораздо бóльшего, чем все вместе взятые издательские дома – иначе, вам крышка. «Уже закончили?» – уставший от постановочной сцены Масперо растягивается в улыбке. И мы понимаем, как неряшливость оказывается иголкой в стоге сена. Закончится дело Масперо в 1974 году, когда магазин по экономическим причинам придётся закрыть. Но не только экономическим: многочисленные набеги левых группировок и ситуационистских шаек пошатнут двери «Радости чтения». Масперо обвинят в «продаже революции», а книги расфасуют по честным, революционным карманам. Для многих «Радость чтения» заменила прессу, именно здесь черпали информацию об алжирской войне, которой Масперо посвятил ряд книг. Кажется, судьба издателя и его магазина в точности повторяет сюжет «Одной недели» Китона – и собственный дом обрушился на него! Под крышей дома собрались все: Маркс, Мао, Троцкий, Че Гевара, Бодлер, ренессансная живопись. Что возмущало многих, вызывало непонимание и подозрение: а ты, собственно, кто, Масперо? На чьей ты стороне?

Фильм разделен на 7 частей, каждая из которых – слово, заключённое в рамку. Слово словно (и здесь тавтология кажется поэтической, а не ошибочной) выцарапано из словаря, чтобы послужить Маркеру точкой отсчета для разговора с Масперо. Удивительно тонкий способ придать фильму «лицо» своего героя, одновременно бунтаря и книжного червя, который как по линейке отсчитывает каждую фразу.

Части-Слова:

1. Цитата

2. Введение

3. Выбор

4. Информация

5. Повторное использование

6. Противоречие

 

Каталог определяет хорошего издателя – его содержание:

1. Опубликованные книги

2. Неопубликованные книги

3. Книги, которых бы не существовало без издателя (ими он особенно гордится).

 

Кадр из фильма «Вам говорят о: Париж»

 

В прерывании панорамы есть нечто странное. Когда Масперо останавливается, то его вопрос озвучен голосом Маркера: «Мы уже закончили?» произносит режиссёр фильма, который позволяет себе закончить комментарий словами собственного героя. На уровне структуры нарративный голос не выступает в качестве доминанты: Маркер не рассказывает историю об издателе Масперо, а пытается вступить в диалог с Масперо, который не только быстро бежит от камеры, но и быстро говорит, по сравнению с размеренным, спокойным голосом Маркера. Кажется, это игра в кошки-мышки, но что делать, если оба они кошки? Маркер, который почти никогда не использует свой голос как инструмент, ведущий за собой фильм – здесь совершает выбор скорее в пользу доверия, чем интимности. Доверия к собственному герою, который напоминает режиссёру собственное отражение в зеркале. Конечно, этому есть техническое объяснение: комментарий написан позже, чем записан монолог Масперо. Но, кажется, что в этом отставании темпа кроется внимательное отношение не автора, но наблюдателя к объекту: неслучайно первые же кадры напоминают нам… шпионский фильм с ещё не загнанным в клетку зверем. Четверть кадров снята из машины, которая на скорости проезжает мимо толпы, ей тоже придётся попасть в длинную панораму с будущим героем. Погоня за жертвой. Или побег от хищника? На самом деле автор (текста, не фильма) вас обманул: нет никакой панорамы, есть только разбивка кадров, разделённое движение, видимость того, что Масперо «пойман».

 

Кадр из фильма «Вам говорят о: Париж»

 

В 1978 году Маркер напишет: «В итоге, я хотел бы сказать, что этот фильм («Цвет воздуха – красный» (Le fond de l’air est rouge, 1977)), фильм, который снят под именем «Издательства Масперо»». И добавит, что тот наверняка будет протестовать или придёт в ярость, хотя и выступит издателем комментария к «Цвету воздуха», к феноменальной, ещё не прочитанной нами книге о третьей мировой войне, как называет её Маркер, о периоде между первыми стачками и последними произнесёнными словами: между 1967 и 1977 годом. Об этом и его противоречивый фильм, сотканный из многочисленных слов, высказываний, лиц, событий, тысячи хроникальных кадров. Об этом же было и издательство Масперо. Страсть Маркера к бесконечному комментированию: себя ли, или своих героев, собственным голосом, или с помощью хора, в фильме «У слов есть смысл» обретает особую интонацию.

И если у слов есть смысл, то найти их можно, конечно, в словаре. Колючее обрамление выхватывает слова. Сначала: введение. Значение проглатывает чернота рамки: мы знаем, что означает введение и что за ним следует развитие сюжета. Перед любым введением должна быть цитата: из книги, стихотворения, случайно открытых накануне сдачи текста/фильма. Цитата из любого автора, что стоит на книжной полке. Пусть это будет итальянский революционер Антонио Грамши. Он, кстати, внешне похож на Масперо, да и внутренне: оба готовы стоять до самого конца.

 

Цитата: Пессимизм интеллекта – оптимизм воли

 

Не только страсть к неоднозначности идейных позиций связывают двух французов. В 1984 году Масперо опубликует художественный роман под названием «Улыбка кота» (Le Sourire du chat), в котором от лица персонажа по имени Кот расскажет историю Второй мировой войны глазами ребёнка. У самого Масперо отец погиб в Бухенвальде, мать чудом спаслась, брата – застрелили. И кот в романе выступает как маска, через которую возможен рассказ, как защитный панцирь от слишком сильного приближения к истории – вот, что сближает его с Маркером, который не часто позволял себе включаться в фильм, прикрываясь то чужими голосами, то, уже к началу нового столетия, прячась за спиной своего египетского кота Гийома. Любимый образ Маркера – повисшая в воздухе улыбка чеширского кота, который вроде и помогает Алисе, но в нужную минуту исчезает, растворяясь не то в пространстве, не то во времени. И как некогда Алиса воскликнула: «Видала я котов без улыбки. Но улыбку без кота!..», так и Маркер, очевидно подразумевавший, что его фильм «Цвет воздуха – красный», это продолжение беседы с Масперо, назовёт его американскую версию «Улыбка без кота» (A Grin Without a Cat), и подобно герою «Улыбки кота», опустится в гущу времени, растворившись в ней за маской хора.

 

Фотограмма из фильма «Вам говорят о: Париж»

 

Противоречие (вместо заключения)

Ф. М.: Что важно, так это… это понятие Низана, которое фундаментально для меня, это то, что в борьбе против капитализма, самое важное, это… изменить буржуазии, используя, если это возможно, её собственное оружие – и здесь, Низан говорит о буржуазной культуре, – предоставить её тем, кто борется против неё. И понятие измены буржуазии – наиболее важное. Я – буржуа, который предаёт буржуазию и борется за то, чтобы предать её, предать как можно лучше.

 

Примечания:

[1] 415 афиш мая 68-го года на сайте: http://jeanpaulachard.com/mai/index.html [Назад]

[2] Film Comment (interview with Chris Marker) на сайте: https://www.filmcomment.com/article/marker-direct-an-interview-with-chris-marker/. [Назад]

[3] Жан-Люк Годар. Пылкая надежда. Материал был опубликован в Cahiers du cinéma № 759. Перевод с французского Антонины Держицкой и Дмитрия Голотюка. [Назад]

[4] Перевод «Жёлтого» выполнен мной с французского, текст стихотворения позаимствован из брошюры «Генеральных штатов кино» (Le cinéma s’insurge – n°1 – états généraux du cinéma by Le Terrain Vague 1968.), которая с недавних пор была отсканирована полностью и представляет собой живой дневник происшествий, желания и неудач одной маленькой (но большой) кампании. [Назад]

[5] Film Comment (interview with Chris Marker) на сайте: https://www.filmcomment.com/article/marker-direct-an-interview-with-chris-marker/. [Назад]

 

Использованные источники:

1. Le fond de l’air est rouge : scènes de la Troisième guerre mondiale, 1967-1977 / textes et description d’un film de Chris Marker, 1978, Paris.

2. Transcription de “Les Mots ont un sens” sur le site: www.chrismarker.ch

3. Lupton, Catherine. Chris Marker: memories of the future, 2005.

 

Александра Боканча

 

– К оглавлению номера –