Абель Феррара: «Я собирался стать президентом США»

 

Уиллем Дефо, Кассаветис, Сибирь, молдавская актриса, итальянские продюсеры и байопик о Путине – вот из чего состоит сейчас жизнь Абеля Феррары. На фестивале AMFEST в кинотеатре Октябрь 2 октября 2019 года состоялась московская премьера новой работы священного нью-йоркского безумца «Томмазо». С режиссером и его супругой Кристиной Кириак, уроженкой Молдавии, сыгравшей одну из главных ролей в картине, пообщался Сергей ДЁШИН.

 

Как так вышло, что вы, Абель Феррара, режиссер, ассоциирующийся прежде всего с насилием, снял такой камерный, интимный фильм в духе Джона Кассаветиса, свою версию фильмов «Женщина не в себе» и «Потоки любви»?

Абель: Ну, «Женщина не в себе» – важный фильм, шедевр. Это художественный фильм.  У меня от фильма к фильму ведь была эволюция кинематографа: от «Убийцы с электродрелью» к «Томмазо». Я снял более тридцати фильмов, а мир меняется каждый год. Но «4:44 Последний день на Земле» и «Добро пожаловать в Нью-Йорк» на самом деле были про отношения. Это я к тому, что некоторые смотрят мой фильм 98-го года и вчерашний и спрашивают: «А что вообще произошло»? Нужно смотреть картины, которые я снял в промежутке между ними.

Как ваша супруга согласилась сыграть в вашем фильме? Это доверие к вам или актёрская смелость?

Абель: Она актриса, она снимается в моих фильмах. Её можно увидеть в «Пазолини» и «Святых нет». Никто её не уговаривал.

Но ведь не каждая супруга согласится играть в таком фильме, в своём доме и со своими детьми?

Абель (супруге): Ответь на этот вопрос. Попробуй по-русски, ради меня.

Кристина (старается отвечать на русском): Я не совсем актриса. Я не училась на актёрских курсах, ничего подобного. Но я просто знаю его фильмы и как он работает – он работает очень спонтанно, натурально и верно. Мне это очень нравится и для меня это легко. А если бы он мне говорил: «Кристина, ты должна быть шпионом КГБ и делать конкретно это», то я бы так работать не смогла. Именно быть самой собой в фильме – самая красивая работа. Но это был очень нелегкий фильм, я не могу его смотреть, мне больно. Муж и жена – они разрываются в этом фильме, ты это видишь, ты это чувствуешь. Это трудный фильм. Я после фильма поехала в Молдавию и провела там месяц, ни видя ни Абеля, ни кого. Мне нужна была пауза.

 

 

Один русский критик заметил, что сила Уиллема Дефо не только в том, как он сам играет, но в том, как он дает раскрыться актерам вокруг себя, прежде всего вашей героине.

Кристина: Он дает тебе быть такой, какая ты есть. Это самая потрясающая вещь, которую ты можешь получить на съемках от актера или режиссера. Делай то, что по твоей натуре. Это сюрприз такой. Если бы мне давали прямые указания, как ставить, например, чайник, я бы не смогла так работать.

А сколько обычно дублей было?

Кристина: Иногда два-три, иногда только один. Работать с детьми было нелегко. Был стресс, но мы очень старались делать всё «окей» и как-то свободно и естественно, как он обычно это делает. Как тебе мой русский?

Абель: На слух здорово.

В фильме герой Уиллема Дефо, Томмазо, как раз на актёрских курсах объясняет, что актер должен соблюдать баланс между контролем и свободой. Насколько это вообще соответствует вашим принципам при съёмках кино: балансировать между свободой, которую вы позволяете актерам, но, тем не менее, полностью контролировать ситуацию?

Абель: Ищем компромиссное решение. Пытаемся найти баланс между свободой и контролем. Вы должны быть свободными, но в то же время всё осознавать и позволять другим советовать и помогать. Таков буддистский подход, это учение Далай-ламы.

Кристина: Дефо ведь увлекается буддизмом и знает тоже обо всех этих практиках.

Уиллем ведь играет уже в пятом фильме, но, кажется, впервые играет самого Абеля, копирует жесты, мимику. Это была прямая задача или мне показалось?

Абель: Он мой друг, знает меня много лет. Частично портрет Томмазо родился из моей жизни. Я не вижу себя в Томмазо, не вижу в нём и Уиллема. Конечно, можно сказать, что я хожу к учителю итальянского, как и Уиллем. Но у нас разные отношения с жёнами. Томмазо в картине ещё и преподаёт современный танец, Уиллем — нет. Я знаю Уиллема с разных сторон, и не все из них вы видите на экране.

 

 

Как вы оказались в Италии? Почему Италия и Рим? Это связано с проблемами финансирования в Америке или с семейными обстоятельствами?

Абель: Нас всегда финансировали европейцы, зачастую итальянцы. И даже если фильм про Нью-Йорк и снимался в Нью-Йорке, деньги все равно часто были итальянские. После 11 сентября Нью-Йорк стал для меня чужим. Мне не нравились люди, которые туда приезжают, не нравилась киноиндустрия. Поэтому мы снимали «Пазолини» и «Пьяцца Витторио» в Италии, потом я встретил Кристину, а после свадьбы родилась Анна. Последний раз я был в Москве лет 10 назад, тогда на улицах было много алкоголиков и наркоманов. А сейчас у меня складывается впечатление, что мы в Нью-Йорке. Посмотрите на людей вокруг, на дорогие машины, на толпы и шум на улице. Я вырос в Нью-Йорке, а в Москве был несколько раз, но у меня ощущение, что я в Нью-Йорке. Нью-Йорк был местом опасным и безысходным, но и продуктивным для творцов. Теперь это международная детская площадка для обеспеченных людей.

Кстати, а что это за район в фильме, где живут герои?

Кристина: Это район Пьяцца Витторио, где мы снимали предыдущий документальный фильм Абеля, где живут почти все звезды  Рима – Паоло Соррентино живет тут же. Это очень интересный квартал, очень живой, там и выходцы из Бангладеша и Пакистана, которых можно видеть в «Томмазо».

Если «Томмазо» так связан с итальянским финансированием, то почему премьера была в Каннах, а не на Венецианском фестивале, например, где он скорее всего был бы в конкурсе? И почему фильм был представлен в рамках спецпоказа, вне конкурса?

Абель: Мы закончили его к Каннам этого года, уже после Венеции прошлого года. Вот мы и представили его в Каннах. В конкурс его не взяли, но на фестивале показали. Мы просто решили показать его вне конкурса. Некоторые люди уверены, что фильмы должны приносить деньги, другие – что они должны участвовать в конкурсах фестивалей. Ерунда какая-то. И финансовая составляющая, и участие в конкурсах лишь дополнительно давят на фильмы. Консультироваться с экспертами по фестивалям до начала съёмок – сущий бред. Но я говорю не про организаторов этого фестиваля, это «чистый» фестиваль. Организаторы любят фильмы, пригласили нас, и мы приехали. Волшебный опыт. А где я буду преподавать? Что вы думаете об этой школе? (речь о Московской школе кино, – прим ред.)

Это школа, которая прежде всего учит снимать рекламу. У нас есть две школы с почти одинаковыми названиями: Московская школа кино и Московская школа нового кино, – вот вторая больше по части искусства, чем та, куда вы направляетесь сегодня.

Кристина: Но ты сможешь быть первым, кто там будет говорит не о рекламе. Это будет революционно.

Конечно, студенты все разные. Например, в этом году на фестивале в Локарно победил как раз ученик этой школы, Антон Сазонов, получивший приз за лучшую режиссуру в секции короткого метра. А вы никогда ведь не учились в киношколах?

Абель: Я учился на политолога. Собирался стать президентом США.

Вообще я обещал себе не спрашивать вас про Путина и Трампа.

Абель: Я тут задумался, действительно ли кино – такая сильная штука, сильнее ли оно пистолетов и «Калашниковых»?

Наверное, не сейчас.

Абель: Смотря, кто его использует.

 

 

Последний кадр «Томмазо», где на кресте висит Уиллем Дефо. Все вспоминают «Последнее искушение Христа» Мартина Скорсезе. Насколько можно истолковывать эту сцену так: отношения с женщиной и вообще все мужские фрустрации, от которых страдает Уиллем Дефо, – это и есть наш крест, который мы должны нести на своих плечах до конца своих дней?

Абель: Это поэзия. Наверняка Томмазо воспитывали в католических традициях.  Это страсть, история страсти. И в этом Томмазо похож на Уиллема. Может быть, Томмазо ещё и актёр. Точно мы этого не знаем. Может, это и так, почему нет? Изначально я использовал настоящую биографию Уиллема. Может быть, эта сцена и вправду напоминает о фильме Скорсезе, но мне она кажется отрывком из «Мастера и Маргариты» Булгакова. Только на современном материале – как это выглядело бы сегодня.

Кристина, история вашей героини автобиографическая – у вас тоже были проблемы с отцом, который вас бросил, и вы какое-то время жили в Москве с родственниками…

Кристина: Да, мой отец был алкоголиком, он бросил мою мать. Сцены с курсами для алкозависимых – это все тоже настоящие истории настоящий людей. Всё реально в фильме, только мой любовник – это выдумка. Это личные фантазии Томмазо.

Абель очень любит женщин, все его фильм пронизаны любовью к ним. Это видно по всем его фильмам. Он всегда видит в женщинах их сексуальность. И это черта его фильмов. Не вульгарность, а сексуальность.

Какие женские роли в фильмах Абеля для вас любимые?

Кристина: Это Лили Тэйлор в «Зависимости», это Жюльет Бинош в «Марии», она там потрясающая. Ну и, конечно, это Мисс 45 калибр!  (смеется).

В титрах ещё есть благодарность Марко Беллоккьо, он ваш друг, он как-то помогает или что?

Абель: Он продюсировал фильм. Очень нас поддерживал, во многом помогал.  Он вообще нам очень помогает. Мы живём в Италии, потому что там очень радушные люди. Когда они могут помочь – всегда выручают, когда я, в свою очередь, могу как-то помочь – тоже никогда не отказываю.

 

Сергей Дёшин и Абель Феррара (Фото: Юлия Кузищина)

 

Какие фильмы вы знаете из современного русского кино? Что вы видели? Что понравилось?

Абель: А какой стоит посмотреть? (смеётся) Составьте мне список, и я посмотрю. Знаю Тарковского, основу основ.

Окей, а вообще какие последние фильмы потрясли?

Абель: Когда я был на фестивале, был председателем жюри фестиваля в Санкт-Петербурге, мы посмотрели несколько отличных работ. Я бываю на многих фестивалях и смотрю там разное кино, но совершенно не помню, кто его снял, где и когда. Я считаю, что фильмы из Восточной Европы лучше: из Польши или Чехословакии. В них какая-то своя энергия, люблю типаж людей, которые становятся их героями. Живя в Италии, ты ровно посередине между Востоком и Западом. Безумие – ведь вы так близко к Африке, вы практически часть Африки.

А какие-то конкретные фильмы или режиссёров вы можете отметить?

Абель: Ну, например, сериал «Твин Пикс». Видели? Первые 2 серии 1-го сезона – большое американское кино. Или фильм Спайка Джонса «Она». Мне он понравился. Вам нравится Дэвид Линч?

Конечно, но это было сто лет назад. А вот Джонса я ненавижу.

Абель: Тогда забудьте про Спайка Джонса и просто посмотрите Дэвида Линча. Так, что же я ещё смотрел? Вообще я снимаю кино, а не смотрю его, смотрю только на фестивалях, когда я в жюри. На фестивале я за два дня могу посмотреть 10 фильмов, а потом два месяца не смотреть вообще ничего. Я же работаю над своими лентами. Вы правда думаете, что, возвращаясь со съёмок, я смотрю фильмы? Для меня это чудачество. Я читаю книги. Забытое искусство, хотя, возможно, здесь это и не так.

Когда выйдет ваш фильм «Сибирь», который все так ждут?

Абель: Может быть, к Берлину он уже будет готов. Сейчас он на стадии постпродакшна.

Кристина: Там я играю русскую девушку.  То есть не играю, а проживаю саму себя. Это тоже я, опять вместе с Уиллемом. Наш проект про Сибирь – это что-то не из этого мира будет. Мы сняли его этой зимой. Два месяца в горах, мы были абсолютно изолированы от всего. Но снимали не в Сибири, а в Альпах. Я очень люблю этот фильм, его мне будет не больно смотреть.

Вопрос в связи с самым последним кадром «Томмазо». Это ваш первый ребёнок или у вас ещё есть взрослые?

Абель: Двое постарше.

А они играли в каких-то ваших фильмах?

Абель: Да, но это было непреднамеренно. Анна снималась в «Пьяцца Витторио», «Пазолини», и вы увидите её в «Сибири». Она как Уиллем Дефо, но ей только четыре.

А какие у вас отношения с режиссёрами своего поколения? Содерберг, Ван Сент, Джармуш, Тарантино, Коэны?

Абель: Знаете, Нью-Йорк 90-х – период независимого кино, мне он казался кратким глотком свободы. Мне нравились фильмы Спайка Ли и Оливера Стоуна, смотрели? Видели его «Интервью с Путиным»? Вы должны его посмотреть!

 

За помощь в интервью и перевод автор благодарит Юлию Кузищину, Полину Прокофьеву и Максима Ершова.

 

Интервью: Сергей Дёшин