Реж. Гас Ван Сент
США, 97 мин., 2005 год
«Последние дни» – вольная фантазия на тему смерти рок-звезды Курта Кобейна. Впрямую об этом не говорится, музыка Nirvana в фильме не звучит. Только спутанные белые волосы, обстоятельства смерти и гранжевый саунд могут намекнуть на Кобейна. Титры в финале, упоминая Кобейна, определяют снятое как выдумку.
Ван Сент действительно хотел снять байопик Кобейна, но опасался юридических претензий Кортни Лав. Поэтому он решил хотя бы обыграть популярную тему, не остывшую 10 лет спустя. Мне кажется его обращение к ней таким же естественным как, к примеру, фильм Корбайна про Кертиса. Ван Сент — выходец из Портленда, еще одного, наряду с Сиэтлом центра провинциальной американской контр-культуры. Да и сама фильмография Ван Сента говорит о том, что снять фильм на тему потерянного поколения, отчаяния и рок-музыки мог только он.
В этом фильме ничего происходит – таков вот типичный отзыв критики. Действительно в описание последних дней музыканта Блейка не попали первые опыты музицирования, организация своей группы, первые гастроли, рев поклонников и все то, что там мы видим в байопиках музыкантов. «Последние дни» подпадают под определение медитативного кино, предполагающего зрителя готового часами наблюдать камеру, упирающуюся в затылок медленно бредущего по лесу героя.
Но существует ли подобное кино и такой зритель? Возможно ли просветление в темноте кинозала и по цене билета?
«Последние дни» имеют совершенно четкую драматургическую структуру, делящуюся на эпизоды. Ван Сент не то чтобы плюнул на могилу главного героя гранжа, но изрядно вокруг нее поплясал. Вот в грязной белой футболке и красных трениках Блейк пошатываясь бредет по лесу, мочится у водопада, соперничая с мощью его потока и всю ночь сидит у костра. Мужчина, которого мы видим, отличный пациент для психбольницы, вместо которой под утро он возвращается в свой каменный особняк. Его соратники, придурковатые молодые люди крепко спят и не видят как он тихонько подкрадывается и приставляет ружье к их головам. Астения кружит и вяжет Блейка. Грязная кухня, с трудом приготовляемая еда. Полная потеря самоидентификации с переодеванием в женскую одежду и просмотром сладкоголосых хоралов поп-культуры. За стеклянным экраном идет оргия лирических переживаний и дружеских объятий. Но Блейк уже с трудом отвечает на телефонные звонки и имеет обыкновение валится на пол как кукла.
Ван Сент внедряет в фильм и в мир Блейка агентов и адептов традиционных американских ценностей. Вежливые и безразличные продавцы рекламы и религиозных верований приходят к нему в дом посланниками энергичного, занятого делами мира. Блейк с трудом отвечает на вопросы чернокожего рекламного агента, все-таки понимающего, что с его клиентом что-то не так. Над проповедниками выдается поглумиться его едва проснувшимся друзьям. Странные, как бы не существенные эпизоды, но именно они прочерчивают линию отношений Блейка и его команды. Рокеры не видят человека в случайно зашедших проповедниках. Блейк же для своих друзей просто звезда и лидер. Больничный браслет на руке, потухший взгляд, нетвердая походка – все говорит о том, что парня надо срочно госпитализировать. Но разговоры идут лишь о деньгах, контрактах, гастролях. Выпивка, секс, музыка Velvet Undeground погромче, а в соседней комнате загибается полностью потерявший и исчерпавший себя человек. Ван Сент закольцовывает, дублирует некоторые эпизоды, чтобы еще раз подчеркнуть тихую жестокость происходящего.
Эстетика фильма же предполагает вовсе не медитативный, а вдумчивый, внимательный взгляд. Чувствовать по Ван Сенту – это ощущать самый тихий шелест листвы и улавливать солнечные блики. Понимать состояние человека рядом с тобой. Понимать себя.
Художественные описания гибели Яна Кертиса предлагают нам две следующие трактовки его гибели. Кертиса заел серый быт («Контроль» Корбайна) и Кертиса заел музыкальный конвейер («Круглосуточные тусовщики» Уинтерботтома). В трактовке гибели Кобейна Ван Сент ближе всего к фасбиндеровскому «В год 13-ти лун». Страдания транссексуала Эривина-Эльвиры – двухдневная одиссея слабого, отчаявшегося человека в стеклянно-бетонном капкане немецкого экономического чуда. Рука помощи не протянется к нему, только скептические, извиняющиеся улыбки занятых людей. Милосердие в облике монахини придет слишком поздно. Финал «Последних дней» не подразумевает милосердия даже от самого режиссера. Окопавшаяся на отшибе со своей бандой рок-звезда сгинет на рассвете, отправив корешей дальше бренчать тоскливые песни о всеобщей нелюбви. И вряд ли сегодня про гранж снимут еще что-либо более ерническое и полное подвоха.