Я хотела подготовить свои итоги года в форме письма-ответа к своим прошлогодним размышлениям. Но текст всё никак не складывался, пока не пришло понимание, что в сущности ответить мне нечего. Большинство ощущений, с которыми подводились итоги 2015 года, сохранились и по сей день – за тем лишь исключением, что осталось ещё меньше веры в востребованность истории и кино как пространства диалога. Поэтому помимо самогó ТОПа важных фильмов, мои ретроспективные осмысления 2016 года сложились в несколько островных точек, которые, как я надеюсь, будут дополнять друг друга – это маленькие дневниковые наброски-комментарии к уходящему году и небольшое видеоэссе.
«Пыл недавней украинской революции охладевает, и всё отчетливей становится видно, что говорить мы (пока ещё?) сами так и не начали, и что не научили своих детей свободе и диалогу. Наши режиссёры начали экспериментировать, но это всё ещё выглядит как исключение из правил. Одесса в кинематографическом смысле по-прежнему замкнута.
***
Ощущение тщетности совершенно недавнего исторического опыта лишь набрало безумную интенсивность. Разрастающиеся архивы видеофиксаций происходящих сегодня войн, полотна текстов – всё это современные бабочки-однодневки. Вчера они потрясали нас, сегодня о них говорят лишь особо памятливые, завтра никто не постесняется сделать вид, что их и не было. Разрушенные бомбёжками скелеты городов, эти немые свидетели событий, проваливаются в бездонную пропасть между реальностью происходящего и идеологиями. Мы живём во времена, когда у идеологической машины от скорости сорвало все шестерёнки, и теперь она танцует, как хочет. Можно стараться проследить логику её движений, но это бесполезное занятие, поскольку предупредить её невозможно: её главная задача – так или иначе, предать забвению реальность событий, реальность войн, реальность революций и смертей. Но эти идеологические дистанции не имеют ничего общего с нашей резистентностью и желанием/способностью продолжать тотальность жизни в мире. Речь, скорее, о банальном – о том, что с помощью этой уже неуправляемой, безумной идеологической машины (сегодня?) государства кое-как сохраняют свои позиции гоббсовского Левиафана, якобы нашего делегата, а по факту субъекта, для которого люди – в лучшем случае объект. Попросту говоря, эта же идеологическая машина призвана вменять человеку обслуживание закона. Только давно уже не понятно, зачем служить таким «карманным» законам, при которых идеологическая конвенция – самое хрупкое и мимолетное в современном мире! – выше человеческой жизни.
***
Из года в год мы повторяем одни и те же действия – мы пишем тексты, смотрим тысячи часов фильмов, кто-то из нас снимает своё кино, наши герои проделывают свои жизненные, кинематографические пути. Лучшие из фильмов вызывают лучшие из текстов. Поменял ли один из этих текстов что-то в мире? Или один из этих фильмов? У меня нет ответа на этот вопрос.
Каждый год многие из нас проводят «перепись» увиденного. Каждый год в разных изданиях выходят ТОПы лучших картин, которые составляются путём нахождения какого-то компромисса внутри редакции. И всякий раз, просматривая эти тщательно продуманные кем-то списки, не могут не промелькнуть мысли следующего толка. Из раза в раз в перечнях «ТОП года» уживаются вместе порой противоположные вещи. Иногда всего одна строка отделяет чью-то художественную выдумку (пускай и восхитительную) от документальной попытки запомнить людей и события, о которых уже завтра мало кто вспомнит. Возможно, между всеми фильмами в таких списках правильней оставлять десятки пустых страниц, чтоб со временем эти пробелы восполнять текстами о том, в какой действительности все они появились и сосуществуют. Из года в год подавляющее большинство этих ТОПов – срез по самым нашумевшим фестивальным хитам. До того тошный в своей безаппеляционности и герметичности, что со временем становится безразлично, что на каком месте там. Кто там главный герой в этом году? Марин Аде? (Признаться, как ни старалась, так и не заставила себя досмотреть «Тони Эрдманн»). А кто был главным героем прошлого, позапрошлого года? В 2010-м, в 2005-м, раньше? Может быть, мы уже можем предугадать, кто будет в следующем году главной сенсацией фестивальных экранов и окажется в большинстве ТОПов лучших лент за 2017-й?
Но при всём этом пока что для меня составление списков важных фильмов года – это, скорее, дополнительная возможность просто убедиться, что чтобы с нами не происходило, жизнь продолжает идти своим чередом. И предсказуемые хиты фестивалей, и традиционные ТОПы лучших фильмов года, и негласное определение самых резонансных режиссёров, и бесконечные споры и вопросы по этому всему – всё это оказывается частью тотальности жизни и её резистентности.»
(оригинальная версия без субтитров тут)
***
1. «Родина: Ирак, год нулевой» (Homeland: Iraq Year Zero), Аббас Фахдель, Ирак, Франция, 2015
2. «Рождество, опять» (Christmas, again), Чарльз Покел, США, 2015
3. «Человек разумный» (Homo sapiens), Николаус Гейрхальтер, Австрия, Германия, Швейцария, 2016
4. «Горькие деньги» (Ku Qian), Ван Бин, Китай, Франция, 2016
5. «Розовая карта» (Рожева мапа), Эль Парвулеско, Украина, 2016
6-10:
– «Восточный ветер, молчаливое насилие» (El chergui, ou le silence violent), Мумен Смихи, Марокко, 1974
– «Северный калотт» (Die Nordkalotte), Петер Нестлер, Германия, 1991
– «Материал» (Material), Томас Хайзе, Германия, 2009
– «Радиоактивный город» (Radioactive City), Ричард Сэндлер, США, 2011
– «Последовательность» (Continuity), Омер Фаст, Германия, 2016