Премьера фильма «Последний раз, когда я видел Макао» состоялась на кинофестивале в Локарно в 2012 году, тогда же журнал Cinema Scope включил его в список десяти лучших картин года. Российская премьера ленты прошла на кинофестивале «Меридианы Тихого». Вчера Cineticle опубликовал рецензию на фильм, сегодня же предлагаем вашему вниманию интервью с режиссерами, которое взял Аарон Катлер из Cinema Scope.
«Прощай, леди из “Макао”» – гласит газетный заголовок в финале короткометражки Жуана Педру Родригеша и Жуана Руй Герра да Мата «Красный рассвет» (Alvorada Vermelha, 2011), в которой показан Красный Рынок в Макао во всех его неприглядных подробностях, включая разделку рыбы и мяса. Этот заголовок – не только дань памяти недавно скончавшейся Джейн Рассел, знойной красавице, снявшийся в главной роли в нуаре Джозефа фон Штернберга «Макао» (Macao, 1952) вместе с Робертом Митчумом, но и переход к следующему совместному фильму этого режиссерского дуэта – «Последний раз, когда я видел Макао» (A ?ltima Vez Que Vi Macau/The Last Time I Saw Macao, 2012). Он начинается с того, что шикарная певица Кэнди (в исполнении транссексуала Синди Скраш) поет под фонограмму песню Джейн Рассел из «Макао» «Ты убиваешь меня», а за ее спиной находится клетка с тиграми.
Кэнди поет:
Я верю, что моя любовь будет жить.
Ты убиваешь меня, но благодаря тебе я полна жизни.
Почти все фильмы этой португальской пары обращаются к теме страсти и отчаяния. Их совместная работа началась с короткометражки Родригеша «С днем рождения!» (Parab?ns!, 1997), в которой Герра да Мата сыграл главную роль, после этого он в основном выступал в качестве художника-постановщика и художника-технолога, а в полнометражном фильме «Умереть как мужчина» (Morrer Como Um Homem/To Die Like a Man, 2009) был соавтором сценария. Все полнометражные картины Родригеша, снятые до этого, можно назвать своеобразными фильмами ужасов, в которых чудовища рождаются из ненасытных желаний персонажей. В «Призраке» (O Fantasma, 2000) показаны приключения сборщика мусора в ночном Лиссабоне, который отправляется на поиски секса, и, получив отпор от объекта вожделения, превращается в призрака в обтягивающем черном кожаном костюме. «Двое бродяг» (Odete, 2005) – история о том, как девушка, обуреваемая страстями, хочет родить ребенка, который был бы реинкарнацией только что погибшего мужчины. В фильме «Умереть как мужчина» рассматривается процесс старения трансвестита, мечтающего жить, как женщина, но бессильного перед тем, что его изношенное тело отторгает женские гормоны.
И если основной конфликт этих фильмов заключается в жажде присутствия, которая в своей наиболее критической форме стремится к полному слиянию, то «Последний раз, когда я видел Макао» – фильм об отсутствии. Главный герой ни разу не появляется на экране, мы лишь слышим его голос. Его зовут Герра да Мата, и его биография во многом перекликается с судьбой самого режиссера. Он живет в Лиссабоне один, наедине со своими воспоминаниями. Однажды он получает по электронной почте загадочное письмо от своей старой подруги Кэнди, исполняющей песню в самом начале фильма. Она пишет, что снова связалась не с тем парнем, и недавно ее хорошего друга убили, и теперь охота идет на нее. Кэнди умоляет Герра да Мата помочь ей и приехать в Макао, туда, где он провел детство в те времена, когда остров был португальской колонией, пока не отошел к Китаю в 1999 году.
Герой приезжает в Макао и, отвечая на вопросы невидимого собеседника, озвученного Родригешем, описывает свои впечатления от города, который он больше не узнает. Школьную аудиторию, где он учился, переделали под склад для мусора, на месте домов, которые он помнил, построили небоскребы и утопающие в неоновых вывесках казино. Он теряется среди этих домов и недоумевает, как так вышло, что в том месте, где четыреста лет жили португальцы, по-португальски теперь больше никто не говорит. Вот, как Герра да Мата отзывается о туристах, снующих по ночному Макао: «Создается впечатление, что историю можно стереть спуском затвора дюжины фотокамер, которые без устали пытаются запечатлеть память и инсценировать счастье». Сам же он отправляется на поиски Кэнди совсем не по туристическим маршрутам, углубляясь в неизвестные ему районы и создавая новые воспоминания, которые дополняют старые.
Герой пытается найти Кэнди, до которой он не может дозвониться, и начинает получать анонимные телефонные звонки с угрозами. Родригеш и Герра да Мата вплетают события своей нео-нуарной истории в реальность повседневной жизни Макао, которую они запечатлевают по всем канонам документалистики. Не считая начальной сцены с выступлением Кэнди, ни один из героев фильма так и не появляется на экране.
Фильм представляет собой повествование-размышление в стиле Криса Маркера, в котором воспоминания о прошлом непрестанно прорываются в настоящее и накладываются на него. Как и работы Маркера о путешествиях по миру и во времени, «Последний раз, когда я видел Макао» показывает, как наши воспоминания путешествуют вместе с нами. С одной стороны, они служат нам опорой, но с другой стороны, при столкновении с действительностью настоящего создают когнитивный диссонанс.
В данном случае мы имеем дело не с ностальгическим путешествием. Двусмысленность, заложенная в названии, может быть истолкована и как «рассказ о прошлой поездке», и намекать на пугающий, абсолютный конец. По ходу действия сюжет постепенно теряется, разрозненный поток изображений говорит о том, что все катится к неминуемому концу, и в этом заложен большой потенциал для освобождения. В определенный момент голос Герра да Мата умолкает, и зрители становятся свободными от «его» взгляда на город, и «я» каждого из них получает свободу создать видение своего Макао.
Cinema Scope: Когда вы впервые попали в Макао?
Жуан Руй Герра да Мата: Мой отец был морским офицером, судомехаником португальского флота. Во время фашистского режима военных часто отправляли по службе в колонии. Я родился в Мозамбике, потом мы жили в Лиссабоне, а потом в Макао.
Жуан Педру Родригеш: А я всегда жил в Лиссабоне.
Жуан Руй Герра да Мата: Мне нравится смотреть на этот фильм как на историю, рассказанную другу. Мы познакомились с Жуаном Педру 20 лет назад, и с тех пор я много рассказывал ему о моем детстве в Макао. У меня осталось столько живых воспоминаний о том, что я тогда делал, где бывал и как я там терялся. Те годы представляются мне временем невероятных приключений.
Жуан Педру Родригеш: Да, думаю, весь смысл в том, чтобы потеряться. С нами произошло то же самое – мы потерялись, и физически, и эмоционально, но в итоге мы нашли этот фильм.
Cinema Scope: Как сложился ваш режиссерский дуэт?
Жуан Педру Родригеш: Первый фильм, который мы сделали вместе, называется «Китай, Китай» (China, China, 2007).
Жуан Руй Герра да Мата: Я написал для Жуана Педру сценарий, и мы начали работать над ним вместе. Он увидел, как я хотел заниматься фильмом, и сколько у меня было визуальных идей, и предложил мне тоже выступать в качестве режиссера.
Жуан Педру Родригеш: Все произошло само собой. Однако это не значит, что теперь все фильмы мы будем снимать вместе. Мы не будем повторять опыт Штраубов. Я продолжу снимать свои собственные проекты. В прошлом году я выпустил свою новую короткометражку «Утро дня Св. Антония» (Manh? de Santo Ant?nio, 2012), о молодых людях, которые превращаются в зомби и выходят на улицы ночного Лиссабона на поиски любовников.
Жуан Руй Герра да Мата: Я был художником-постановщиком этого фильма. Я всегда с радостью работаю с Жуаном Педру, когда он предлагает – выступаю в качестве соавтора сценария, художника-постановщика или художника-технолога. Мы начали с фильма «С днем рождения!» и так и продолжаем, мне это очень нравится.
Жуан Педру Родригеш: Да. А год назад Жуан Руй снял короткометражку «Как разгорается пламя» (O Que Arde Cura, 2012), в которой я сыграл главную роль.
Жуан Руй Герра да Мата: Это первый фильм, который я сам срежиссировал. Во многом он навеян пьесой «Человеческий голос» Жана Кокто. Жуан Педру не просто сыграл там главную роль, он был единственным актером, который на протяжении 27 минут должен был читать монолог по телефону. Съемки происходили в тот день, когда в 1988 году лиссабонский район Шиаду охватил пожар. Я решил показать, как угасают человеческие отношения на фоне разгорающегося пламени, разрушающего город.
Жуан Педру Родригеш: Мы сняли «Последний раз, когда я видел Макао» вместе, потому что Жуан Руй многое связывает с Азией. На данный момент все наши совместные режиссерские работы так или иначе связаны с Китаем.
Cinema Scope: Как вы снимали «Последний раз, когда я видел Макао»?
Жуан Руй Герра да Мата: Мы получили деньги на съемку документального кино из Института Кинематографии через Министерство Культуры Португалии. За 3 года мы три раза ездили в Макао со съемочной группой из 5-6 человек, чтобы сначала исследовать местность, а затем снимать. В Португалии мы отсматривали и классифицировали весь материал.
Жуан Педру Родригеш: А потом снова отправлялись в путешествие. Насколько я помню, мы поняли, что нам совсем не интересно снимать документальный фильм еще в наш первый заезд.
Жуан Руй Герра да Мата: Основой для нашей работы послужили мои детские воспоминания о Макао. Кто только не говорил, что воспоминания это вымысел, но ведь это действительно так. Воспоминания меняются в зависимости от нашего возраста и от того, с кем мы ими делимся.
Жуан Педру Родригеш: В течение жизни мы постоянно выдумываем свои воспоминания. Мне было очень любопытно слушать его рассказы, а потом увидеть город своими собственными глазами.
Жуан Руй Герра да Мата: Вначале концепция основывалась на наших с Жуан Педру воспоминаниях. Мы хотели сопоставить представление человека, жившего там какое-то время, с представлением человека, который никогда там не был.
Жуан Педру Родригеш: Но когда мы приехали в Макао, она поменялась. У нас с городом завязались очень странные отношения.
Жуан Руй Герра да Мата: Как любит говорить Жуан Педру, город вдруг сам начал рассказывать нам свои истории, из которых мы создали свою собственную.
Жуан Педру Родригеш: И это вызвало немало трудностей, ведь у нас были деньги только на документальный фильм. Нам очень помог Культурный Институт Макао, предоставивший нам разрешение снимать везде, где понадобится. В целом мы провели в городе полгода. То, что у нас была маленькая съемочная группа, обеспечило нам большую свободу. Мы не сталкивались с ограничениями, возникающими при работе большой съемочной группы. В какие-то дни мы могли то снимать до упора, то вовсе ничего не снимать. Порой мы выходили на улицу, не имея определенного пункта назначения, и так и находили самые интересные места.
Жуан Руй Герра да Мата: Иногда мы заранее продумывали маршрут, но если по дороге нам встречалась манящая улица, мы обязательно сворачивали на нее. Так мы часто терялись в городском лабиринте, но зато находили, что снимать. Вот о какой свободе говорил Жуан Педру. Но стоит признать, что все-таки мы были привязаны к тем местам, где я бывал один или с родителями: к ресторанам, школе, домам, в которых мы жили…
Жуан Педру Родригеш: И к местам съемок «Макао» Джозефа фон Штернберга.
Жуан Руй Герра да Мата: В одной сцене из «Макао» можно даже разглядеть дом, в котором я жил.
Жуан Педру Родригеш: Но он показан издалека, мы заметили его только после того, как посмотрели фильм уже много раз.
Жуан Руй Герра да Мата: Он не задействован в сюжете, но он запечатлен там.
Scope: Кто такая Кэнди?
Жуан Педру Родригеш: Актриса или персонаж?
Жуан Руй Герра да Мата: Для нас Кэнди это певица Синди Скраш, транссексуалка. У нее была небольшая роль в «Умереть как мужчина». Мы дружим с ней с восьмидесятых и души в ней не чаем, ведь у нее образ роковой женщины из классического голливудского кино.
Жуан Педру Родригеш: У нее непростая судьба, она сама пережила что-то из того, о чем Кэнди пишет в своем письме. Она очень оригинальна – как персонаж из фильма Фассбиндера или как Кэнди Дарлинг, суперзвезда Энди Уорхола. «Кэнди? Кэнди, дорогая!» восклицает Герра да Мата, когда слышит ее голос по телефону.
Жуан Руй Герра да Мата: Кошку, которая появляется в конце фильма, тоже зовут Кэнди. Она очень похожа на нашу последнюю кошку Соник, которая погибла, когда мы снимали «Умереть как мужчина».
Жуан Педру Родригеш: Мы посвятили «Умереть как мужчина» Соник.
Жуан Руй Герра да Мата: Кстати, во время съемок мы нашли стебель бамбука, на котором кто-то вырезал имя Кэнди. Мы постоянно сталкивались с совпадениями.
Жуан Педру Родригеш: Нам во всем виделись отголоски того, что мы делали. Например, Джейн Рассел умерла в то время, когда мы снимали фильм. Каждое утро мы покупали в кафе газету на португальском, и однажды мы увидели в ней новость о ее смерти.
Жуан Руй Герра да Мата: Во всех газетах было написано «Прощай, леди из “Макао”».
Жуан Педру Родригеш: Между нами, кино и Макао была налажена особая связь.
Scope: Крис Маркер?
Жуан Педру Родригеш: Когда в фильме столько игры с пространством и временем, конечно, сразу же о нем вспоминаешь. Но не обошлось и без Джеймса Бонда, ведь фрагмент «Человека с золотым пистолетом» (1974) был снят в Макао как раз, когда Жуан Руй жил там.
Жуан Руй Герра да Мата: Тогда я учился в школе.
Жуан Педру Родригеш: Мы хотели внести в фильм элемент игры. Крис Маркер, Джеймс Бонд, нуар – есть, где развернуться.
Жуан Руй Герра да Мата: Фильмы категории “B”…
Жуан Педру Родригеш: Научная фантастика… Мне нравится, что все это находит свое выражение в фильме, но при этом он остается самобытным и не вписывается ни в одно из этих направлений. Я видел очень много фильмов, и все это стало частью меня, но я считаю, что в кино надо придерживаться своего собственного пути. А в этом конкретном случае – нашего пути.
Жуан Руй Герра да Мата: Прямые цитаты в кино – это довольно-таки скучно.
Жуан Педру Родригеш: Годар – единственный, у кого это хорошо получалось.
Жуан Руй Герра да Мата: Но мы все-таки ввели в фильм несколько отсылок, например, к «Макао» Джозефа фон Штернберга: песня «Ты убиваешь меня», чулки и туфли на высоких каблуках… Мы сделали это, потому что хотели смешать документальные сцены и вымысел. Наш фильм, как и «Макао» Штернберга, начинается с кадров, снятых с лодки. Нам понравилось, что художественный фильм, снятый на голливудской студии, предваряют документальные кадры.
Жуан Педру Родригеш: Ну а мы решили сделать наоборот – объединить документальные кадры вымышленным сюжетом и начать с постановочной сцены. И хотя у фильма вымышленный сюжет, я все равно считаю, что это портрет современного Макао, каким мы его видим.
Жуан Руй Герра да Мата: Думаю, это портрет «нашего» Макао, места, которое мы придумали заново, используя материал, снятый в Китае и даже в Португалии.
Жуан Педру Родригеш: Это документальный фильм о несуществующем месте. Это фильм о памяти, мы имеем дело с вымышленным городом, полным призраков, силуэтов, теней, фигур без лиц, отдельных деталей, фрагментов тел… бестелесных голосов из прошлого, настоящего и будущего, потерянных в лабиринтах мифологического города.
Scope: В начале фильма вы упоминаете, как Макао обрел независимость, рассказываете о его португальском прошлом и показываете его настоящее. В современном городе главный герой не может найти никого, кто говорил бы на португальском.
Жуан Руй Герра да Мата: Я действительно не могу поверить, как так вышло, что в том месте, где четыреста лет жили португальцы, по-португальски теперь больше никто не говорит. Португальцы не захватывали Макао, эта территория была подарена им Китаем. По сути дела это была часть Китая, которой управляли португальцы. Это не то, что Гонконг, британская колония. Там все говорят по-английски, потому что британцы создали там образовательные учреждения. А португальцы не сделали этого. Во время диктаторского режима в Португалии часто говорили: «Португальские владения простираются [от западной провинции] Минью до Тимора». Это была Большая Португалия. В восьмидесятые уже было понятно, что эту территорию придется вернуть обратно Китаю, и португальцы бросились застраивать Макао дурацкими португальскими постмодернистскими строениями, пренебрегая стилистикой китайских домов, стоящих по соседству.
Жуан Педру Родригеш: Центр города выглядит совершенно нелепо.
Жуан Руй Герра да Мата: Все это время Португалии никакого дела не было до Макао, а тут вдруг им понадобилось оставить свой след. После передачи Макао Китаю их правительство тоже решило оставить новый след поверх старого, и теперь там настоящие архитектурные джунгли.
Жуан Педру Родригеш: Макао превратился в тематический парк аттракционов.
Жуан Руй Герра да Мата: Да, абсолютно верно.
Scope: Вы называете Макао «Лас-Вегасом Востока».
Жуан Педру Родригеш: Насколько мне известно, Лас-Вегас был построен для игроков, а у Макао другая история.
Жуан Руй Герра да Мата: В Лас-Вегасе можно увидеть копии пирамид и Эйфелевой башни, которые были построены для развлечения, а в Макао много португальской архитектуры. Изначально это был торговый порт, а сейчас он превратился в игорный рай. Туда приезжают самые крупные игроки из Америки, потому что ставки там гораздо выше, чем в Лас-Вегасе.
Жуан Педру Родригеш: Раньше к Макао относились 2 острова, а сейчас их соединяет дорога, по которой игроки путешествуют от одного казино к другому.
Жуан Руй Герра да Мата: Когда я уезжал из Макао, он был в два раза меньше, чем сейчас. Это полуостров, но кажется, словно ты находишься на острове. Когда я жил там, отовсюду было видно море. Сейчас уже нет, и я никак не могу к этому привыкнуть, ведь Макао у меня всегда ассоциировался с водой. Теперь во многих местах воду больше не видно. Но города должны изменяться, нет ничего странного в том, что я… мой персонаж… потерялся там 30 лет спустя.
Жуан Педру Родригеш: Нет ничего странного, что ты потерялся в тех местах, которые ты не помнишь.
Жуан Руй Герра да Мата: При этом герой не испытывает ностальгии.
Жуан Педру Родригеш: Мы не хотели снимать ностальгический фильм.
Жуан Руй Герра да Мата: Очень часто его комментарии полны критики. Мне нравится представлять его человеком, который говорит: «Все могло бы сложиться и получше».
Scope: Как вы монтировали фильм?
Жуан Педру Родригеш: Если считать время, когда мы возвращались в Лиссабон и разбирали весь материал, то в целом это заняло 8 месяцев.
Жуан Руй Герра да Мата: Сначала у нас не было темы. Кино-документация нам импонировала больше, чем документальное кино. Мы хотели снять в Макао вымышленную историю. Перед нами был весь отснятый материал, и, хотя определенные задумки у нас уже были, в целом мы не знали, как история будет выстроена.
Жуан Педру Родригеш: Это было очень сложно. Наш монтажер Рафаэль Лефевр несколько раз приезжал в Лиссабон, чтобы поработать с нами.
Жуан Руй Герра да Мата: Когда мы поехали в Макао в третий раз…
Жуан Педру Родригеш: …у фильма уже появилась структура.
Жуан Руй Герра да Мата: И мы уже начали записывать озвучку.
Жуан Педру Родригеш: Мы не знали, как должны звучать голоса в фильме. Когда мы писали текст, то нам представлялась озвучка нуарных фильмов, а также «Письмо незнакомки» (Letter from an Unknown Woman, 1948) Макса Офюльса, где события разворачиваются в письме, которое женщина посылает своему давнему возлюбленному, который ушел от нее. Письмо этой женщины Луи Журдану и письмо Кэнди начинаются одинаково: «Когда ты прочтешь эти строки, меня, возможно, уже не будет в живых». Мы записали голоса, вдохновленные этим фильмом и тем, что мы сняли, и внесли изменения в монтаж. От монтажа мы возвращались к записи голоса, от голоса к изображениям, от изображений к звуку и так далее. Кроме голоса в фильме есть и другие звуки.
Жуан Руй Герра да Мата: Звук играет очень важную роль. Почти все события происходят не на экране, и только благодаря звуку мы можем понять, что же случилось. Когда одного персонажа убивают, а на экране показан только мост, отблески неоновых огней на воде, слетевшая туфля и собаки, которые внимательно смотрят в камеру, словно свидетели события, только по озвучке можно понять, что произошло.
Жуан Педру Родригеш: Это туфля из «Красного рассвета», c нее начинается этот фильм. Сейчас мы снимаем кино о чайна-тауне на севере Португалии, и эта туфля и платье Кэнди тоже задействованы в сюжете. Мы любим проводить такие связи между фильмами.
Жуан Руй Герра да Мата: Даже если их истории и не связаны.
Жуан Педру Родригеш: Многое из того, что мы сняли в Макао, еще ждет своего применения в следующих фильмах, мы обязательно придумаем, как это использовать.
Жуан Руй Герра да Мата: Я с любопытством смотрю на все изменения, происходящие с Макао. Мы будем снимать там новую короткометражку. Но мы должны подождать, потому что в Португалии заблокировано финансирование кино.
Жуан Педру Родригеш: Премьера будет сначала в Португалии и во Франции. Я всегда устраивал премьеры своих полнометражных фильмов за рубежом, например, в США, где они лучше окупаются. Но сейчас такие фильмы, как наши, становится показывать все сложнее и сложнее. В этом плане кинофестивали очень важны для нас.
Жуан Руй Герра да Мата: Фильмы снимают, чтобы они были показаны. Конечно же, было бы здорово на этом заработать, но порой это сопряжено с очень большими сложностями. Поэтому их можно хотя бы посылать на фестивали, где люди смогут их увидеть. Сейчас в Португалии, да и много где еще, для искусства настали тяжелые времена. Поэтому мы отправляем свои фильмы в Локарно, Торонто, Нью-Йорк, Пусан, Монреаль, Ванкувер, Рио, Вальдивию, Копенгаген и так далее. Это может показать нашим политикам, что они неправы. Довести все до такого…
Жуан Педру Родригеш: …беспредела…
Жуан Руй Герра да Мата: Нельзя так безответственно относиться к культуре. Даже не получая поддержки, мы и другие португальские режиссеры продолжим снимать кино и покажем им, что они неправы.
Перевод: София Пигалова