Алексей ТЮТЬКИН:
Летом со мной случился казус, который мог бы сойти за анекдот, если бы не какое-то тревожное чувство, сделавшее этот случай чем-то бóльшим, чем забавная историйка. В начале июля я решил посмотреть фильм Алекса Росса Перри «Послушай, Филип» (Listen Up Philip, 2014). Увы, пришлось прибегнуть не к самым законным методам добывания фильма, скачав его из пиринговой сети. Расположившись среди душной жары, я начал смотреть киноработу американского режиссёра и минут через двадцать не мог отвязаться от ощущения дежавю: мне показалось, что я уже ранее видел фильм «Послушай, Филип». И это оказалось правдой: проштудировав свой каталог фильмов, я отыскал, что посмотрел его в конце апреля.
В памяти от фильма не осталось ничего, кроме его зыбких очертаний, всё же позволивших припомнить факт предыдущего просмотра. И это было забавно лишь в первый момент; размышляя об этом случае, я понял, что просмотр фильма в первый раз не оставил по себе никаких воспоминаний потому, что он совершенно ничем не затронул, не родил мало-мальски явного чувства, не разбудил мышление. Признаться честно, даже после того второго просмотра у меня не осталось никаких воспоминаний – сейчас я могу посмотреть фильм «Послушай, Филип» словно заново.
Этот случай произошёл на фоне общей скудности – нельзя сказать, что «Послушай, Филип» затерялся среди сотни киноработ, которые оказались ярче и интересней. Он не запомнился не из-за того, что память не смогла удержать его вместе с длинным перечнем других фильмов, а потому что она вообще не хотела его запомнить. Несомненно, отрицать свою вину я не стану; может быть, и жара повлияла, но всё же мне кажется, что наступает «пустынное» время, когда между фильмами, которые требуют внимания и приглашают к размышлениям, пролегают месяцы бесплодного песка.
Составляя годовые отчёты раньше, я с сожалением вычёркивал около дюжины фильмов, которые не вмещались в ТОП-10, а самые важные всё же оставлял, хитрил, придумывая для них отдельные номинации. ТОП 2015 года по сравнению с «десятками» прошлых лет составлялся ещё сложнее, но не потому, что было так трудно выбрать, а потому что не было выбора. Поэтому в первый и, надеюсь, в последний раз «десятка» не составилась. По обыкновению фильмы никак не ранжированы, а расположены в соответствии с хронологией просмотров в течение года:
«Волшебная девочка» (Magical Girl), Карлос Вермут, Испания, Франция, 2014
Скромная мистериальность буржуазии. Не какая-то липкая шаржированная мерзость, а некая подкладка разнокалиберной буржуазности, которая показана режиссёром Вермутом, как внедрённая в сознание – грибница-буржуа, которая пронизала мозг, выработав новые подходы к реальности – странные и пугающие.
«Феникс» (Phoenix), Кристиан Петцольд, Германия, Польша, 2014
«Берлинская школа» умерла (на выбор: ! или ?) Да здравствует «берлинская школа» (на выбор:? или !)
«Герцог Бургундии» (The Duke of Burgundy), Питер Стрикленд, Великобритания, Венгрия, 2014
Хочется надеяться, что Британская лотерея и все эти странные компании, которые вкладывают средства в фильмы британца, снова дадут ему деньги – Стрикленд как никто другой умеет осваивать средства с максимальной пользой для проекта. «Герцог Бургундии», как мне представляется, сделан на границе, разделяющей экономику и визионерство, снят смело, но на основе самого холодного расчёта. Интригует, достанет ли британцу таланта в новой картине воплотить математические схемы, которые столь чётко сработаны им в «Герцоге…».
«Пока мы молоды» (While We’re Young), Ноа Баумбах, США, 2014
Казалось бы, фильм Баумбаха могла бы постичь участь фильма Алекса Росса Перри (я не могу забыть случившийся со мной казус – он стал камертоном 2015 киногода): да, Бен «Вечный шлемиль» Стиллер – это вам не Грета «Taste of Honey» Гервиг (общее между «Фрэнсис Ха» и «Пока мы молоды» – блевательные вёдра, больше ничего), но танцующая Аманда Сейфрид, люмбаго на велосипеде и стратагемы Евы Харрингтон незабываемы. Отбросив шутки в сторону: Баумбах снял фильм-пособие о том, как найти свой путь старения – средний путь между интеллектуальным брюзгой и молодящимся фатом. А уж старения не избежать никому – и это тоже забыть невозможно.
«Мудрость» (La Sapienza), Эжен Грин, Франция, Италия, 2014
Эжен Грин уже снял и монтирует свой новый фильм «Сын Иосифа» – и это повод для надежды, что в пустынном 2016 году всё же будут оазисы.
«Ассасин» (Nie yin niang), Хоу Сяосянь, Тайвань, Китай, Гонконг, Франция, 2015
Если бы «десятка» 2015 года трещала по швам, а я размышлял, как утрамбовать в неё полтора десятка фильмов, то фильм Сяосяня легко занял бы отдельную номинацию – нечто вроде «Специального упоминания» или «Фильма из ряда вон». Но ТОП-10 не сложился, и «Ассасин» занимает просто ординарную позицию, являясь при этом фильмом из ряда вон; фильм Сяосяня возымел на меня действие, схожее с последним фильмом Алексея Юрьевича Германа – это был сон, живущий и движущийся по своим законам. Удивительное кино.
«Тень женщин» (L’ombre des femmes), Филипп Гаррель, Франция, Швейцария, 2015
В первом кадре персонаж Станисласа Мерхара смотрит на фотографию, потом откусывает от багета, затем – титр с названием фильма. Фильм Гарреля тоже мог бы запросто занять место фильма Алекса Росса Перри – место в пространстве амнезии. Но не занял, и я уверен, что не займёт. Оговорюсь: не займёт для меня, может быть, потому, что я люблю фильмы Филиппа Гарреля и холоден к фильмам Алекса Росса Перри. Такое вот управляющее памятью субъективное предубеждение, которое никак не характеризует Гарреля и Перри, а характеризует меня – пусть мои личные предубеждения вряд ли кому-то интересны. И вряд ли кому-то интересно, почему я не смогу забыть снятую за порогом обувь, помятые коробки с плёнкой, вечно ломающийся электрический чайник и Станисласа Мерхара, который откусывает кусок багета.
«Два Реми, два» (Deux Rémi, deux), Пьер Леон, Франция, 2015
Установив для себя правило не писать о фильмах до тех пор, пока с ними не сможет познакомиться широкий зритель, несколько раз я его нарушал, о чём до сих пор вспоминаю с острым чувством стыда. Сейчас я не нарушу своё правило, так как писать о фильме Леона не буду, но не упомянуть его не могу – «Два Реми, два» и «Тень женщин» стали теми работами, которые спасли меня в пустынный кинематографический 2015 год.
Представив читателям изувеченный ТОП-2015, я всё же не могу позволить себе закончить просто так. Не хочется предаваться ностальгии, да и сама мысль жировать на прошлом мне отвратительна, но всё же нужно вспомнить фильмы 2013 и 2014 года (а один даже 2012 года), которые появились в «цифровом» прокате только в 2015 году. Это те работы, которые не должны пройти мимо зрителя, я в этом уверен.
Наверное, их появление в годовом отчёте отчасти должно служить доказательством наступления «пустынного» времени или, что более честно, доказательством, что такой эпитет не связан лишь с моим личным взглядом. И всё же я ни в коем случае не хочу быть Кассандрой и даже надеюсь, что ошибаюсь. Но движение лет неумолимо, а сложившиеся законы сложно изменить: по-прежнему будет расти сплочённость вокруг некой десятки фильмов, которые были в прокате, получили премии или «засветились» на фестивалях – они-то и составят ТОП-2016; в поле консенсуса будут вращаться имена режиссёров, которые уже стали знаками, отсылающими к уже известной и такой уютной иерархии; любое отклонение от канонического перечня фильмов будет отмечено подозрением в оригинальничании. Всё будет хорошо. Пустыня попытается не только уничтожить сингулярности, но и сделает так, что никто не заметит, что они исчезли. Но эти фильмы она уже не засыплет песком.
«Месть женщины» (A Vingança de Uma Mulher), Рита Азеведу Гомеш, Португалия, 2012
Это именно тот фильм, с помощью которого я испытывал на прочность своё правило «не писать о фильмах, которые никто не увидит (кроме меня) долгое время». Посмотрев его ещё в год выхода на экраны (о, секретный синефильский трафик! о, заветные тайные url-ссылки!) и восхитившись потрясающей цельностью фильма, которая сохраняется, несмотря на все приёмы очуждения, я был вынужден оставить своё восхищение при себе. Это меня терзало, но я утешил свои метания, применив приснопамятный метод карваевского героя (деревья в окрестностях моего города знают ещё о нескольких фильмах, о которых я буду продолжать молчать – ну и деревья тоже). Теперь, три года спустя, когда фильм могут посмотреть все желающие, мне молчать уже не нужно: «Месть женщины» – это потрясающая работа, настолько штучная, что после просмотра сначала не веришь, что такие вещи ещё можно создавать во время, зажатое в тисках визуальной безалаберности и желания быть оригинальным во что бы то ни стало – пусть и задёшево.
«Любовь – это идеальное убийство» (L’amour est un crime parfait), Арно и Жан-Мари Ларьё, Франция, Швейцария, Бельгия, 2013
Удивительное дело: вот фильм с чётким ритмом, отлично снятый и сыгранный, с прекрасной музыкой – фильм, выходящий из общего ряда квазиголливудской, постриженной под скобку европродукции, не порывая с «постоянным» французским качеством, но приобретая особенные, только ему присущие черты. Можно было бы отыскать причину этого в разнообразных странностях, как бы намеренно замешанных в гомогенизированное зрелище, столь знакомое массовому зрителю. Но дело не в этом – в фильмах Ларьё нет никаких дробных впрыскиваний странного, а есть глобальный сдвиг. Эти «сдвиги» в каждой их работе имеют различное строение – в «Любви…» это сдвиг пространств: паноптикум Федеральной политехнической школы Лозанны, в которой из стекла не сделаны только писсуары в ватерклозете; зимний лес, горы и расщелина; курильщик и сомнамбула, растворяющийся в пейзаже. Пространство сна и смерти сдвигается относительно пространства жизни – медленно, но неизбежно. И длительности фильма достаточно, чтобы уловить силу и, возможно, красоту этого сдвига.
«Тип-Топ» (Tip Top), Серж Бозон, Франция, Люксембург, Бельгия, 2013
После того, как открыли бозон Хиггса, пришло время (пере)открыть Бозона Сержа, ведь отвоёванный у кинематографической экономики и снятый чудом «Тип-Топ» – это действительно открытие.
«Покажите язык, мадемуазель» (Tirez la langue, mademoiselle), Аксель Ропар, Франция, 2013
Можно полагать, что французское кино – буржуазное (считающих так постигнет удар свыше – в виде упавшего с книжной полки нечитанного тома «Кино» Жиля Делёза). Что ж, у каждого из нас своё понимание буржуазии; наверное, Буржуазия – это ещё один метанарратив в ряду с Церковью, Наукой, Капиталом и Синефилией. Последний разрушенный, распылённый метанарратив, требующий, чтобы ещё до обсуждения были предъявлены его определения. Но что бы ни значили «буржуазия», «буржуазность» и «буржуазное», фильм Ропар находится вне этих понятий за тысячу световых лет. Скромная история, тихие разговоры, ребёнок, болеющий диабетом, два брата, влюбившиеся в одну женщину. Если бы жизнь имела карманы, то можно было бы сказать, что Ропар сняла свой фильм в одном из них.
«Что теперь? Напомни мне» (E Agora? Lembra-me), Жуаким Пинту, Португалия, Испания, 2013
Что мне написать об этом фильме? Подскажи мне. Может быть, подойдёт перечень – как ещё писать о жизни? Попробую. Пожар, слабый стук сердца Магдалены Монтесумы, заражённая кровь, утро после свержения диктатора, Лаура Моранте на пляже, морская колыбель для праха Роберта Крамера, игрушка для собаки, любовь, Рождество, смерть… Нет, не получается, вряд ли кто-то захочет читать бесконечный перечень, повествующий о жизни, если можно посмотреть три часа жизни. Странное слово «смерть»… Что это? Нужно посмотреть его значение в словаре.
«Мои занятия борьбой» (Mes séances de lutte), Жак Дуайон, Франция, 2013
Если система складывается сама из себя или становится сама по себе, без оглядки на другие системы, то невозможны никакие попытки понять и критиковать её, заняв позицию извне. Спросите Клоссовски или Бланшо. Или Дуайона – вас ожидает бóльший успех хотя бы потому, что он жив и снимает кино, создавая систему терапии внутри своего последнего фильма, выросшего на границе телесного и языкового.
«Рай» (Le paradis), Ален Кавалье, Франция, 2014
Куда смотрит Католическая Папская Церковь Римского епископата? Куда смотрят религиозные герменевтики и исследователи мифов? А защитники животных куда смотрят? Как они позволили снять такое кощунство?! Скандал! Совершенно невероятно! Спасибо Алену Кавалье.
С наступающим Новым годом! Будем же в новом году как бедуины!
к списку авторов
Летом со мной случился казус, который мог бы сойти за анекдот, если бы не какое-то тревожное чувство, сделавшее этот случай чем-то бóльшим, чем забавная историйка. В начале июля я решил посмотреть фильм Алекса Росса Перри «Послушай, Филип» (Listen Up Philip, 2014). Увы, пришлось прибегнуть не к самым законным методам добывания фильма, скачав его из пиринговой сети. Расположившись среди душной жары, я начал смотреть киноработу американского режиссёра и минут через двадцать не мог отвязаться от ощущения дежавю: мне показалось, что я уже ранее видел фильм «Послушай, Филип». И это оказалось правдой: проштудировав свой каталог фильмов, я отыскал, что посмотрел его в конце апреля.
В памяти от фильма не осталось ничего, кроме его зыбких очертаний, всё же позволивших припомнить факт предыдущего просмотра. И это было забавно лишь в первый момент; размышляя об этом случае, я понял, что просмотр фильма в первый раз не оставил по себе никаких воспоминаний потому, что он совершенно ничем не затронул, не родил мало-мальски явного чувства, не разбудил мышление. Признаться честно, даже после того второго просмотра у меня не осталось никаких воспоминаний – сейчас я могу посмотреть фильм «Послушай, Филип» словно заново.
Этот случай произошёл на фоне общей скудности – нельзя сказать, что «Послушай, Филип» затерялся среди сотни киноработ, которые оказались ярче и интересней. Он не запомнился не из-за того, что память не смогла удержать его вместе с длинным перечнем других фильмов, а потому что она вообще не хотела его запомнить. Несомненно, отрицать свою вину я не стану; может быть, и жара повлияла, но всё же мне кажется, что наступает «пустынное» время, когда между фильмами, которые требуют внимания и приглашают к размышлениям, пролегают месяцы бесплодного песка.
Составляя годовые отчёты раньше, я с сожалением вычёркивал около дюжины фильмов, которые не вмещались в ТОП-10, а самые важные всё же оставлял, хитрил, придумывая для них отдельные номинации. ТОП 2015 года по сравнению с «десятками» прошлых лет составлялся ещё сложнее, но не потому, что было так трудно выбрать, а потому что не было выбора. Поэтому в первый и, надеюсь, в последний раз «десятка» не составилась. По обыкновению фильмы никак не ранжированы, а расположены в соответствии с хронологией просмотров в течение года:
«Волшебная девочка» (Magical Girl), Карлос Вермут, Испания, Франция, 2014
Скромная мистериальность буржуазии. Не какая-то липкая шаржированная мерзость, а некая подкладка разнокалиберной буржуазности, которая показана режиссёром Вермутом, как внедрённая в сознание – грибница-буржуа, которая пронизала мозг, выработав новые подходы к реальности – странные и пугающие.
«Феникс» (Phoenix), Кристиан Петцольд, Германия, Польша, 2014
«Берлинская школа» умерла (на выбор: ! или ?) Да здравствует «берлинская школа» (на выбор:? или !)
«Герцог Бургундии» (The Duke of Burgundy), Питер Стрикленд, Великобритания, Венгрия, 2014
Хочется надеяться, что Британская лотерея и все эти странные компании, которые вкладывают средства в фильмы британца, снова дадут ему деньги – Стрикленд как никто другой умеет осваивать средства с максимальной пользой для проекта. «Герцог Бургундии», как мне представляется, сделан на границе, разделяющей экономику и визионерство, снят смело, но на основе самого холодного расчёта. Интригует, достанет ли британцу таланта в новой картине воплотить математические схемы, которые столь чётко сработаны им в «Герцоге…».
«Пока мы молоды» (While We’re Young), Ноа Баумбах, США, 2014
Казалось бы, фильм Баумбаха могла бы постичь участь фильма Алекса Росса Перри (я не могу забыть случившийся со мной казус – он стал камертоном 2015 киногода): да, Бен «Вечный шлемиль» Стиллер – это вам не Грета «Taste of Honey» Гервиг (общее между «Фрэнсис Ха» и «Пока мы молоды» – блевательные вёдра, больше ничего), но танцующая Аманда Сейфрид, люмбаго на велосипеде и стратагемы Евы Харрингтон незабываемы. Отбросив шутки в сторону: Баумбах снял фильм-пособие о том, как найти свой путь старения – средний путь между интеллектуальным брюзгой и молодящимся фатом. А уж старения не избежать никому – и это тоже забыть невозможно.
«Мудрость» (La Sapienza), Эжен Грин, Франция, Италия, 2014
Эжен Грин уже снял и монтирует свой новый фильм «Сын Иосифа» – и это повод для надежды, что в пустынном 2016 году всё же будут оазисы.
«Ассасин» (Nie yin niang), Хоу Сяосянь, Тайвань, Китай, Гонконг, Франция, 2015
Если бы «десятка» 2015 года трещала по швам, а я размышлял, как утрамбовать в неё полтора десятка фильмов, то фильм Сяосяня легко занял бы отдельную номинацию – нечто вроде «Специального упоминания» или «Фильма из ряда вон». Но ТОП-10 не сложился, и «Ассасин» занимает просто ординарную позицию, являясь при этом фильмом из ряда вон; фильм Сяосяня возымел на меня действие, схожее с последним фильмом Алексея Юрьевича Германа – это был сон, живущий и движущийся по своим законам. Удивительное кино.
«Тень женщин» (L’ombre des femmes), Филипп Гаррель, Франция, Швейцария, 2015
В первом кадре персонаж Станисласа Мерхара смотрит на фотографию, потом откусывает от багета, затем – титр с названием фильма. Фильм Гарреля тоже мог бы запросто занять место фильма Алекса Росса Перри – место в пространстве амнезии. Но не занял, и я уверен, что не займёт. Оговорюсь: не займёт для меня, может быть, потому, что я люблю фильмы Филиппа Гарреля и холоден к фильмам Алекса Росса Перри. Такое вот управляющее памятью субъективное предубеждение, которое никак не характеризует Гарреля и Перри, а характеризует меня – пусть мои личные предубеждения вряд ли кому-то интересны. И вряд ли кому-то интересно, почему я не смогу забыть снятую за порогом обувь, помятые коробки с плёнкой, вечно ломающийся электрический чайник и Станисласа Мерхара, который откусывает кусок багета.
«Два Реми, два» (Deux Rémi, deux), Пьер Леон, Франция, 2015
Установив для себя правило не писать о фильмах до тех пор, пока с ними не сможет познакомиться широкий зритель, несколько раз я его нарушал, о чём до сих пор вспоминаю с острым чувством стыда. Сейчас я не нарушу своё правило, так как писать о фильме Леона не буду, но не упомянуть его не могу – «Два Реми, два» и «Тень женщин» стали теми работами, которые спасли меня в пустынный кинематографический 2015 год.
Представив читателям изувеченный ТОП-2015, я всё же не могу позволить себе закончить просто так. Не хочется предаваться ностальгии, да и сама мысль жировать на прошлом мне отвратительна, но всё же нужно вспомнить фильмы 2013 и 2014 года (а один даже 2012 года), которые появились в «цифровом» прокате только в 2015 году. Это те работы, которые не должны пройти мимо зрителя, я в этом уверен.
Наверное, их появление в годовом отчёте отчасти должно служить доказательством наступления «пустынного» времени или, что более честно, доказательством, что такой эпитет не связан лишь с моим личным взглядом. И всё же я ни в коем случае не хочу быть Кассандрой и даже надеюсь, что ошибаюсь. Но движение лет неумолимо, а сложившиеся законы сложно изменить: по-прежнему будет расти сплочённость вокруг некой десятки фильмов, которые были в прокате, получили премии или «засветились» на фестивалях – они-то и составят ТОП-2016; в поле консенсуса будут вращаться имена режиссёров, которые уже стали знаками, отсылающими к уже известной и такой уютной иерархии; любое отклонение от канонического перечня фильмов будет отмечено подозрением в оригинальничании. Всё будет хорошо. Пустыня попытается не только уничтожить сингулярности, но и сделает так, что никто не заметит, что они исчезли. Но эти фильмы она уже не засыплет песком.
«Месть женщины» (A Vingança de Uma Mulher), Рита Азеведу Гомеш, Португалия, 2012
Это именно тот фильм, с помощью которого я испытывал на прочность своё правило «не писать о фильмах, которые никто не увидит (кроме меня) долгое время». Посмотрев его ещё в год выхода на экраны (о, секретный синефильский трафик! о, заветные тайные url-ссылки!) и восхитившись потрясающей цельностью фильма, которая сохраняется, несмотря на все приёмы очуждения, я был вынужден оставить своё восхищение при себе. Это меня терзало, но я утешил свои метания, применив приснопамятный метод карваевского героя (деревья в окрестностях моего города знают ещё о нескольких фильмах, о которых я буду продолжать молчать – ну и деревья тоже). Теперь, три года спустя, когда фильм могут посмотреть все желающие, мне молчать уже не нужно: «Месть женщины» – это потрясающая работа, настолько штучная, что после просмотра сначала не веришь, что такие вещи ещё можно создавать во время, зажатое в тисках визуальной безалаберности и желания быть оригинальным во что бы то ни стало – пусть и задёшево.
«Любовь – это идеальное убийство» (L’amour est un crime parfait), Арно и Жан-Мари Ларьё, Франция, Швейцария, Бельгия, 2013
Удивительное дело: вот фильм с чётким ритмом, отлично снятый и сыгранный, с прекрасной музыкой – фильм, выходящий из общего ряда квазиголливудской, постриженной под скобку европродукции, не порывая с «постоянным» французским качеством, но приобретая особенные, только ему присущие черты. Можно было бы отыскать причину этого в разнообразных странностях, как бы намеренно замешанных в гомогенизированное зрелище, столь знакомое массовому зрителю. Но дело не в этом – в фильмах Ларьё нет никаких дробных впрыскиваний странного, а есть глобальный сдвиг. Эти «сдвиги» в каждой их работе имеют различное строение – в «Любви…» это сдвиг пространств: паноптикум Федеральной политехнической школы Лозанны, в которой из стекла не сделаны только писсуары в ватерклозете; зимний лес, горы и расщелина; курильщик и сомнамбула, растворяющийся в пейзаже. Пространство сна и смерти сдвигается относительно пространства жизни – медленно, но неизбежно. И длительности фильма достаточно, чтобы уловить силу и, возможно, красоту этого сдвига.
«Тип-Топ» (Tip Top), Серж Бозон, Франция, Люксембург, Бельгия, 2013
После того, как открыли бозон Хиггса, пришло время (пере)открыть Бозона Сержа, ведь отвоёванный у кинематографической экономики и снятый чудом «Тип-Топ» – это действительно открытие.
«Покажите язык, мадемуазель» (Tirez la langue, mademoiselle), Аксель Ропар, Франция, 2013
Можно полагать, что французское кино – буржуазное (считающих так постигнет удар свыше – в виде упавшего с книжной полки нечитанного тома «Кино» Жиля Делёза). Что ж, у каждого из нас своё понимание буржуазии; наверное, Буржуазия – это ещё один метанарратив в ряду с Церковью, Наукой, Капиталом и Синефилией. Последний разрушенный, распылённый метанарратив, требующий, чтобы ещё до обсуждения были предъявлены его определения. Но что бы ни значили «буржуазия», «буржуазность» и «буржуазное», фильм Ропар находится вне этих понятий за тысячу световых лет. Скромная история, тихие разговоры, ребёнок, болеющий диабетом, два брата, влюбившиеся в одну женщину. Если бы жизнь имела карманы, то можно было бы сказать, что Ропар сняла свой фильм в одном из них.
«Что теперь? Напомни мне» (E Agora? Lembra-me), Жуаким Пинту, Португалия, Испания, 2013
Что мне написать об этом фильме? Подскажи мне. Может быть, подойдёт перечень – как ещё писать о жизни? Попробую. Пожар, слабый стук сердца Магдалены Монтесумы, заражённая кровь, утро после свержения диктатора, Лаура Моранте на пляже, морская колыбель для праха Роберта Крамера, игрушка для собаки, любовь, Рождество, смерть… Нет, не получается, вряд ли кто-то захочет читать бесконечный перечень, повествующий о жизни, если можно посмотреть три часа жизни. Странное слово «смерть»… Что это? Нужно посмотреть его значение в словаре.
«Мои занятия борьбой» (Mes séances de lutte), Жак Дуайон, Франция, 2013
Если система складывается сама из себя или становится сама по себе, без оглядки на другие системы, то невозможны никакие попытки понять и критиковать её, заняв позицию извне. Спросите Клоссовски или Бланшо. Или Дуайона – вас ожидает бóльший успех хотя бы потому, что он жив и снимает кино, создавая систему терапии внутри своего последнего фильма, выросшего на границе телесного и языкового.
«Рай» (Le paradis), Ален Кавалье, Франция, 2014
Куда смотрит Католическая Папская Церковь Римского епископата? Куда смотрят религиозные герменевтики и исследователи мифов? А защитники животных куда смотрят? Как они позволили снять такое кощунство?! Скандал! Совершенно невероятно! Спасибо Алену Кавалье.
С наступающим Новым годом! Будем же в новом году как бедуины!
