Алексей ТЮТЬКИН:
Вполне возможно, что 2014 год, который вошёл с шумом и яростью в историю Украины и Европы, будут вспоминать как год, вырванный из времени жизни, сожжённый постоянным напряжением, стыдом и болью – вплоть до того, что на надгробных плитах некоторых людей можно будет писать не две, а четыре даты, с перерывом на 2014 год. Но интересное кино в 2014 году было, правда, не все новинки можно было посмотреть, что огорчает. Кроме этого, список фильмов 2014 года отмечен сильнейшей инерцией года 2013, богатого на отличные фильмы, вышедшие на большие и маленькие экраны только в году 2014.
Составление вот такого «итогового списка» – это скорее стратегия памяти, поэтому распределять места мне представляется неуместным; фильмы в «десятке» расположены в хронологическом порядке – о большинстве из них я написал тексты, поэтому не буду повторяться, отмечая такие работы лишь краткими репликами.
«Альцест на велосипеде» (Alceste ? bicyclette), Филипп Ле Гэ
Все так долго критиковали лёгкие фильмы, что режиссёры разучились их снимать, а ведь «лёгкие» не означает бестолковые или бессмысленные. «Альцест на велосипеде» – это лёгкое кино, бенефис Фабриса Лукини и Ламбера Вильсона, фильм, который приносит огромное удовольствие, даже если просто наблюдаешь за пикировками этих двух прекрасных актёров, репетирующих мольеровского «Мизантропа». Удачное управление ритмом фильма, постоянный сценарный напор, тёплый юмор и гэги слегка в духе немого кино (падение с велосипеда дважды – это работает безотказно, но всё-таки чересчур) – вот те вещи, сплетение которых делает фильм столь увлекательным. Кроме этого, Филипп Ле Гэ не забывает растворить в таком коктейле зернышко горечи – привкус океанической соли весьма подходит фильму, делая его многомерным.
«Роль», Константин Лопушанский
Любой жест искусства, честно и настойчиво стремящийся к пределу, однажды его настигает. Странно и удивительно, что к этой границе придёт каждый человек, но только человеку искусства эта последняя черта откроет смысл пути, приведшего к ней.
«Наша Сунхи» (U ri Sunhi), Хон Сан Су
Если вам кажется, что, посмотрев один фильм Хон Сан Су, вы уже поняли их все, значит, вам пора лечиться электричеством от застарелой формы кинематографического снобизма. Вы ещё ничего не видели.
«Выживут только любовники» (Only Lovers Left Alive), Джим Джармуш
С любимыми не расставайтесь! С любимыми не расставайтесь! С любимыми не расставайтесь! Всей кровью прорастайте в них!
«Михаэль Кольхаас» (Michael Kohlhaas), Арно де Пальер
Это тот нечастый случай, когда фильм дарит двойное удовольствие: сам по себе и в сравнении с текстом, на котором основан. Причём второе удовольствие острее, так как явный сдвиг идеи де Пальера относительно идеи Генриха фон Клейста определяет фильм француза как оригинальное авторское высказывание, но при этом и идея немецкого романтика становится чётче и ясней.
«Ида» (Ida), Павел Павликовский
Прецедент удивительной стилизации, в которой содержание, спрятанное под слоями великолепной, но слишком уж отшлифованной формы, прорывает её и говорит во весь голос.
«Побудь в моей шкуре» (Under the Skin), Джонатан Глейзер
Скарлетт Йоханссон снимает с себя всю одежду, а потом и кожу – можно ли представить себе что-то более волнующее и интимное?
«Золото» (Gold), Томас Арслан
Фильм Арслана можно обстоятельно критиковать, но потрясающе выявленное и убедительно показанное на экране сильнейшее желание выжить, пусть даже ценой больших потерь, предлагает оставить критические уколы при себе – что я и сделаю. Вместе с «Фениксом» Петцольда (наверное, уже «Барбара» стала началом новой тенденции) и «Ложью победителей» Хоххойслера, «Золото» Арслана начинает некую новую главу «берлинской школы» (а, может быть, закрывая саму «школу», какой её знали зрители). Новизна заключается в том, что не авторские высказывания внедряются в жанр, а жанры пытаются извлечь из себя авторские высказывания; различение этих двух режимов очень затруднено, но интуитивно ощущается однозначно.
«Ревность» (La jalousie), Филипп Гаррель
Жиль Делёз говорил Клер Парне, что если философии не было бы, мы себе не могли бы представить, насколько отупели бы люди. Жан Эсташ говорил Сержу Тубиана, что если Годара не было бы, то все заурядные режиссёры сразу захватили бы власть в кинематографе. Я же напишу, что если бы не было фильмов Гарреля, то кино давно бы уже потеряло возможность показывать человеческие чувства, захлебнувшись в патетике громокипящих космических опер и мимических судорогах отвратительно наигрывающих паяцев, мечтающих об «Оскаре».
«Два дня, одна ночь» (Deux jours, une nuit), Жан-Пьер Дарденн, Люк Дарденн
Всё уже заложено в нас, но на свет нужно извлечь только хорошее.
***
Особо, вне всяких рубрик, я хочу вспомнить один важный для меня и Cineticle фильм (я написал о нём текст, но заставил себя не заканчивать его и пока не публиковать): «До свидания, синефилы» («До побачення, сінефіли»), Станислав Битюцкий. Несомненно, найдутся те, кто напишет, как суровый критик писал Жилю Делёзу по поводу его книги «Фуко»: «Они посылают друг другу цветы». Если это и так, то это бумажные цветы, свёрнутые из траченых временем жёлтых обложек «Кайе дю синема», неживые цветы, которые наиболее соответствуют тому чувству горечи и отчаяния, которое заронил во мне фильм Станислава. Но всё же есть в фильме и крупица надежды – в конце восходит солнце, пусть даже чёрно-белое довженковское.
Фильм из ряда вон, который я непростительно выпустил из виду: «История моей смерти» (Hist?ria de la meva mort) Альберта Серра. Я искренне рад, что многие хорошие кинокритики написали об этом фильме, который мне не удалось посмотреть в 2013 году, но я наверстал упущенное и посмотрел его четыре раза в 2014. Рад, потому что сам о нём ничего не смогу написать. Я пробовал несколько раз – это напоминало мне ныряние на глубину: с каждым разом нужно было нырнуть глубже, но воздуха не хватало. Единственное, на что я сподоблюсь: «Фильм Серра – это особенный фильм, в котором проговаривается сам кинематограф, выдавая свои тайны».
Фильм из ряда вон, который просто преступно выпустить из виду:
«Прощание с языком» (Adieu au langage) Жан-Люка Годара. О чём нельзя говорить, то нужно показывать, пусть это и невозможно.
Специальное упоминание-1: «Трудно быть богом», Алексей Герман. Фильм, о который разбиваются любые синефильские предубеждения: не заметить его нельзя, не отметить – невозможно.
Специальное упоминание-2: «Бирмингемский орнамент-II», Юрий Лейдерман и Андрей Сильвестров. Самая грандиозная концепт-комедия с музыкальными номерами, которую я видел за последнее время!
Открытие года: можно было бы написать, что таким открытием стали киноработы Роберта Крамера, но это будет не совсем точно – открытием стал актёр Пол МакАйзек, сыгравший Джеймса Мэттера по прозвищу «Док» из удивительных крамеровских фильмов «Королевство Дока» (Doc’s Kingdom, Франция, Португалия, 1988), «Трасса 1 США» (Route One USA, Франция, Великобритания, Италия, 1989) и «Письмо Доку» (Dear Doc, Франция, 1990). МакАйзек создал многослойный образ Дока – это и он сам, и Крамер, и отец Крамера, который был врачом. Удивительное скольжение между постановочным и документальным, а также мгновенные броски из реальности в выдуманный образ стали для меня чем-то новым в области свободного кинематографа. Когда МакАйзек играет Дока, он одновременно и не играет Дока – это особенный пограничный опыт актёрства, который дал возможность создания истории отношений отца и сына, жизни, памяти и смерти, истории путешествия через Америку, истории друзей и их расставания. В этом постоянном мерцании скрыт залог зрительского внимания – к игре, к реальности, к игре внутри реальности и к реальности внутри игры.
Лучший фильм года прошлых лет, увиденный в этом году или не вошедший в ТОП прошлых лет:
«Последние дни мира» (Les derniers jours du monde), Арно Ларьё, Жан-Мари Ларьё, 2009
Наконец-то я увидел фильм, который позволил почувствовать наступление хаоса последних дней мира, а не просто эсхатологические настроения аля Голливуд или вагнеровскую красоту катастрофы вокруг сидящих в шалашике из веток. Сильнейшее ощущение, что очутился в чужом сне, в каком-то межеумочном мире, который, в общем-то, и не жаль вовсе. Красота и любовь как-то ещё выживают в этом хаосе, но они по-бретоновски судорожны, и их не сохранить. Чем дольше я думаю об этом фильме, тем меньше понимаю, как он снят и срежиссирован (наверное, я подсознательно и не хочу это понимать) – фильм вырывается из объятий мышления, приглашая пересматривать его вновь и вновь.
Кое-что было упущено в предыдущем году, и я не могу не отметить «Лотофаги» (Lotus Eaters), Александра МакГиннесс, Великобритания, 2011
Фильм, отмеченный накоплением пустоты. Это парадокс: так не бывает, но так есть – всё в нём сделано гладко и чётко, вот только отсутствие чего-то живого и наполненного клубится, бурлит и вскипает. И вот тогда-то пустота и срабатывает – она взрывается как бомба, показывая, чем она на самом деле является.
Также я хочу вспомнить ещё четыре работы прошлых лет, которые пересмотрел с радостью, удовольствием и восхищением.
1. «В возрасте Эллен» (Im Alter von Ellen), Пиа Маре, Германия, 2010 – фильм-маршрут, иллюстрация линии «становления-активным». На протяжении всего просмотра я восхищался лёгкостью принятия важных жизненных решений Эллен, героиней Жанны Балибар, как будто бы направление жизни, убежавшее из-под контроля, движется лишь случайностями и интенсивностями, но всё-таки ведёт к тому, что наиболее близко человеку. Заинтересовала также и франко-германская кинематографическая диффузия – «французские» фильмы Шанелек, «германо-французский» фильм Петцольда, «германский» фильм Балибар – в таком проникновении есть что-то позволяющее рассмотреть обе стороны более пристально и увидеть особенности каждой из них.
2-3. «Город под тобой» (Unter dir die Stadt), Кристиан Хоххойслер, Германия, Франция, 2010 и «Майкл Клейтон» (Michael Clayton), Тони Гилрой, США, 2007 – эти фильмы были просмотрены один за другим и, крепко сцепившись, стали дилогией, пусть сняты они кардинально разными режиссёрами. Это картинки с выставки эпохи дигитального капитализма – машинного, напыщенно-помпезного, пропитанного библейской гордыней, одновременно страшного и смешного. Больше, конечно, страшного.
4. «Брак втроём» (Le mariage ? trois), Жак Дуайон, Франция, 2010. Эта работа играет в моей жизни роль, подобную «Женитьбе Фигаро» в совете пушкинского Бомарше: к шампанскому я равнодушен, а пересмотреть фильм Дуайона, чтобы развеять чёрные мысли, готов всегда.
Фильмы 2014 года, которые так и не удалось посмотреть в этом году: их много – в моём блокноте их список занимает целый разворот, поэтому утомлять читателей их перечислением я не стану. Назову лишь один фильм автора, которого искренне люблю – это «Мудрость» (La Sapienza), Эжен Грин.
Ретроспектива: Жан-Клод Бьетт – все семь его полнометражных работ теперь доступны зрителю, но, к сожалению, не все переведены на русский язык. В наше время «мощного» и «сильного» кино, упорно придерживающегося прямой извилины нарратива и ставящего мат в три выученных хода (завязка – кульминация – развязка), фильмы Бьетта – тонкие, хрупкие, загадочные, начинающиеся нигде и исчезающие в неизвестности – служат безотказным противоядием современному поветрию тяжеловесности и прямолинейности.
Книги: 2014 год был богат книжными новинками, связанными с кинематографом:
Я вспомню лишь четыре книги – совершенно разные, но одинаково интересные и принесшие огромное удовольствие от чтения.
1. Дональд Ричи «Одзу». – М.: Новое литературное обозрение, 2014. – 264 с.
Прекрасная книга не только о кино, а о том, как кинематограф придаёт жизни тонкости и стиля. Для тех, кто хочет обстоятельно познакомиться с творчеством Одзу, может быть, даже устроить себе ретроспективу (радует, что большинство фильмов японского режиссёра переведены на русский язык), особо интересной будет «Биофильмография», в которой фильмы Одзу неразрывно связываются с его жизнью.
2. «О Берлинской школе. Тихая революция в европейском кино». – М.: Новое издательство, 2014. – 128 с.
У книги точнейшее название – можно спорить с названием/самоназванием/критическим ярлыком «Берлинская школа», но нельзя спорить о том, что режиссёры, которые были связаны этим названием, совершили тихую революцию. Конечно, и ранее существовали авторы миноритарного кинематографа, такие как Жак Баратье, Мишель Суттер, Марсель Анун, квебекцы 60-70-х, «малые немцы», скрытые тенью Фассбиндера, которые прошли параллельно хрестоматийной Истории кино, сделав свои «тихие» открытия, но в «Берлинской школе» случилась особенная синергия разных, непохожих по стилю авторов, которые создали целостное высказывание. Это уникальное событие однозначно требует дополнительных размышлений, не зависящих от быстро изменяющейся актуальной ситуации.
3. Рюи Ногейра «Разговоры с Мельвилем». – М.: «Роузбад Интерэктив», 2014. – 256 с.
Жан-Пьер Мельвиль был интереснейшим человеком – беседы, изложенные в книге и великолепно переведенные Сергеем Козиным, именно об этом: о сложности, «колючести» и неоднозначности режиссёра, чьё одиночество во французском кинематографе было сильнее, чем у тигра в джунглях.
4. Анна Андронова «Карл Теодор Дрейер. Великий датчанин» [электронная книга]. – С.-Пб., 2014. – 440 с.
После великолепного перевода джарменовской «Хромы» (2010) и «Боб-тут-и-там» (2011), а также потрясающе интересной авторской биографии «Дерек Джармен. Жизнь как искусство» (2011) Анна Андронова опубликовала в Сети книгу о Карле Дрейере и его фильмах. Мои комментарии об этом событии излишни, напишу лишь три слова: гуглите, качайте и читайте.