В первом тексте проекта «История вестернов» Артём ХЛЕБНИКОВ предлагает вам ненадолго побыть посетителем кинотеатра в 1905 году. Зрителем, впервые столкнувшимся с жанром вестерна и тут же попавшем под прицел экранного бандита, но оставшемся в живых. Вы узнаете, почему «Великое ограбление поезда» (The Great Train Robbery, 1903) Эдвина С. Портера считается истоком вестерна — и как ранний кинематограф одновременно воспевал и уничтожал Дикий Запад.
Публикации проекта сопровождают курс лекций Артёма Хлебникова по истории вестерна, который он читает в московском Центре американской культуры. Следующая встреча состоится 1 декабря и будет посвящена тридцати годам немых вестернов и появлению первых авторов жанра (Аллан Дуон, Фрэнк Борзейги, Джон Форд). Вход свободный по регистрации.
Авторы киноведческих книг, в которых заходит речь о «Великом ограблении поезда», обычно начинают главу о фильме Портера похожим образом. Они перечисляют все приписываемые ему кинематографические рекорды — первый крупный план в кино, первый фильм с сюжетом, первый фильм о «Диком Западе», первый вестерн — и тут же констатируют, что ни один из них фильму на самом деле не принадлежит. Далее следует «но» — после которого автор предлагает свою версию того, в чём же действительно «Ограбление» можно считать новаторским. Любой разговор о фильме неминуемо касается этой двойственности: с одной стороны, огромный коммерческий успех в 1903-1905 годах, популярность у современников, цитируемость, многочисленные подражания и прописка в книгах по истории кино указывают на выдающийся, этапный фильм и почти заставляют искать в нём какой-то качественный рывок, исключение из правил. С другой, мало-мальски внимательный анализ «Великого ограбления поезда» тут же обнаруживает в нём лоскуты заимствований, подражаний, традиций. Тогда фильм Портера оказывается, по словам Ноэля Бёрча, не гениальным рывком, но «точкой пересечения противоречий, пронизывавших развитие кино в самом его начале» [1].
То же и с вестернами. Разговор о жанре неизбежно берёт фильм «Великое ограбление поезда» за стартовую точку, хотя, конечно, он не был первым фильмом о фронтире [2] и в изображении Дикого Запада Портер опирался на устоявшиеся традиции и ожидания публики, уже сформированные массовой культурой. Постер к фильму был, сознательно или нет, стилизован под гротескные обложки ширпотребных «десятицентовых» романов (dime novels) о Диком Западе. Ограбления поездов, хотя и более редкие, чем нападения на банки, постоянно наводили шум в прессе и вдохновляли журналистов на драматизированные пересказы. Сцены погонь и пальбы из револьверов были знакомы зрителям по шоу «Дикого Запада Баффало Билла» (включавшего в себя сценку «Нападение на дилижанс») и театральным постановкам. Сюжетная схема «преступление-погоня-поимка» и сцена с манекеном были позаимствованы у британского фильма «Дерзкое ограбление средь бела дня» (A Daring Daylight Burglary, 1903).
Съёмки шоу «Дикого Запада Баффало Билла» в 1910 году [3] и «Великое ограбление поезда»
Но куда важнее, что «Великое ограбление поезда» выстраивается вокруг той же антитезы, что лежит в основе американского фронтирного фольклора и мифологии Дикого Запада — антитезы природы и цивилизации, аграрного и индустриального мира, коня и поезда. Это история о том, как представители старого, «дикого» мира (бандиты) атакуют поезд, символ прогресса, и его пассажиров — городской привилегированный класс. Новейшие технологии оказываются бессильны перед старым добрым револьвером, так что восстанавливать справедливость приходится тем же представителям исчезнувшего фронтира— всадникам в ковбойских шляпах. Они гонятся за грабителями и убивают их в перестрелке. Дикий Запад демонстрирует горожанам своё моральное превосходство и маскулинную силу — вот схема, лежащая в основе большинства вестернов, от «Дилижанса» Форда до «Танцующего с волками» Костнера. Фильм Портера говорит о том, что лошадь всегда надёжнее поезда.
Ирония, конечно, заключается в том, что железные дороги и кинематограф были представителями тех самых технологических сил, что обеспечили исчезновение фронтира в США. Железные дороги лишили ковбоев работы и гарантировали заселённость всем территориям страны. Кинематограф и фотография превращали западные пейзажи в туристические открытки — так же, как и поезда превращали пассажира в отстранённого созерцателя картинок за окном. Железнодорожное расписание синхронизировало часы по всей стране, изменив ощущение времени на аграрном западе, измерявшем день восходом и закатом. А следом и кинематограф — в частности, на «Великом ограблении поезда» — научился изображать одновременное действие в разных местах.
Вестерн появился как реакция на шоки модернизации. Мифология Дикого Запада пела оды эпохе свободных бескрайних земель, ностальгировала по утерянной природной невинности, романтизировала утраченное прошлое, предлагая сознанию нервного горожанина временную эскапистскую альтернативу. Как кажется, фильм Портера имеет смысл считать началом киновестерна именно потому, что он впервые отразил на экране эту специфическую ностальгию и придал ей форму, будоражащую воображение.
Вот контекст, в котором вы могли бы увидеть «Великое ограбление поезда» в 1905 году (когда фильм ещё был популярен). Вы, фланируя по парку аттракционов, забрели бы в маленький кинотеатр под названием «Hale’s Tours». Они были новинкой в сфере развлечений, их внутреннее убранство имитировало вагон поезда, а за «окнами» стояли экраны, по которым показывались кино-травелоги — панорамные фильмы с пейзажами, проплывающими мимо камеры. Кинотеатры «Hale’s Tours», таким образом, симулировали поездку на поезде.
Вы бы сидели на «сиденье» и смотрели в окно на экзотические, далёкие пейзажи Дикого Запада, снятые из окна поезда, от первого лица — с вашей, иначе говоря, комфортной туристической точки зрения. А потом вы бы вдруг увидели, что в вас стреляют:
Бандит с Дикого Запада стрелял в вас, в таких же обеспеченных буржуа, в ваш поезд, в ваш кинематограф, в вашу новую цивилизацию. Потом начинался фильм «Великое ограбление поезда», где бандиты приходили к закономерному финалу. Возможно, выходя из кинотеатра, вы бы и впрямь почувствовали, что между вами и экраном установилась какая-то новая, необычная связь, что вы пережили опасность с безопасного расстояния, что вы живёте на переломе эпох, что с этого фильма действительно началось что-то новое — новый жанр, новый кинематограф, новый XX век.
Примечания:
[1] Noël Burch, “Porter, or Ambivalence”, Screen 19(4): (1978—1979), 91 [Назад]
[2] В октябре того же 1903 года, за месяц до Портера, студия «Мьютоскоп и Байограф» сняла фильм «Первопроходцы» (The Pioneers), в котором охотники спасали девочку из индейского плена. Ещё раньше, в 1899 году, вышли американский «Бар в Криппл-Крике» (Cripple Creek Bar-room Scene) и британский «Похищение индейцами» (Kidnapping by Indians) — минутные фильмы, чьё действие проходит на фронтире. А пятью годами ранее, в 1894 году, компания Эдисона сняла несколько сценок с участниками шоу «Дикого Запада Баффало Билла» — воинами племени Сиу, женщиной-стрелком Энни Оукли, ковбоем Ли Мартином на диком жеребце. Вероятно, есть и другие претенденты на звание «самого первого вестерна», утерянные на плёнке и сохранившиеся лишь в каталогах. [Назад]
[3] Buffalo Bill’s Wild West [Назад]
Артём Хлебников
27 ноября 2019 года
Вернуться к оглавлению проекта