Видеоэссе Cineticle. «К2» Максима Селезнёва

07.09.2018

Новое видеоэссе Cineticle посвящено радикальному хоум-муви «Предельно личный эрос» японского документалиста Кадзуо Хары. В 1974 году, вскоре после расставания со своей женой Миюки, режиссёр уехал за ней на Окинаву и с рвением кроткого маньяка записывал на кинокамеру все её действия, словно бы стараясь разобраться в собственных отношениях кинематографическими средствами. Ко времени его приезда Миюки жила со своей новой любовницей Сугако, так что первая часть кинодневника Хары почти целиком сложилась из диалогов и маленьких домашних скандалов двух девушек. Но можно ли считать, что в разговоре участвуют только двое, когда в комнате включается кинокамера? Видеоэссеистическими средствами Максим СЕЛЕЗНЁВ исследует анатомию диалога в кинематографе Кадзуо Хары.

Видеоэссе – наиболее уместный формат для того, чтобы вскрыть то, что находится за рамкой кадра: камеру, снимающую действие. В работе Максима Селезнёва, посвящённой фильму «Предельно личный эрос» Кадзуо Хара («Gokushiteki erosu: Renka 1974»), камера – а за ней и режиссёр – приобретает роль, становится героем. Проблема документального кино как раз в этом: в наивной вере в то, что камера – просто четвёртая стена, которая не меняет ход происходящего. Но камера как зеркало – перед ней непроизвольно позируешь. Насколько спор между Миюки и Сугако, который фиксирует японский режиссёр, правдивый? Этого, как кажется, не знают даже участники. Кадзуо Хара внедряет себя в происходящее, что для хоум-видео вполне привычно. Но это, казалось бы, не усиливает правдивость события. Наоборот, напрашивается вопрос: не сыграно ли это? Как получается, что Миюки, которая водит рукой по губам, снята сразу с двух противоположных сторон? Попросил ли режиссёр повторить это действие Миюки, или только на монтаже он сводит два этих очень похожих, но всё-таки разных (посмотрите и сравните движения Миюки в обоих случаях) плана? И почему, когда Миюки сталкивается с камерой, она никак не реагирует: ни возмущением, ни даже быстром взглядом в сторону режиссёра? Видео заостряет внимание на этих технических деталях, которые при самом просмотре фильма можно либо пропустить, либо списать как ошибки. Но именно эти «ошибки», который подчеркивает автор видеоэссе, делают фильм Кадзуо Хары странным. Зритель начинает подозревать каждую сцену в художественности. (Анагата Жулитова)