У баллады есть два самых простых определения: 1) медленная лирическая песня и 2) песня с сюжетом. Иногда говорят совсем уж по-простецки: песня, где что-то происходит. Жиль Делёз писал о балладной форме как своего рода поэтическом эквиваленте роуд-муви, только не привязанного, на американский манер, к тарахтящему транспортному средству. Французский философ имел в виду прежде всего движение персонажа и камеры, задающее ритм сюжета, такое движение, которому присущ определённый элемент повторения – отдельных кадров, сюжетных коллизий. Как свойственно это и традиционным балладам, изначально бывшим танцевальными песнями. И пусть со временем они значительно обогатились новыми темами (популярны стали среди прочего баллады исторические и даже эпические), но сохранили при этом некий общий рисунок, способствующий повторению танцевальных фигур.
Некоторые фильмы иначе чем «балладными» и называть не хочется. Вот, например, среднеметражный док Деррика Найта «Уотерсоны: Музыка в дороге» (The Watersons: Travelling for a Living, 1966), где музыканты британского фолк-возрождения Уотерсоны колесят по стране на своём микроавтобусе. У семейного путешествия нет определённой цели, есть только повторяющиеся или похожие остановки: провинциальные бары, клубы, напоминающие коммуну (только благопристойную, а не коммуну хиппи), дом, где они обитают все скопом. Словно ирландским скитальцам, песня о которых звучит в фильме дважды, «им некуда идти и негде остаться». Вместе с Уотерсонами кочует и песенный фольклор их родного Халла. Народная песня именно так и живёт, переселяясь вместе со своими носителями, мигрируя через медиумы (из устной традиции в печать и наоборот, из музейных архивов на винил, и опять передаваясь от родителей к детям).
События фильма датированы «свингующими» 60-ми, однако гедонистский Лондон с его наркотиками и рок-н-роллом как будто бы находится где-то в другой стране, напоминая о себе только модной причёской Нормы Уотерсон. Ещё разве что выходцем из столицы кажется бесплотный обладатель закадрового голоса, который перебивает разговоры музыкантов и исполнение песен и озадаченно комментирует быт Уотерсонов в духе передач о необычных нравах диких животных. Многие сценки из жизни музыкантов выглядят и впрямь забавно. Вот одна из них. Большинство участников группы – из рабочих семей, но и к ним затесался один такой по виду буржуазный пай-мальчик. Вот он приходит к себе домой, стаскивает с себя простенький и дешёвый растянутый свитер, в котором незадолго до этого тусил с товарищами по группе, обсуждая сложную связь фолка с песенной традицией, возрождаемой в Британии почти из пепла. И вот, значит, этот приличный мальчик из хорошей семьи, сидя в своём приличном доме, начинает переодеваться: свитер долой, теперь на нём выглаженная рубашка и галстук; мальчик по-щегольски причёсывается. Можно подумать, что он собирается на свидание или какую-то важную встречу – но тут к нему в комнату входит мама с подносом еды и он всего-навсего садится ужинать.
Закадровый комментарий скорее всего принадлежит самому режиссёру Деррику Найту, снимавшему по большей части обманчиво непритязательное образовательное кино (вроде одного из первых в мире фильмов о вреде курения). Но как выясняется при более глубоком взгляде, Найт был настоящим пионером британской документальной индустрии, где он гораздо раньше большинства коллег начал применять лёгкие камеры и вообще приёмы американского директ синема. И уж наверняка ему, также соавтору сценария, принадлежат ненавязчивые иронические замечания, которые не могут скрыть очевидное уважение режиссёра к своим героям, сознательно отказавшимся от стремления к успеху и исповедующим свободный образ жизни, когда за неделей гастролей по городкам и деревушкам следует неделя праздности, которую члены семьи проводят, в том числе, в библиотеках и музеях – в поисках нового фольклорного материала. К слову о музыкальном репертуаре Уотерсонов. Майк Уотерсон, например, имел обыкновение исполнять 20-минутные баллады а капелла – да так, что в зале захватывало дыхание у каждого посетителя. И уж на то, чтобы удержать наше внимание в течение 40 минут этого фильма, хватило бы одних только баллад, спетых перекликающимися голосами семьи Уотерсонов.
Максим Карпицкий