9 декабря исполнилось бы 82 года выдающемуся режиссеру Джону Кассаветису. CINETICLE публикует перевод открытого письма Джима Джармуша, главного наследника Кассаветиса в американском независимом кинематографе.
Каждый раз, когда я собираюсь посмотреть один из ваших фильмов, у меня возникает одно и то же чувство – предвкушение. Не важно, видел я этот фильм раньше или нет (к этому моменту я, кажется, смотрел каждый, по крайней мере, несколько раз), у меня все равно появляется это чувство. Каждый раз я предвкушаю, что получу то, чего так желаю – своего рода кинематографическое просветление. Как поклонник кино или как режиссер (для меня больше нет четкой границы между этими понятиями) я жду взрыва вдохновения. Я жду чистого откровения. Я хочу, чтобы мне открылся секрет монтажных скачков. Я хочу узнать, как непричесанные ракурсы и зерно пленки вместе создают этот эмоциональный баланс. Я хочу почувствовать игру через актеров, атмосферу – через свет и локации. Я готов, я во всеоружии, чтобы впитать «истину в 24-кадрах-в-секунду».
Но вот в чем дело: как только начинается фильм, как только я знакомлюсь с его миром, я теряюсь. Ожидание того самого откровения испаряется. Я остаюсь один, в незнании. И мир по ту сторону экрана заполняют другие люди. Они тоже кажутся потерянными, одинокими. Я за ними наблюдаю. Я слежу за каждой деталью их движений, за выражением лиц, за их реакцией. Я прислушиваюсь к тому, что они говорят, к нервному и резкому голосу одного из них, к скрытому озорству в ритме речи другого. Я перестаю думать об игре. Я забываю о строении диалога. Забываю о камере.
То откровение, которое я предвкушал, замещается иным. И оно не предполагает анализа или препарирования, оно рождается только наблюдением и интуицией. Вместо погружения в картину, то есть в устройство каждой сцены, мне открываются тонкие нюансы человеческой природы.
Ваши фильмы о любви, вере и недоверии, об одиночестве, радости, грусти, восторге и глупости. Они о неуемности, пьянстве, стойкости и вожделении, о юморе, упрямстве, непонимании и страхе.
Но в целом они – о любви, и они открывают то, что гораздо глубже, чем учения о формах нарратива. Да, вы великий режиссер, один из моих любимых. Но в ваших я вижу особенно остро, что целлулоид – это одно, а красота, эксцентричность и полнота человеческого опыта – другое.
Джон Кассаветис, снимаю перед вами шляпу. И держу ее у сердца.
Джим Джармуш, 9/2000
Опубликовано в книге Тома Чарити John Casavetes: Lifeworks
Читайте также:
— Джон Кассаветис: Становление легенды
— Джон Кассаветис о съемках «Теней»