Станислав БИТЮЦКИЙ:
«Имея дело с людьми, ежедневно заваленными информацией о жизненных невзгодах – из телевизора, газет, от соседей, и в конце концов, из личного повседневного опыта, – задачей социально активного художника становится необходимость заставить зрителя прочувствовать события с обновленной интенсивностью. У современных кинематографистов есть два верных метода: поспособствовать лучшему пониманию того, что есть, подробно разрабатывая контекст, или же побудить к мыслям о том, что могло бы быть, прибегая к воображению. Как недавно сказал Крис Маркер: “Редко когда реальность столь сильно нуждалась в том, чтобы ее вообразили”». (Алексис Тиосеко)
«От предшествующего» (From What Is Before), Лав Диас
Кундера однажды написал: «Нация, которая теряет осознание своего прошлого, постепенно теряет свою сущность». Диас всю свою жизнь борется против этого забвения. «От предшествующего» – детальное воссоздание утерянной истории средствами кино, то самое разрабатывание контекста, о котором говорил Тиосеко. А также фильм о действии тоталитарных механизмов и об истории, которая имеет привычку повторяться.
«Хауха» (Jauja), Лисандро Алонсо
Весь год искал «очарование» в кино. Весь год находил его только в немых фильмах, видеоклипах и авангарде. Потом увидел «Хауху», фильм, где ты буквально очарован тем, что видишь на экране, испытывая какую-то детскую радость, не требующую никаких рациональных рассуждений. Ты просто принимаешь увиденное, чувствуешь маленькое счастье от того, что можешь быть частью самой истории. И в какой-то момент, когда всё переворачивается с ног на голову, задаешь себе ключевой вопрос: «что, черт побери, всё это значит?» и тут же с волнением ждешь, что же будет дальше.
«Лукас Странный» (Lukas the Strange), Джон Торрес
Как и Диас, Торрес через свои фильмы пытается понять и осмыслить историю своей страны и ее связь с настоящим. Как и «От предшествующего», «Лукас Странный» – это фильм о личных воспоминаниях режиссера о самом страшном периоде в истории его страны – периоде военной диктатуры (у Диаса было о ее наступлении). Кроме того, это еще и признание в любви фильмам Ишмаеля Берналя, снятое на старую 35-мм пленку, и пример того, насколько кино может быть близким к поэзии, где образы создают рифмы, а монтажные стыки становятся знаками препинания.
«Что теперь? Напомни мне» (E Agora? Lembra-me), Жуаким Пинту
Очень личный документальный фильм, где тебе, как зрителю, позволено стать частью чьей-то частной жизни. Но вместе с тем и пример того, что документальное кино, как и кино вообще, сегодня как никогда свободно – и ключевая потребность современного режиссера использовать эту свободу в своих целях.
«Заклятье, что отпугнет тьму» (A Spell to Ward Off the Darkness), Бен Рассел, Бен Риверс
Единение, побег от системы, связь с природой, медитативный акт, трип и очищение. Фильм Риверса и Рассела – это странный и загадочный сон, где изображение и звук, как две ключевые составляющие кино, обретают новые грани.
Trident / Merch, Дин Блант
Дин Блант в музыке – это та свобода, что я ищу в кино. Его новый альбом Black Metal кажется одним из главных источников вдохновения в этом году (наряду с его старыми записями). Каждый его видеоклип – маленькое произведение искусства. Trident, например, – это еще одно рассуждение о насилии и его репрезентации сегодня – через обрывки хроники и музыку. В то время как Merch – напоминает видео-арт с приветом «Спокойной ночи, Испания» Райа Мартина.
«Эпизод моря» (Episode of the Sea), Лонни ван Бруммелен, Сибрен де Хан
Смесь документального фильма «Левиафан», Роберта Флаэрти и работ Штрауба и Юйе – само по себе звучит интригующе. Но что если к этому добавить параллель между рыбным промыслом в небольшой коммуне и созданием кино? Выйдет самый странный фильм об уходящем: мире, образе жизни и кинематографе.
«Пределы Европы», Эль Парвулеско
Один из немногих фильмов о Майдане, снятых не как прямой репортаж, а как попытка осмыслить события через определенный контекст. Другими словами, не просто следовать моменту, а задавать вопросы себе как режиссеру и пытаться вместе со зрителем найти ответы на них.
«Лунный Пьеро» (Pierrot lunaire), Брюс ЛяБрюс
Фильм ЛяБрюса практически невозможно полюбить, но еще сложнее забыть. «Лунный Пьеро», прежде всего, напоминает о том, что кино еще может быть по настоящему безумным и даже анархистским. Ведь что такое «Лунный Пьеро» как не ураганное квир-трип-путешествие по истории кинематографа – от современной цифровой эпохи к театрально-оперной прелюдии XIX столетия.
«Сумерки» (Присмерк), Валентин Васянович
«Сумерки» – это двухуровневый фильм. Первый уровень – это личная история родственников режиссера и смерти, ожидание которой незримо присутствует в ленте. Второй – возможность через эту частную историю взглянуть на страну, где большинство жителей являются призраками, людьми, оставленными на произвол судьбы. Этот второй уровень, как часто бывает, появляется непроизвольно, словно без ведома самого режиссера. Но эта случайная реальность, попадающая в кадр, оказывается в сотни раз сильнее всех потуг показать нашу современность заранее заготовленными штампами.
***
«Прощание с языком» (Adieu au langage), Жан-Люк Годар
***
«Спекуляция пшеницей» (A Corner in Wheat), Дэвид Уорк Гриффит, 1909
«Я обвиняю» (J’accuse), Абель Ганс, 1919
«Трактат о грязи и вечности» (Trait? de bave et d’?ternit?), Исидор Изу, 1951
«Совесть» (Совість), Владимир Денисенко, 1969/1989
«Хлеб и соль» (Хліб і сіль), Григорий Кохан, 1970
«Сцены классовой борьбы в Португалии» (Scenes from the Class Struggle in Portugal), Роберт Крамер, 1977
«Он и я» (Him and Me), Джеймс Беннинг, 1982
«Женщина в Африке» (Une femme en Afrique), Реймон Депардон, 1985
«Элегия из России …этюды для сна», Александр Сокуров, 1992
«Безгранично плохой фильм» (Timeless, Bottomless Bad Movie), Сун-Ву Янг, 1997
«Натюрморт» (Natureza Morta), Сусанна Соуса Диаш, 2005
«Фильм – это девушка и ружье» (Film ist a Girl & a Gun), Густав Дойч, 2009
«Флорентина Хубальдо, ХТЭ» (Florentina Hubaldo, CTE), Лав Диас, 2011