Реж. Гас Ван Сент
США, 106 мин., 1995 год
Время между «Айдахо» и «Джерри» — безусловно, самый неоднозначный период Гаса Ван Сента. Период странного обезличенного энтертеймента в угоду публике. Где упрощение доходит до предела. Где герои – это набор однообразных штампов, а сами истории вряд ли мог бы спасти и Дуглас Сирк. Однако, как ни парадоксально, но именно в этот момент началось зарождение кинематографа Ван Сента 00-х, то есть того кинематографа, который подарит нам одни из наиболее знаковых фильмов нашего времени. Фильмы, включенные самим Ван Сентом в «квадралогию смерти».
При этом, вопрос о затишье режиссера в середине 90-х все же остается открытым. Зачем Ван Сенту понадобилось снимать такие пустые истории как «Найти Форрестере» и «Умницу Уилла Хантинга» (два совершенно одинаковых фильма по своей сути), нескладных «Девушек-ковбойш» или эту абсурдную сатиру от Бака Генри под названием «Умереть во имя»? С одной стороны, это безусловный переход в другую лигу, та пресловутая попытка стать автором внутри системы, погубившая в свое время весь Новый Голливуд. Но с другой – это еще и попыткой выжидания. Попытка преодоления кризиса, единственный выход из которого это обратится к чему-либо иному.
Малик, в такой ситуации стал преподавать в университете. Содерберг снял «Шизополис». Но это как частности. Наиболее распространенным вариантом здесь остается экранизация литературного материала. Обращение к нему за помощью. С попыткой найти в нем нотки близкие исключительно тебе (см. большую часть фильмографии Скорсезе). Вот только Ван Сенту такой путь был заказан изначально. Не будучи значительным сценаристом, к литературной основе он прибегал уже с первого своего фильма. Так что в данном случае все требовало куда более кардинального изменения. И Ван Сент, как иронично заметил один из моих коллег, выбрал путь доступного кино в стиле канала Hallmark. Выбор крайне неоднозначный, выглядящий едва ли не поражением.
Правда, утверждать последнее было бы все же неверно. То, что могло бы сгубить таких режиссеров как Джармуш или Хартли, то что кажется в отношении них чем-то неподдающемся логическому мышлению, для Ван Сента оказывается важной необходимость для дальнейшего развития. Где каждый его «неудачный» фильм – это серия зарисовок на будущее, опробование на деле тех средств, которые позже станут эталонном нового кино. Так, в «Найти Форрестера» — мы уже видим первые наброски «Параноид парка». В «Уилле Хантинге» — прослеживаем схожие мотивы со «Слоном».
В этом смысле, «Умереть во имя», снятая Ван Сентом после «Моего личного штата Айдахо», кажется логическим завершением его раннего периода. Попыткой поставить точку, проследить судьбу того самого поколения, замкнутая частичка которого была показана в «Аптечном ковбое» и «Моем личном штате Айдахо». В центре сюжета здесь история Сьюзан Стоун (Николь Кидман), женщины одержимой целью, стать звездой ТВ «Если ты не был в телевизоре, считай тебя не существовало», — гласит ее жизненный лозунг. Подчиняясь ему, она устраивается на местную телестудию, ведет прогноз погоды, выходит замуж и разочаровывается в браке, берется за десяток безумных идей и начинает съемку документального фильма о местных подростках. Все это усилиями сценариста Бака Генри (работавшего некогда еще над «Выпускником» Николса) подается исключительно в сатирическом ключе. Где к истории самой Сьюзан, в стилистике телеинтервью добавляются и разъяснения остальных участников событий. И слова последних, как правило, идущие в разрез с высказываниями самой Сьюзан, создают куда более объективную оценку происходящего.
Попадись такая история Роберту Олтмену, он, возможно, сделал бы из нее современную версию «Нэшвила», или доверь ее Богдановичу (знакомому с силой телевиденья не понаслышке) фильм заиграл бы новыми красками, став романтическим ответом «Прирожденным убийцам». Но Гас Ван Сент оказался чужд подобному настрою. Там где история Бака Генри, следуя основным канонам сатиры, во многом предполагала одномерность персонажей, то для истории Ван Сента подобнее оказалось категорически противопоказанным. Став буквально его заточенным, Сделав его пленником сценария. С неминуемой за этим, попыткой вырваться из него, создать нечто большее исключительно по средствам режиссуры. То есть тем, что Базен заранее назвал бы «поражением слову».
В результате «Умереть во имя» расслаивается на две диаметрально противоположные части. И если в начале, Ван Сент еще следует сценарному замыслу, то позже, он уже кардинально смещает все акценты, ввязываясь в эту заранее проигранную войну. В этот момент от доминирования Сьюзан на экране больше не остается и следа. Из сатирического взгляда на современную Америку, где всеми и вся заправляет телевиденье, история превращается едва ли не в драму трех потерянных подростков, главных героев того самого фильма, который снимает Сьюзан. Было ли это в изначальном замысле самого Генри или все это действительно «заслуга» Ван Сента, но героиня Кидман в этот момент полностью теряет свою физическую оболочку. Вместо женщины, стремящейся на ТВ, она сама становится полным его воплощением. Где три юных героя – это не что иное, как ее собственное порождение, жертвы созданные ее присутствием. И дабы остановиться на этом боле подробно, Ван Сент умышленно замедляет действие, уходит несколько в сторону. Джейк, Лидия и Рассел становятся объектом наблюдения не только Сьюзан, но и самого режиссера. Именно он дает им возможность проявить себя, попытаться вместе вдохнуть хоть какую-то жизнь в своих персонажей. При этом, любуясь ими, как и Сьюзан, изучая обнаженное тело Джейка, замкнутость Лидии или агрессивное поведение Рассела, Ван Сент полностью теряет нить повествования. И как бы он не старался придать своим юным персонажам новую жизнь, он все так же остается лишь подмастерьем, талантливым последователем, подчищающего огрехи своего предшественника. Где одномерность, каждого из героев, кажется возведенной в степень, где каждый из них это в первую очередь набор нелепых клише: идиот, скрытая лесбиянка, обезбашенный бандит. А в такой ситуации, исправить ситуацию к лучшему невозможно априори. Единственный выход – это лишь четко следовать слову, принять его безоговорочно, признав свое поражение как творца. Ван Сент, кажется, этого сделать так и не смог.