«Воспоминание» палестинского режиссёра Камаля Альджафари – одна из самых оригинальных документальных работ последнего времени, вошедшая в десятку лучших фильмов 2016 года по версии Cineticle. Лента, целиком смонтированная из чужих записей. Подлинная история Яффы, неожиданно обретённая на задних планах блокбастеров с Чаком Норрисом и израильских мелодрам. Люди-фантомы, пожизненно изгнанные на границу кадра, но вновь вызванные на свет Альджафари.
Шимрит ЛИ, бруклинская исследовательница Среднего Востока и визуальных медиа, рассказывает об удивительных стратегиях «Воспоминания», объясняя, для чего режиссёру понадобилось помещать микрофоны в стены полуразрушенных зданий и перекрашивать израильские фильмы.
Камаль Альджафари вспоминает, как Яффа преображалась в раздираемый гражданской войной Бейрут. Под руководством Менахема Голана съемочная группа фильма «Отряд «Дельта» (Delta Force, 1986) воссоздавала городской хаос, взрывая реальные здания для постановки вымышленного конфликта. Альджафари рассказывает, как он стоял на обочине дороги вместе с другими детьми, с нетерпением дожидаясь возможности увидеть Чака Норриса, проезжающего мимо на фургоне с названием их школы, «Св. Иосиф». Годами позже, листая телевизионные каналы в лондонском отеле, Альджафари приходит в смятение, случайно наткнувшись на эту сцену. Он сидит на кровати и вспоминает, но не те действия, на которые была нацелена камера, а что-то оставшееся на заднем плане: чистое свидетельство о городе его детства, Яффе, впоследствии уничтоженной, обновленной, денитрифицированной и перестроенной до неузнаваемости.
Фильм Альджафари «Воспоминание» (Recollection, 2015) целиком составлен из записей израильских и американских фильмов, снятых в Яффе с 1960-х по 1990-е годы. Преимущественно это фильмы в так называемом жанре «бурекас», мелодрамы о романтических отношениях между лихими парнями мизрахим и девушками из хороших семей ашкенази. Яффа превратилась в идеальную площадку для новых израильских нарративов, разыгранных прямо поверх палестинских руин. Как поясняет Альджафари – палестинцев успешно «исключили как из реальности, так и из фикции». В «Воспоминании» Альджафари переводит внимание с израильских актеров, чтобы вывести на свет людей второго плана, палестинцев и иракских евреев, живших в городе. Говоря словами самого режиссёра, восстанавливая «кинематографическую справедливость».
Альджафари родился в соседнем городе Рамла в 1972 году и позднее эмигрировал в Германию для обучения в киношколе. Его предыдущие работы – «Крыша» (The Roof, 2006), история его возвращения домой к родителям и родственникам в Палестину, и «Порт памяти» (Port of Memory, 2009), рассказ о выселении семьи его матери из дома в Аджами. Черный юмор и бессловесное взаимодействие с кадром роднит Альджафари с такими палестинскими режиссёрами, как Элиа Сулейман и Микел Хлейфи.
Камаль Альджафари
В отличие от предыдущих фильмов, в «Воспоминании» нет центрального персонажа. Альджафари перебирает найденные пленки, рождая ощущение сомнамбулического движения сквозь город, словно бы снятое ручной камерой. И хотя порой Альджафари говорит об этом невидимом операторе от первого лица, все обретенные воспоминания на самом деле принадлежат его дедушке, его матери, их соседям и другим людям, которых уже не вернуть. Каждый шаг приобретает особую значимость: «я брожу повсюду, иногда мешкая, иногда теряясь. Я иду через город; я блуждаю по воспоминаниям. Я снимаю все, с чем сталкиваюсь, ведь знаю – этого больше нет. Я возвращаюсь в потерянное время».
Первые минуты фильма знакомят зрителя с методами Альджафари. Израильский политик Давид Бен-Гурион проходит по саду и вскоре исчезает. Группа еврейских актеров из мюзикла 1966 года «Kazablan» пропадают с первого плана, по мере того как камера приближается к противоположному окну, из которого за съемкой наблюдает некая женщина. В разговоре с исследователем Хамидом Дабаши в рамках программы Колумбийского университета «Palestine Cuts» Альджафари обращает внимание на ироничность ситуации: «Поразительно, ведь все эти фильмы стремились исключить, стереть палестинскую историю Яффы; будто бы палестинцев попросту не существует. И эти же самые фильмы задокументировали их!»
Альджафари описывает процесс монтажа как одержимое, почти магические действо, воссоздание собственной памяти через найденные записи. Своеобразная криминалистика – скрупулезная реконструкция окружения, которого больше не существует. Нередко ему приходится дополнять части зданий и дорог, перекрытых актерами, которых он убирал из кадра, называя «кинематографическими оккупантами». В иных случаях Альджафари вмешивается в изображение ещё сильнее, например, техническими средствами перекрашивая стену из коричневого в синий, в соответствии со своим воспоминанием о ней. Иногда он оставляет израильских актеров в кадре, когда их исключение становится практически невозможным. В одной из сцен певица Офра Хаза спускается по лестнице (сцены из фильма «West Side Girl» (1979), и вместо того, чтобы убрать ее из кадра, Альджафари лишь переворачивает картинку с ног на голову.
В фильме нет повествовательной структуры, но он складывается в репетативную ритмизированную поэму. Время замедляется, и камера любуется текстурой стен, плиткой на земле, неровностями каменного подоконника, напоминающими человеческий нос. В другие моменты камера неистовствует, лихорадочно перемещаясь вслед за волнами или мчась по пустой магистрали. Зрители наблюдают за строительством массивных высотных домов и хаотичную оранжевую линию фабрик – в эти мгновения сон проваливается в кошмар.
Если кадры «Воспоминание» заимствует у других фильмов, то звук целиком записан самим Альджафари. В интервью с Натали Гендель для Guernica Magazine он описывал свой метод – помещение специальных микрофонов внутрь стен и погружение их в море, куда были сброшены часть руин Яффы: «Для меня было важным прислушаться к звуку стен, к жизни, погребенной в воде. Мы записывали звуки ночью, потому что именно в это время пространства освобождаются от настоящего и от своих оккупантов».
С одной стороны, название фильма обозначает усилие воспоминания во всей его фрагментированности, размытости, повторяемости. Намерение, вкладывающее мысль во время, именно этим занята камера Альджафари: присутствует, наблюдает, фиксирует звуки волн или текстуру каменной арки. С другой стороны, воспоминание (recollection) – это действие предполагающее накопление (collecting). Альджафари собирает и призывает реальных фантомов, что населяют вымышленные нарративы. Он вспоминает, как однажды ночью за просмотром фильма бурека заметил на заднем плане собственного дядю. Так израильский фильм подарил ему единственное движущееся изображение его погибшего родственника. В «Воспоминании» камера возвращается к этому фрагменту снова и снова, как спящий переживает флешбеки.
Фильм настойчиво возвращается к одним и тем же неподвижным локациям: синяя машина, припаркованная в переулке в четырех шагах от цементного дома, бульдозеры в порту. Альджафари рассказывает, как создавал открытки из этих кадров и делился ими с друзьям и родственниками из Яффы. Так истории начали проясняться, а размытые фигуры на заднем плане обретать имена и повествования. Эти рассказы появятся как текст на черном экране в самом конце фильма:
Угол улицы, где припаркована синяя машина
выходил на дом моей бабушки.
Эта машина – такси Ахмада Фарраджа,
родственника моей бабушки.
На углу есть камень.
В детстве я любил опираться на него.
Там же сидела моя бабушка
со своим маленьким радио летними днями.
Над нами пролетали береговые ласточки
сквозь окна на втором этаже
пустого дома.
Как далее поясняет Альджафари, водитель такси был женат на Марго, курдской еврейке из Ирака. У них было двое детей – сын в Тель-Авиве и дочь в Яффе. В доме с цементными ступенями он узнает жилище своей матери и перечисляет имена ее соседей: Сасиен, Рантиси, Кубти, Рамам, Аль Ашвар. Так кино становится свидетельством прошлого, коллективной этнографией, экспериментом, в ходе которого визуальная информация вызывает устные истории. Обмениваясь с другими людьми кино-находками Альджафари собирает имена, анекдоты, свидетельства. Виртуальная музеификация города во времени и пространстве заставляет по-новому оценить потенциал кинематографа, не только как исторической документации, но также и как юридического инструмента, позволяющего заявить о праве коренных народов на территорию.
Третье значение слова «recollection» связано с платоновской концепцией анамнезиса, знаниями, что люди получают ещё до рождения. Эрнст Блох называл это «грандиозным дежа вю». Герой фильма появляется из моря, проходит через порт, вверх по лестнице к кварталу аль-Маншия. Альджафари называет этот путь мечтой каждого палестинца – «вернуться в город через море, а не на самолете, вступить в него, как бы не пересекая границ».
В этом движении слышится сверхъестественные отголоски реального и воображаемого прошлого. Например, в сионистской мифологии у Сабры нет родителей, она появляется из природы, подобно тому как в романе Моше Шамира «Своими руками» главный герой Элик рождается в море. Последовательность кадров, ведущая из моря в город, также отражает перспективу европейцев, прибывающих на Восток по воде. Как полагает теоретик Элла Шохат, это путешествие является одновременно «географическим (путь по Средиземноморью), метафорическим (отождествление с Европой) и даже лингвистическим (поскольку «yam» на иврите означает одновременно «море» и «запад»)». Следуя тем же маршрутам, спящий герой фильма Альджафари переизобретает мифологию для себя.
Точно так же, обращая внимание на людей второго плана, он бросает вызов европейской колониальной логике, согласно которой палестинские жители представлялись естественным дополнением к ландшафту (поэтическим, живописным, возвышенным, библейским, но прежде всего пассивным), и логике сионизма, вообще отказывающейся видеть палестинцев. В финале «Воспоминания» Альджафари собирает своих героев вместе, перемонтируя кадры так, что с краев изображения они перемещаются в центр. «Я хотел, чтобы фантомы шли вместе, рука об руку, и пели, заявляя о том, что в конце концов, они больше не призраки».
Разрушенные здания и переулки, где живут эти герои, вызывают в памяти тезис Вальтера Беньямина о руинах как пространстве, проявляющем деструктивную природу прогресса. Образы Альджафари заставляют вспомнить Алеппо или Берлин 1945-го года, города, разбомбленные до неузнаваемости. Но Яффа в «Воспоминании» – не просто поверхность, на которую проецируется история, но скорее созвездие множественных связей между прошлым и будущим, видимым и незримым. Сегодня Яффа преобразилась в процветающий морской курорт для израильских буржуа, все быстрее стирающий следы присутствия палестинцев. Альджафари нашел в кинематографе способ вмешаться в ситуацию, возможность перематывать, замораживать, пересматривать и оживлять свой любимый город, придавая разрушению новое свойство – свойство обратимости.
Оригинал: Shimrit Lee. Reclaiming Phantoms in Kamal Aljafari’s «Recollection»
Перевод: Максим Селезнёв
21 мая 2018 года