По словам Кристиана Петцольда, основой для «Лучше, чем смерть» послужила легенда об Ундине, где мужчина, отвергнутый своей возлюбленной, вызывает из лесного озера девушку. Она готова на все ради любви, он же, отвергнув ее, убивает себя. Ундина у Петцольда – это молодая эмигрантка из Сараево Анна. Ее возлюбленный – проходящий стажировку в больнице Йоханес.
На основе этого Петцольд строит столь несвойственную для себя историю нежной любви, которая со временем непринужденно меняет жанры, и превращается едва ли не в хоррор-фильм. При этом Петцольд, кажется, впервые так детально концентрируется именно на истории отношений, а не на их мотивах. Он лаконичными мазками воссоздает микромир возлюбленных, обрисовывает, казалось бы, незначительные детали, обрамляющие их единение. Анна и Йоханес знакомятся, испытывают первое влечение и страсть, переживают разногласия и примирения. И отрицающий кинематограф отожествления Петцольд находит странное упоение в этой связи, которая слишком реальна что бы быть вымыслом, но слишком расчетлива что бы быть правдой. Тем более за основной историей у Петцольда всегда скрывается четко продуманный второй пласт. Как бы он ни погружался в жанровую условность, как бы ни чувствовал себя в ней комфортно, этот пласт рано или поздно выходит наружу, придавая его картине холодную многомерность.
В «Лучше, чем смерть» он в очередной раз обращается к очень важному для себя исследованию современной классовой системы. Так, Анна оказывается в Германии такой же чужой, как и Али из «Йерихов», и одновременно Йеллой, отправляющейся к лучшей жизни. В Драйлебен она работает горничной в гостинице, общается с местными байкерами. Йоханес же принадлежит к среднему классу и его влечет к дочери главврача больницы, Саре, которая в рамках Дрейлебен находится на одну классовую ступеньку выше. Все это в общем-то извечная история, и со времен Гете и Клюге здесь ничего не изменилось. Но в этом как раз и проявляется особый талант Петцольда даже за нежной любовной историей скрыть холодный расчет. Анна стремится к Йоханесу, Йоханес стремиться к Саре. И у Петцольда это два принципиально разных классовых подхода к достижению цели. Анна действует. Йоханес выжидает. Анна, оказавшись с Йоханесом, пытается интегрироваться в его жизнь, и сразу же обустраивает их совестное будущее. Йоханес, в свою очередь, только дождавшись сверхудачного стечения обстоятельств, делает попытку приблизиться к Саре.
Насколько Кристиан Петцольд внимателен в демонстрации отношений, настолько же он точен и в остальных, казалось бы, незначительных аспектах. У Петцольда в этом смысле вообще нет ничего лишнего, а каждый его фильм – это мастер-класс по работе с деталями, за каждой из которых стоит четко продуманный режиссерский замысел. Чего стоит одно обыгрывание униформы в «Лучше, чем смерть»: Анна носит костюм горничной, также как Йоханес – костюм медбрата. И во время каждой их встречи только один из них оказывается в своей рабочей одежде (причем происходит это попеременно), что словно подчеркивает изначальное неравенство. Единственная же попытка примерить наряд другого «высшего общества» влечет за собой крах отношений. Своя униформа оказывается и у байкеров, и полиции, то и дело проявляющейся в кадре. Мир Петцольда, таким образом, оказывается полностью маркированным. Единственный, кто лишен подобного, – богатая девушка Сара.
Вместе с тем, в трилогии фильм Петцольда имеет довольно условное отношение к главной теме – побегу маньяка Молеша. Хотя именно «Лучше, чем смерть», служит ключом ко всей этой истории: еще в самом начале фильма Йоханес случайно выпускает Молеша из больницы. Но впоследствии его невидимое присутствие будет служить для Петцольда лишь предлогом для нагнетания саспенса, еще одной важной составляющей его кинематографа. Причем так же, как и присутствие маньяка создает опасность для героев, так эту опасность несут и их отношения. И если в первом случае Петцольд вдохновляется «Хеллоуином» Карпентера, то во втором его ориентиром по-прежнему остается Хичкок. При этом Петцольд то и дело лавирует между жанрами, прикарманивая их важные клише или особенности, лишь для того чтобы, использовав, тут же навеки позабыть об их родословной. То есть всячески играет с вашими ожиданиями. Чего вы ждете от фильма? Чего ждете от жанра? Что должно произойти в следующее мгновение? И если есть невидимый убийца, должно ли произойти само убийство?
В своей игре Петцольд возвращает право музыке быть полноправной частью фильма, делает реверансы в стороны классического Голливуда. Он также использует многочисленные точки обзора. Не зря в своем интервью режиссер признается, что, выставляя сцену, прежде всего он должен понять, чьими глазами мы будем все наблюдать. И в «Лучше, чем смерть» Петцольд чередует объективную и субъективную камеру, показывает нам все глазами Анны, Йоханеса, и так и не увиденного Молеша. Он даже включает кадры с камер видео-наблюдения и использует оптическую иллюзию. Все это в результате образует ту особую паутину, окутывающую любой из фильмов Кристиана Петцольда. То, что каждый раз восхищает, отвечая на этот извечный вопрос: «что такое кино?».
Реж. Кристиан Петцольд
Германия, 86 мин., 2011 год