Испанский режиссёр Хосе Луис Герин не часто радует зрителя новыми киноработами. Однако это не повод унывать, а причина бросить на его разнообразное творчество ретроспективный взгляд. Документальная хроника уничтожения старинного квартала, эстетская монохромная драма о девичьем взрослении, собранная на монтажном столике история кино, видеописьма коллегам – с каждым новым кинообъектом Герин словно бы пытается убежать от уже достигнутого и созданного. Маргарита КИРИЛКИНА прослеживает траектории его побега, убеждая нас не терять из виду того, кто только кажется одиночкой.
Кричат чайки. Молодой морячок, пошатываясь, пересекает людные улицы Barrio Chino – Китайского квартала Барселоны. За ним спешит со своей 8-миллиметровой камерой местный фотограф Жоан Колом. Этими архивными кадрами начинается фильм Хосе Луиса Герина «Стройка» (En construcción, 2001). В испанском языке en construcción означает скорее процесс, нежели законченное действие – будь то строительство здания или конструирование фильма. Для Герина фильм – это отрезок времени между первым озарением и результатом, ему больше интересен незавершенный эскиз, хаотичный период вдохновения, чем совершенная картина. Набросок даёт зрителю свободу воображения и рефлексии, в отличие от документального фильма, при просмотре которого мы занимаем место пассивных потребителей доминантной культуры.
Эскиз подобен руинам, именно в них и превратился Китайский квартал Эль Раваль. По этим обломкам прошлого века, подхваченный тайфуном урбанистической реформы, бродит состарившийся моряк, ищет, куда бы бросить свой якорь, пока цены на арендную плату всё растут и растут. В опустевших квартирах полуразрушенного здания ютится юная проститутка Жуани, покуривая марихуану вместе со своим инфантильным возлюбленным, уговаривая его начать работать. На балконах по соседству бесконечно вывешивают бельё. Посреди всего этого из руин руками рабочих-иммигрантов этаж за этажом возводится новый дом. Как Вавилонская башня стремится он ввысь, практически достигая высот одной из старейших романских церквей города Сант Пау дель Камп с отпечатком руки Бога на одной из стен. Жуани, вечная богиня портового города, тоже оставляет отпечаток своей ладони на стене старого дома, но, похоже, её время вышло – стена рассыпается под кувалдами рабочих.
Кадр из фильма Хосе Луиса Герина «Стройка»
Китайский квартал родился и умер вместе с веком – гласит титр в начале фильма. Торжество XXI-го века над веком XX-м, одного социального класса над другим, порядка над хаосом город празднует салютом, в то время как последний бездомный разогревает свой праздничный ужин на газовой горелке в одном из углов пока ещё недостроенного дома. Часы крупнейшего банка Испании бьют полночь, напоминая, что время – деньги, и цветочные узоры на обоях старых квартир сменяются на холодные белые стены элитного жилья. Новый социальный класс, привлечённый этими белыми стенами, должен будет преобразовать структуру и ритм района, а состарившихся и грустных обитателей XX-го века ждёт участь древних римлян, погребённых как раз под строящимся зданием. Ни обнаруженное во время строительства кладбище, ни лозунги на заборах, ни фрустрация местных жителей – ничто уже не остановит железные клешни экскаваторов, которые отвоёвывают пространство улиц и фильма.
Чтобы запечатлеть хрупкость этого переходного состояния, барселонец Хосе Луис Герин переселяется в один из ветхих отелей Китайского квартала. Convivir, conocer y rodar – жить сообща, встречаться и снимать – часто повторяет режиссёр в интервью. Герин и его студенты из мастерской документального кино в итоге проводят в районе три года, документируя жизнь вокруг и постройку нового дома. За это время моряк, проститутка и рабочие-иммигранты – эти символы Эль Раваля уходящего века, становятся не просто персонажами фильма, а скорее его проводниками, Нануками в киноэкспедиции Флаэрти. Как и последний, Хосе Луис Герин и его команда проживают со своими героями одно время, разделяют их участь. Дружеские взгляды последних украдкой в камеру, будто в лицо приятеля во время кухонной беседы, не оставляют в этом сомнений. Хотя часть сцен фильма инсценирована съёмочной группой, жители квартала играют самих себя, стирая грань между документальным и игровым кино. Флаэрти ради фильма учит людей из Арана охотиться на акул, как делали их предки сто лет назад, ведь «времени не существует», как говорят эскимосы, а в особенности его не существует в кино. В свою очередь Герин создаёт различные ситуации между героями, позволяя им самим плести сеть своей истории.
Кадр из фильма Хосе Луиса Герина «В городе Сильвии»
Роль посредника Хосе Луис Герин играет и в «Академии муз» (La academia de las musas, 2015). Весь фильм строится вокруг диалогов между профессором литературы Раффаэле Пинто и его студентками. Речь идёт о поэзии и интерпретации образа женщины – музы. Профессор подталкивает своих учениц-муз выйти из системы языка любви, придуманного поэтами, избавиться от образа нимфы, однако связывая их своим собственным патриархальным вúдением женщины, всё той же нимфы с цветочными венками на фоне облаков. Но музы начинают жить своей жизнью, вступают в философские споры между собой, всё более отдаляясь от своего поэта, и даже ищут новые языковые образы для выражения любви.
Фильм родился из эксперимента, в котором профессор Пинто пригласил поучаствовать Герина в период курса об итальянской филологии. Не имея представления о будущей форме фильма, ни уверенности в том, что эксперимент вообще перерастёт в фильм, необременённый продюсерами и сроками, Герин согласился. Так само присутствие камеры спровоцировало экстраординарные ситуации, а из чередования съёмочного и монтажного процессов соткался нарратив. В середине съёмок одна из учениц пригласила Герина на Сардинию – так в фильме совершенно спонтанно появился эпизод с будоражащим пением пастухов.
И в «Стройке», и в «Академии муз» Хосе Луис Герин практически не вмешивается в ритм жизни. Хотя один из этих фильмов считается документальным, а другой игровым, и первый, и второй – это шёпот повседневности, который не так часто удаётся услышать среди кричащих социально-проблемных фестивальных фильмов. Однажды Герин принял решение соглашаться в течение одного года на все полученные приглашения фестивалей, чтобы представлять фильм «В городе Сильвии» (Dans la ville de Sylvia, 2007), – так возникла совершенно иная картина «Гость» (Guest, 2010), смонтированная из видео, снятых на центральных улицах городов неподалёку от фестивальных залов. Если во время создания «Стройки» режиссёр провёл со своими персонажами три года, то в этом фильме он – мимолётный путешественник, увозящий из Венеции, Иерусалима, Гонконга, Колумбии и других городов и стран блокноты с беглыми зарисовками. Но его сувениры – не блеск фестивальных огней, а люди на краю общества: иммигранты, бездомные, живущие совсем рядом с местами проведения фестивалей, но в то же время будто бы в параллельном чёрно-белом мире, в котором нет места красным дорожкам. Кино-глаз прямого кино запечатлел их «жизнь врасплох», дав им право быть услышанными, как и людям с улиц Эль Раваля.
Кадр из фильма Хосе Луиса Герина «Поезд теней»
Хосе Луис Герин порой может показаться режиссёром-одиночкой, снимающим кино подручными средствами из окон своей квартиры («Воспоминания об одном утре» / Recuerdos de una mañana, 2011). При этом каждый его фильм – это коллективное произведение, в котором участвует всё его окружение, начиная от соседей, заканчивая самими персонажами и коллегами-режиссёрами. В Нью-Йорке Герин встретился с Йонасом Мекасом, из чего возникли «Видеописьма» (Correspondencia Jonas Mekas — J.L. Guerin, 2011) режиссёров друг другу. I react to life – отвечает Йонас на вопрос Хосе Луиса, почему тот снимает фильмы; Хосе Луис рассказывает историю одной из своих муз – Ники Бохинк, словенской кинокритикессы, убитой на Филиппинах; Йонас снимает свою улицу; Хосе Луис показывает вид из окна; и тут и там – весна и одержимость снимать. Каждое видеописьмо становится всё более личным, всё более переплетается с видеописьмом респондента, оставаясь иным по стилистике и ритму.
Работая как с материалом повседневности, так и с архивными кадрами («Поезд теней» / Tren de sombras, 1997), Герин время от времени соглашается и на заказы телевидения, из которых выходят совсем не телевизионные в классическом смысле документальные фильмы, как в случае со «Стройкой» или «Сапфиром из Сен-Луи» (Le Saphir de Saint-Louis, 2015), когда история о соборе превратилась в эпопею о кочующем по волнам Средиземного моря корабле c тремя сотнями рабов на борту. Граница между документом и игрой у Герина размывается так же быстро, как и граница между реальностью и фантазией девочки-подростка в дебютном фильме «Мотивы Берты» (Los motivos de Berta, 1984). А вслед за Бодлером режиссёр восхваляет эскиз как наиболее живую форму произведения искусства: «Фотографии в городе Сильвии» (Unas fotos en la ciudad de Sylvia, 2007) – зарисовка к фильму «В городе Сильвии», ставшая самостоятельным киноэссе.
Кадр из фильма Хосе Луиса Герина «Мотивы Берты»
Последний кадр «Стройки» – отсылка на фотографию всё того же Жоана Колома: девочка несёт на спине мальчика. У Герина это Жуани, она выносит своего бойфренда прочь из Китайского квартала, следуя за камерой, как морячок в начале фильма вводил нас в Эль Раваль. Этот единственный нестатичный кадр фильма напоследок раскрывает почти невидимую, но прочную связь режиссёра со своим персонажем.
Маргарита Кирилкина