Как утверждал Бодлер: право противоречить себе – одно из прав, постыдно проигнорированных Декларацией прав человека. Что делать с этой лакуной – требовать внесения в текст Закона или попросту жить по этой добродетели? Как известно любому зрителю фильмов Роберта Крамера, американский режиссёр выбрал вторую опцию. Под одним ликом Крамера скрывался бунтарь, требующий, чтобы проект милитантного кино принёс в каждый дом военные действия. Но другой Крамер – тень или негатив первого – воплотил опыт бездействия, пронизанный бесконечным сомнением: главным грехом всякого революционера. И если творческий маршрут режиссёра в итоге привёл к диффузии, по ходу которой два Крамера растворились друг в друге, то начало пути управлялось логикой «или-или». Олег ГОРЯИНОВ смотрит дебютную работу «За городом» и обнаруживает, что уединенное заточение бунтующей молодёжи в загородном доме – опаснее для их «идеалов», нежели непосредственный конфликт с Левиафаном.
«За городом» (In the Country)
Реж. Роберт Крамер
США, 60 мин., 1967
«За городом» – тот случай, когда дебютный фильм наполнен не энергией первых шагов, а усталостью переводящего дыхание лишь по паспорту молодого человека. То, что стало началом для Крамера-режиссёра, – заблаговременно подвело черту под только-только возникшим сообществом Newsreel. Проект коллективного милитантного кино разворачивался параллельно сольному кинематографу Крамера, более того, последний создавался непосредственно при участии друзей (Роберт Мачовер из Newsreel выступил оператором «За городом»). Но уже в первой работе Крамера видно, что актуальные политические обстоятельства, на которые ориентировалась группа, натирали ему, как слишком тесная обувь. Хотя «для меня Newsreel просуществовал с осени 67-го по 70-й годы», как воспоминал в 97-м году режиссёр, между товариществом Neewsreel и индивидуальным («индивидуалистическим», как в дальнейшем критиковали его «братья по оружию») творчеством противоречие проявилось с самого начала.
«Мы, как и многие другие, на войне. Мы не только документируем войну, но пытается принести войну в те места, которым пока еще удалось выкупить себе уединение», громогласно вещал Крамер в 68-м, говоря от лица Newsreel. Однако у тех, кто к тому моменту посмотрел его художественный дебют, подобные заявления вызывали правомерные вопросы: нет ли здесь раздвоения, раскола, словно тень Крамера – преследующий его агрессивный двойник. Акцент на прямом (воз)действии милитантного кино плохо рифмовался с состояниями апатии, отчужденности и растерянности, столь густо населившими пространство «За городом».
Фильм оригинально для того заряженного на активность времени обыгрывает конфликт среди радикальной молодёжи: вынужденный отъезд «за город» активиста с девушкой проверяет на прочность боевой дух в буржуазных условиях. Тоска, уныние и зарождающийся импульс к саморазрушению – подобный час экранного времени как никогда далёк от политической агитации, а всполохи ламентаций не дотягивают даже до утомительных интеллектуальных стенаний, характерных для периода «Перед революцией». «За городом» напоминает повисшую в воздухе ногу, оторвавшуюся от прежних оснований (непоколебимой убеждённости в боевых целях и ценностях), но еще не опёршуюся о грядущее. В этой затянувшейся паузе орудует сила сомнения, разъедающая монолит идеологического фундамента: оружие готовится к бою, но готов ли к нему комбатант?
В уединении изводит себя и возлюбленную не только главный герой, но и сам режиссёр, раздираемый политико-эстетическими противоречиями. Фильм источает усталость не от действия, а от затянувшегося бездействия, в котором тонут фигуры на поле воображаемого боя. С первых минут понятно, за что фильм могли невзлюбить соратники Крамера: формальная сухость каждого кадра машет рукой таким же «левым» модернистам-отщепенцам, которые обитали тогда во Франции. Композиционно «За городом» предвосхищает «Лето» (1968) Марселя Ануна, а отдельные эпизоды могли бы вдохновить Маргерит Дюрас при создании картины «Разрушать, говорит она» (1969), посмотри она до этого фильм Крамера.
Но до прибытия Роберта Крамера во Францию, где сомнения хотя и не уйдут, но как минимум уступят силе нового голоса, более смелого в своем субъективизме, – более 10 лет ожиданий и скитаний по США. А потому дебют пока ещё стреляет холостыми патронами, призванными не столько напугать врага, сколько пробудить от сна активиста самого режиссёра.
P.S. Любопытно, что для Уильяма Дивэйна главная роль в малобюджетной картине – 4000 долларов на всё про всё – открыла дорогу в «большое» кино (уже совсем скоро его поджидали второстепенные, но заметные роли у Хичкока, Олтмена, Шлезингера и других).
Олег Горяинов