Жанр мюзикла похоронили с одной целью – чтобы время от времени выбирать один из продолжающих выходить музыкальных фильмов и объявлять его знамением Второго пришествия. Последним таким баловнем критики и публики стала «Аннетт» Леоса Каракса – и здесь нельзя не вспомнить об американском комике Бо Бёрнэме и его стэндап-спешале, как будто протекающем в том же мире, что и фильм французского анфан террибля. На двух громких и звучных примерах Максим КАРПИЦКИЙ разбирается, зачем на этот раз воскрешают мюзикл – и чья здесь выгода.
«Новаторский» и «безумный» фильм Каракса «Аннетт», на самом деле, – самый что ни на есть традиционный мюзикл, отрывающийся от проторенной дорожки всего однажды: если обычно музыкальные номера метонимически заменяют секс между главными героями, то Адам Драйвер и Марийон Котийяр решают совместить пение с буквальным проявлением страсти. «Что лучше, парящий танец Фреда Астера и Джинджер Роджерс или комичное напевное пыхтение актёра, не успевающего ни пропеть свои слова, ни доставить удовольствие своей жене?» – вопрос неуместный. Пусть реализм в мюзикле по умолчанию находится под угрозой, ведь там персонажи запросто, не ожидая «правдоподобного» повода, поют или танцуют – такой уж врождённый «изъян» жанра, – зато герои «Аннетт» могут убивать, страдать и сидеть на унитазе, прямо как в жизни, в то время как режиссёр поднимает Большие Серьёзные Вопросы. Разные цели, разные средства.
Кадр из фильма Леоса Каракса «Аннетт»
Так или иначе, за исключением этого примечательного эпизода, ставшего главным пиар-хуком во многих текстах о фильме, всё остальное в «Аннетт» должно быть знакомо любителям жанра. Мета-вступление с обращением актёров или персонажей? Настолько привычный приём даже до прихода мюзикла в Голливуд, что с него начинаются и (почём зря) освистанные «Кошки», и пародийный мюзикл в сериале «Шмигадун», как раз и построенном на переосмыслении клише. Кстати, любопытно разобраться, кому же, собственно, поют актёры и создатели «Аннетт». Они смотрят приблизительно в направлении камеры, но поверх зрителя (по крайней мере, если смотреть в кинотеатре или с приличного размера экрана), говорят о публике в третьем лице, а ближе к финалу и вовсе обвиняют её в жажде кровавых зрелищ – в духе серии «Южного Парка» о Бритни Спирс. Видимо, настоящий адресат то ли Мировой Дух, то ли пустота, служащая оправданием для озвучивания собственных мыслей.
Серьёзные темы? Начиная с 60-х отыскать легкомысленный мюзикл становится сложной задачей. Водоразделом, вероятно, стали «Звуки музыки», давшие понять последователям, что если создателям фильма не хватает наглости считать, что они способны создать поп-культурный феномен такой же величины, то нужно хотя бы озаботиться социальной миссией, художественными сверхзадачами или на худой конец ностальгическим алиби. В недавнем «В Хайтс» (In the Heights, 2021) Джон М. Чу попробовал сочетать старомодную жизнерадостность подачи и серьёзность социальной проблематики – и многим даже так не угодил.
Кадр из фильма Леоса Каракса «Аннетт»
Что же касается самого незаурядного достижения Каракса, замечательной куклы в роли Аннетт, то она находится вне каких-либо жанровых канонов. Определённое сродство с серией фотографий людей с куклами в Алабаме 70-х Розалинды Фокс Соломон, «Поленом» Яна Шванкмайера и постановкой «Мадам Баттерфляй» в режиссуре Энтони Мингеллы нисколько не отнимает от её жутковатого очарования. Впрочем, подобным образом и следование канонам мюзикла не делает «Аннетт» плохим фильмом.
Просто так уж сложилось, что едва только признанный «автор» берётся за «жанр», как тут же принимаются говорить о необыкновенно оригинальной, из ряда вон, интерпретации, после которой этот самый жанр «никогда не будет прежним». Можно подумать, режиссёру авторского кино нельзя попросту снять фильм чуть по-иному (например, «цифра» у Каракса используется столь необычно, что по своей искусственности походит на техниколор – такой, каким его видит современный зритель). Но нет, или всё, или ничего – не произвести революцию означает потерпеть поражение. А возможно, иные критики считают зрителей простаками, которые ни за что не пойдут в кино на что-то, кроме очередного марвеловского фильма, если их не заманивать трансцендентальным шоу с бубнами и гарантированным выходом в космос.
Кадр из фильма Бо Бёрнэма «Бо Бёрнэм: Дома»
Почти одновременно с «Аннетт» вышел стендап-фильм, события которого как будто развиваются во вселенной Каракса. «Бо Бёрнэм: Дома» (Bo Burnham: Inside, 2021) рассказывает о балующемся саморефлексией печальном комике, поющем песни, в большинстве своём напоминающие о хитроватых танцевальных куплетах Sparks – до того, как глэм-дуэт занялся «серьёзными» мюзиклами об искушении Ингмара Бергмана Голливудом и, теперь вот, о несчастливом союзе паяца и женщины, воплощающей его фантазии об идеальной возлюбленной и бродвейские представления об оперной певице. Как и Каракс, Бо Бёрнэм иронизирует над маскулинностью, рассуждает о сущностной роли комедии и запутывается в рекурсии и попытках разглядеть живого человека на фоне искусства (здесь Бёрнэм опирается скорее сам на себя, тогда как эрудит Каракс – на Белу Балаша, которого не забывает поблагодарить ближе к финалу титров). Несмотря на груз интертекстуальности, в обоих случаях обращение к мюзиклу – влечение к «простой форме», не слишком пригодной для объяснения устройства мира (трагикомическая сценка с порабощённой куклой и комиком-эксплуататором у Бёрнэма), зато заново прокидывающей мостик коммуникации от человека к человеку. И Бёрнэм-персонаж, и Аннетт говорят, чтобы освободиться от слов и стать людьми – первый замолкает и остаётся лицом на экране, Аннетт же перестаёт быть куклой и становится девочкой в процессе избавления от накопившихся слов. В финальных сценах, правда, Бёрнэм-режиссёр мрачно смотрит на себя же, неуверенный в успехе своего амбициозного предприятия, а Каракс вместе с съёмочной группой выходит праздновать триумф, но не им, а зрителю судить, оказалось ли повержено проклятие разобщенности.
Максим Карпицкий