Twixt
Реж. Фрэнсис Форд Коппола
США, 85 мин., 2011 год
Фрэнсис Форд Коппола, по его собственному признанию, с начала девяностых снимает фильмы преимущественно для того, чтобы расплатиться с долгами. Неожиданно активизировавшись в конце нулевых, он начал выдавать по фильму раз в два года, жонглируя жанрами и неизменно вызывая противоречивую реакцию, мало согласующуюся с его статусом «живого классика». Снятая после десятилетнего простоя «Молодость без молодости» (2007) вызывала вежливый интерес и сдержанные сожаления о том, что мэтр растерял и без того не бесспорное умение укрощать неподатливую материю фильма (решающее для двух- и более -часового фильма, потому что на одном темпе тут далеко не уйдешь). Последовавший за ней надрывный «Тетро» (2009), несмотря на очевидную избыточность, многим казался свидетельством того, что к Копполе возвращается его мастерство. Однако оба фильма при всей своей развитой фабуле, явственно отдавали предпочтение авторефлексиям режиссера перед элементами чистой повествовательности, — фиксируя переход ново-голливудского режиссера, думающего о зрителе, в клан молодящихся auteurs. В этом смысле, первое за двадцать лет возвращение Копполы к жанру вампирского кино (после эстетского, но вымученного «Дракулы» 1992-го года) было особенно интересно — в том числе и как еще один возможный пример тенденции последних лет к взаимопроницанию авторских и жанровых элементов.
Однако на деле оказывается, что внятного предмета для разговора копполовский Twixt (полисемантическое «Между») не предоставляет, несмотря на то, что первые полчаса фильму удается довольно успешно маскироваться если не под откровение, то под умелую и не лишенную изящества перелицовку клише с вековой историей. По сюжету, сильно пьющий и переживающий личную трагедию автор мистической беллетристики Холл Балтимор (такой же потасканный, как и его герой, Вэл Килмер) приезжает в захолустный городок, чтобы рекламировать новую книгу. Незадолго до этого, в городе, известном лишь тем, что там некогда останавливался на постой Эдгар По, происходит таинственное убийство молодой девушки. Использованное оружие — осиновый кол — наводит на мысль о вампирах, и жаждущий славы шериф предлагает Балтимору свои услуги в качестве соавтора и персонажа. Второй план повествования, постепенно вытесняющий реальность на задворки фабулы, — это сны Балтимора, в которых он знакомится с таинственной девушкой-призраком В., принимает писательские советы от Эдгара По, и, используя последнего как своего персонального Вергилия, докапывается до правды о темной истории с одержимостью демонами, педофилией и массовым детоубийством, имевшей место в том же городе столетием раньше.
Градус безумия увеличивается в геометрической прогрессии, параллельно с утратой сюжетом целостности и элементарной ясности. Ироничное путешествие по штампам вампирского кино за несколько минут вырождается в трэшевый аттракцион, лишенный, несмотря на всю свою фактурную подражательность, и толики очарования хаммеровских постановок.
К примеру, одна из характерных визуальных черт вампирских фильмов студии Хаммер — открытый, плакатный цвет — превращается здесь в резкие всплески цвета как такового, пронизывающие черно-белую фактуру снов, заодно отсылая насмотренного зрителя к формалистским экспериментам Копполы в 80-х («Бойцовская рыбка»), а менее насмотренного — к комиксовой стилистике «Города грехов». Ожидаемо, в силу аляповатых спецэффектов, отсутствия у приема смысловой нагрузки и авторского снобизма, игнорирующего и возводящего в степень как бессмысленность, так и нарочитую небрежность, оба сравнения выходят не в пользу Twixt и никакого эффекта, кроме незапланированного комического, не вызывают.
Точно так же, походя, Коппола расправляется и с имманентным эротизмом вампирского кино. Главные и второстепенные персонажи — и бездарный литератор Балтимор, и не в меру активный шериф, и его помощники, и сатанисты, расположившиеся неподалеку от города, — выглядят одинаково отталкивающе. Единственный приятный глазу элемент фильма — милая девочка В. (Элль Фаннинг), но и она первым же делом жалуется допившемуся до призраков Балтимору на неправильный прикус и демонстрирует ему свои брэкеты. (В скобках стоит отметить, что сам факт подмены по сходству вампирских клыков брэкетами — одна их немногочисленных удачных находок в фильме.) За подспудный эротизм мог бы отвечать Эдгар По, но патетические разглагольствования персонажа о том, что именно В. он под разными именами воспел в своих программных сочинениях, приводят лишь к крамольной мысли, что Коппола По люто ненавидит.
В результате у Копполы получился фильм, загубленный авторским эго по всем фронтам: это и не жанровое кино (потому что интрига и жанровые схемы режиссера явно занимают в последнюю очередь), и не авторское высказывание (несмотря на намек на сходство главного героя и режиссера, уровень рефлексии и авторефлексии здесь крайне низок). Неряшливость исполнения, угрожающих размеров дыры в повествовании, преступление против логики и здравого смысла, в которое превращается не самый ужасный сюжетный задел, — все это низводит фильм категории «Коппола деконструирует набивший оскомину вампирский жанр» до уровня конъюнктурной поделки в рамках переживающего бум на всевозможных кровососов рынка. Подрывная интенция (присутствующая или подразумеваемая) дезавуируется тем самым дискурсом, против которого была (или должна была бы быть) направлена.