Simon Killer
Реж. Антонио Кампос
США, Франция, 105 мин., 2012 год
В своем втором полнометражном фильме у Антонио Кампоса получилось создать убедительного героя в убедительном (чтобы не сказать – единственно возможном) антураже. Своеобычность и несомненная, как кажется, удача фильма еще и в том, что здесь режиссура оказывается своеобразным минус-приемом: создав впечатление наполовину сымпровизированного нарратива, Кампос увел адептов формальной кинокритики, любящих рассуждать о ракурсах, драматургии света и количестве монтажных склеек, в область рассуждений о заглавном персонаже.
Обаятельный социопат Саймон – фактически герой нашего времени. Разумеется, герой не в том смысле, что отражает лучшие черты современного человека, но в том – что отражает типичные. Что касается среды, сооруженной вокруг Саймона, то он настолько же не является ее продуктом (как ни хотелось бы утверждать подобное критикам позитивистского толка), настолько же и традиционен для нее. Социопат – всегда исключение из правил, но именно социопат, вырванный из контекстов привычных межличностных связей, может наилучшим образом отразить потерянность и метания, присущие тому или иному периоду времени.
Базовый набор сюжетных элементов – мятущийся герой, не знающий, к чему себя приложить, проститутка с золотым сердцем, страдающий убийца – недвусмысленно намекает на источник вдохновения для режиссера. К счастью, Кампосу хватает ума и вкуса, чтобы не делать более серьезных сближений, не скатиться в унылую «достоевщину», но удерживать тонкую грань между драматизмом конфликта и его фарсовой сущностью, очевидной каждому, кто решит подойти к «Преступлению и наказанию» с позиции человека, замкнутого на современности.
Кампос рифмует имманентные свойства своего героя с сюжетной канвой фильма: Саймон в принципе испытывает сложности в общении с людьми, и помещение его в чужую языковую среду, в которой он хоть и может немного изъясняться, но все же не является полноценным участником диалога, выступает изящной параллелью к тому, что, будучи членом общества, Саймон все равно остается в нем чужим. На создание дополнительного барьера между Саймоном и окружающими его людьми работают и на редкость уместно использованные приметы времени, такие как вечный плейер в ушах (при том, что сам выбор музыки, которую слушает персонаж, вполне нейтрален). Некоммуникабельность Саймона полна правдоподобных, узнаваемых деталей: разговор с матерью по скайпу (прерываемый настораживающим стоном), попытки написать письмо бывшей девушке, робкие шаги к знакомству на улице, неловкость при разрешении конфликта, заканчивающийся фиаско секс с проституткой.
Саймон обретает уверенность только тогда, когда чувствует, что контролирует ситуацию, что в его случае возможно лишь с заведомо более слабым визави. Он манипулирует людьми, но его манипуляции не несут ему никакой очевидной выгоды, они не являются абсолютным злом, скорее, выглядят такой же отчаянной попыткой удержать контроль, как и его социальные итеракции. (Ведь ни один опытный манипулятор не теряет голову, чуть только события начинают развиваться не по продуманному плану). У Саймона нет отходных путей, он слишком неопытен и импульсивен, чтобы думать наперед. Поэтому после (незадавшегося) убийства проститутки он мечется по городу, пытаясь найти хоть кого-то, с кем мог бы почувствовать себя уверенно, а не найдя – возвращается в ту среду, где ощущение комфорта гарантировано ему по праву рождения, – домой.
Эта жизненная деталь выделяет фильм Кампоса из бесконечного ряда фильмов о гениальных социопатах и подонках: потому что действовать в соответствии с планом и уходить победителем в закат получается только в приукрашенном пространстве кино, а жизнь гораздо более непредсказуема, чем любой план, даже такой простой и беспроигрышный, как мелкий шантаж женатых клиентов борделя.
Саймон-убийца (как бы ни была дискредитирована эта характеристика финальными кадрами) гораздо страшней, чем какой-нибудь Ганнибал Лектер. Потому что делающая последнего уникальным степень гротеска и утрированности эстетической составляющей настолько велика, что позволяет наслаждаться его действиями без эмоциональной вовлеченности. В то же время Саймон правдоподобен и понятен, он один из множества, и у него нет никаких видимых особенностей, выделяющих его из общего ряда незаметных психопатов. Вот и попробуй тут наслаждаться, когда достаточно оглядеться по сторонам, чтобы понять, что такие Саймоны повсюду. А возможно, ты один из них.