Зильс-Мария

 

Clouds of Sils Maria

Реж. Оливье Ассаяс

Франция, Швейцария, 124 мин., 2014 год

Во время просмотра «Зильс-Марии» у меня родилось подозрение, что монтажёр и оператор этого фильма – саботажники, которые только то и делают, что совершают диверсионные акты. Вероятно, саботажником был кто-то один из них (при пересмотре я стал больше подозревать оператора Йорика Ле Со), а второй лишь натужно пытался минимизировать потери от саботажа, но это у него не получилось. А потом из перманентных визуальных «диверсий» родилось глухое раздражение, так как они почти полностью уничтожили удовольствие от просмотра.

А ведь «Зильс-Мария» – в отличие от романтизированного байопика клопа («Карлос») или «красный-май-эксплуатэйшн» («Что-то в воздухе») – фильм, устроенный весьма непросто, и эта сложность и должна была быть залогом зрительского удовольствия. Живо, пусть иногда и широкими мазками, созданы неоднозначные и вызывающие интерес персонажи. Под стать и их актёрское воплощение: выразительная игра дуэта Кристен Стюарт и Жюльетт Бинош, небольшие, но важные работы Ханса Цишлера и Ангелы Винклер, а также несколько выпуклая игра Хлое Грейс Морец убедительно раскрывают многосоставную тему фильма.

Ассаяс удачно избегает рассказывания истории с зачином-кульминацией-концовкой и ударными моментами, и это позволяет ему создать некое свободное пространство фильма, очертить многослойный кинематографический объём с пересекающимися и конфликтующими темами: омертвение чувств людей шоубизнеса, комментирование жизни читками пьесы «Змея Малойи», вторжение театра в реальность, жестокость молодости, нежелание быть связанным с современностью.

А потом этот объём начинает обставляться мебелью стереотипов. Бесконечно утомляют короткие планы, которые совершенно не дают вникнуть в слова и действия, вся эта винегретная «голливудская» резка – я, конечно же, не имею в виду логичнейшие монтажные фразы Ланга, Уэллса и Уайлдера, а приёмы кинодеятелей последних лет, которые боятся, что зритель заскучает, если будет смотреть план длиннее трёх секунд. Это какое-то новое поветрие во французском кино – «американская болезнь»: резать там, где не требуется, менять точку зрения при диалоге, когда это не нужно. Сильнее, чем Ассаяс, этой болезнью заболел Арно Деплешен, сварганив из пьесы Островского и игры актёров «Комеди Франсез» такое омерзительное рагу, что какая-нибудь буффонада театра из погорелого ДК провинциального города может показаться просто-таки авторским триумфом.

Хорошо хоть то, что Йорик Ле Со, в отличие от Ирины Любчански в деплешеновском проекте, не снимает диалог на крупном плане вихляющей объективом камерой, постоянно пересекая оптическую ось. И всё же постоянная съёмка диалога «восьмёркой» ужасна – утомляюще-однообразный пинг-понг реплик, не учитывающий ритм речи и настроение мизансцены, разрывающий сплошность там, где ткань фильма по логике изображаемого должна была оставаться цельной. Нет, никакие аппеляции к классичности американского кино не спасли бы монтажёра, который кроил бы подобные «восьмёрки» – однажды утром его просто нашли бы распятым на литере Y в слове HOLLYWOODLAND.

Не хотелось бы впадать в крайний ригоризм, припоминая, что, например, Штрауб и Юйе всё действие в одной комнате (мать жарит рыбу, мать сидит за столом с сыном, мать стоит у окна – «Сицилия!») снимают с одной-единственной постановки камеры планами разной крупности (они даже сняли весь фильм целиком с одной точки – «Антигона»). Без сомнений, при таких ограничениях у Штрауба и Юйе получается строго и сухо, но интересно и оригинально, а вот оправдать отсутствие изобретательности Ассаяса и его команды не получается.

Вполне вероятно, что моему взгляду присуща вкусовая деформация – влюблённость в десятиминутные планы действий филиппинских крестьян Лав Диаса и едоков картофеля Бела Тарра, но первая часть фильма Ассаяса, которая почти вызвала у меня морскую болезнь, свидетельствует об объективном положении вещей: это было суматошно и головокружительно. Возможно, я пытаюсь навязать фильму личное понимание кинограмматики и киносинтаксиса, но я совершенно не принимаю выбранный Ассаясом или «саботажниками» оператором и монтажёром «средневзвешено-голливудский» визуальный стиль.

Анализируя ранее фильм «Что-то в воздухе», я отмечал слабую разработку темы, обращение к сценарным и нарративным клише – в «Зильс-Марии» тема сложная и интересная, да и разрабатывается весьма нетривиально, но обращение к клише не исчезло, а всего лишь сменило область, в которой они применяются. Можно сделать предположение, что сумма клише в творчестве Ассаяса есть константа, а меняется лишь доля слагаемых, но такая рабочая гипотеза рассыпается, если обратиться к некоторым более ранним работам французского режиссёра, которые восхищали своей ясностью и какой-то особенной продуманностью решений. Остаётся лишь надеяться, что Оливье Ассаяс в своём следующем фильме сможет вновь обрести гармонию между темой и её воплощением.