Этика ебеней: «Обходные пути» Екатерины Селенкиной

 

«Обходные пути» привели дебютантку Екатерину Селенкину прямым путём на Венецианский кинофестиваль, где эта российская картина получила специальный приз. Является ли эта награда заслуженной? Так ли уж необходимо было фильму Селенкиной оказанное прессой внимание? Вышло ли у режиссёра скрестить формалистский экспериментальный подход и социальную проблематику? Чтобы ответить на эти вопросы, Максим СЕЛЕЗНЁВ и Дмитрий БУНЫГИН обратились к редчайшему поджанру кинокритики – рецензии-диалогу.

 

«Обходные пути»

Реж. Екатерина Селенкина

Россия, Нидерланды, 73 мин., 2021

alt

 

БУНЫГИН. Весь фильм, можно сказать, всю дорогу Селенкина мучительно пытается решить, какую драму ей снимать – проблемную или видовую. Следить за этими мучениями невыносимо.

СЕЛЕЗНЁВ. Говорят, что в этом как раз селенкинская инновация: приживить Джеймсу Беннингу проблемную драму, слить вместе злые улицы и суицидальные ландшафты.

БУНЫГИН. Да что он, Беннинг, поле для мичуринских экспериментов? Так-то и член можно ко лбу приживить и назвать это определённой инновацией, даже не слишком погрешив против правды…

СЕЛЕЗНЁВ. Как говорил Мальдорор – бывают странные сближенья! Можно ведь описать это в иных терминах и назвать «Пути» попыткой слегка Беннинга беллетризировать.

БУНЫГИН. Беннингу нужна беллетризация примерно так же срочно, как Джону Кейджу – мелодии Игоря Николаева. Приживлять всё же стоит то, что просит сродства и может его вытерпеть и принять, а проблемная и видовая драмы способны сблизиться только как параллели. При непосредственном контакте «вид» вытесняется «проблемой» и наоборот. Либо они сменяют и избегают друг друга – так выглядят «Обходные пути» в наиболее удачные минуты – либо они начинают утомительно сталкиваться лоб в лоб и тут уже становится не до родства.

СЕЛЕЗНЁВ. Утомительной мне кажется сама идея сближения этих жанров: это «ленивая» идея, в нет ничего неожиданного, она лежит на поверхности.

БУНЫГИН. Пожалуй да, «проблемный» нарратив в «Путях» как будто был подрисован к этим, самим по себе замечательным, портретам окраин, карикатурно усугубив их врождённые пороки. Улицы – они ведь и так злые, особенно в России, тогда к чему это подчёркивать двойной чертой? На них ведь просто наведёшь камеру, и уже холодок по загривку. Добавлять им сверху зла – значит делать, как выражаются профессиональные фотографы, «абсолютный пересвет».

СЕЛЕЗНЁВ. У меня всегда вызывали некоторое подозрение все эти проекты об «эстетике ебеней». Они выглядят как такая экзальтация, как театральное заламывание рук там, где материал и без того эксцентричный и ломаный, так что ему подошли бы, наоборот, нормализующие тона по контрасту (что и происходило у самых умных из сюрреалистов).

Но меня как человека, выросшего в не самом респектабельном районе Новосибирска во дворах панелек, всё равно неизбежно цепляют у Селенкиной эти портреты спальных окраин. Конечно, это можно списать на бездумную ностальгию, на нечто среднее между воспоминанием и заболеванием, и я всё понимаю про то, насколько античеловечно устроены эти панельные мешки для сна, тесные дворы и разбитые дороги, но всё равно ощущение, что там что-то спрятано, с чем необходимо разобраться. Мне, правда, хотелось бы об этих же локациях совсем другого фильма.

БУНЫГИН. Тогда и злые улицы придётся приручить. Одомашнить, утеплить. Тепло – пока что лучший нарративный приём, чтобы оживить эти бесстрастные портреты.

 

 

Дмитрий Буныгин, Максим Селезнёв