Молодость: День 3

 

Невозможные Им Сан Су и Шлендорф, утопический Крамер, Слабошпицкий и новые испытания в зрительном зале.

 

«Вкус денег», реж. Им Сан Су

Чтобы сложить мнение о режиссуре Им Сан Су этого фильма может быть недостаточно. Слишком каноническая, нарочитая и гладкая работа. Что деньги – это зло, мы знали и без Им Сан Су. Традиционный же темперамент корейских драм в этот раз скорее изматывает, чем взбадривает. Остается неловкой загадкой, что эта картина делала в основном конкурсе основного кинофестиваля. (ОТ)

 

Если «Пьета» Ким Ки-Дука — трэш, то «Вкус денег» Им Сан Су (к слову, номинированный на Золотую пальмовую ветвь в этом году) — обратная стона корейской конъюнктуры, то есть чистейший  рафинад. Все в этом глянце на тему «богатые тоже плачут» попахивает целлофаном и дорогой смертью, — начиная от декораций и заканчивая персонажами. Так в ленте собирается полный набор «кимчи», характерный для корейской криминальной драмы: хладнокровные убийства, моральный прессинг, гангстеры, бордели и, конечно, чемоданы денег. События развиваются в замкнутом кругу одного из влиятельных кланов Сеула, прокладывая скромный зигзаг из денег и свободы. Конфликт героев в том, что хочется и того и другого одновременно, что естественно, причем второе прямо зависит от первого, будучи, в то же время, ему противоположным. Однако не смотря на видимую противоречивость, выбор между брать или не брать делается героями просто: конечно же брать, и лучше, если персона дающего мила, привлекательна, и не претендует на мировое доминирование. (ОК)

 

«Море на рассвете», реж. Фолькер Шлендорф

Фолькер Шлёндорф снял любопытную иллюстрацию об административных трениях в среде немецкого командования в оккупированной Франции во время Второй мировой войны. Режиссер использовал только проверенные столетием ингредиенты: батальон статистов, несколько ненужных сюжетных линий, любовную драму, центральную перспективу. Как результат – самый старомодный фильм года. В другом давнем сюжете об оккупации Франции со словом «море» в названии для передачи такой же драмы притворства военного времени достаточно было негромких офицерских монологов у камина. (ОТ)

 

Фильм Шлендорфа – это крайне показательный пример того, как упрощение истории способно превратить важное высказывание в ничтожную подделку. Как и положено любому подобному фильму, на уровне сценария здесь есть небезынтересная мысль, условно оправдывающая само его существование. В «Море на рассвете» — это попытка под другим углом взглянуть на причины и нюансы французского коллаборационизма. Именно на уровне идеи фильм Шлендорфа кажется не таким уж и провальным – реальная история 150 политических заключенных, расстрелянных за убийство немецкого офицера, показана здесь со всех сторон (немецкой, французского правительства и самих заключенных). Однако при переносе на экран – то есть, того что уже было во власти самого режиссера – все превратилось в ленту полную низкопробных клише. Шлендорф использует все допустимые средства для того, чтобы бить прямо в цель: стандартные одномерные типажи, которые мы встречали в подобных фильмах еще со времен «Большой иллюзии»; моральная дилемма; кадры-противопоставления; финальное расставание возлюбленных;  героическая смерть с выкриками «Вива, Франция» и закадровые пафосные монологи. Шлендорф настолько хочет эмоционально поразить зрителя, что каждую сцену, и так до боли клишированную, доводит до предела допустимого. Если это расстрел – то обязательный крупный кадр лиц жертв, если поход на смерть – следование с камерой по пятам, если прощание – то душераздирающая музыка. Причем чтобы как можно больше усилить происходящее на экране (и это в изначально трагичной истории о жестокой расправе!) режиссер буквально прибегает к серийности эмоциональных сцен (три подряд сцены расстрела). Кажется, будь в фильме немного экшена, несколько залихватских погонь и сцена цензурированного секса  – возможно, это был довольно кассовый блокбастер, который можно было бы смело крутить в одном из миллиардов Мегаплексов по всему миру. (СБ)

 

Как выяснилось, этот неповоротливый фильм задумывался режиссером как иллюстрация последних дней жизни юного француза, случайно попавшего под расстрел в 1941-м, в период движения Сопротивления в коллаборационистской Франции. Сценарий основывался на подобнейших дневниковых записях фашистского офицера и писателя Эрнста Юнгера, чья нестандартная персона, тем не менее, в самом фильме оказалась слабо обозначенной. Прекрасный материал, включающий письма расстрелянных вместе с юношей 26 французов-коммунистов, оказался подан в виде колченогой мелодрамы, напоминающей, скорее, завывания плакальщиц, а не искусство, стенографию в чернильных кляксах, а не каллиграфически выписанный текст. (ОК)

 

«Ядерные отходы», реж. Мирослав Слабошпицкий

Возможно, чтобы по-настоящему понять талант режиссера Слабошпицкого, нужно всего лишь увидеть его работу в Украинском конкурсе, среди других отечественных короткометражек. Там Слабошпицкий выглядит, как человек, осиливший Достоевского, в окружение людей все еще пытающихся выучить алфавит. Кроме Достоевского (случайное упоминание) Слабошпицкий, кажется, разбирается в современных кино-трендах и фестивальных направленностях. Его «Ядерные отходы» — характерный пример точечно-коньюктурного кино, направленного на фестивальный экспорт (мол, ничего личного — только бизнес). В этой 23-минутной короткометражке все начинается с серии продолжительных кадров, фактически лишенных какого-либо действия (Алонсо, Тарр, недавние «Акации» и пр.), затем переходит к телесности и мини-эпатажу (Зайдль, недавний «Високосный год»), а завершается кэмповой сценой механического секса (Зайдль, Рейгадас). Для пущей колоритности, это обрамляется главным трендовым фоном страны-производителя (джунгли, провинция, в данном случае — Чернобыль) и запаковывается в нетеряющую актуальности упаковку докудрамы или псевдодокументального кино. (СБ)

 

Национальный конкурс короткометражных работ, часть вторая

Если вынести за скобки фильм Слабошпицкого (что мы и делаем), то главный вопрос, который напрашивается после просмотра остальных работ, можно свести к следующему: Как подобное может быть показано в рамках фестиваля, претендующего на нечто большее, нежели статус регионального смотра аматорского видео? (СБ)

 

«На берегу», реж. Стэнли Крамер

На фоне полусырых современных фильмов единственным утешением нынешней «Молодости» являются ретроспективные показы. Сначала – Роб-Грийе, сегодня – Стенли Крамер. Фильм «На берегу» удивил не только компанией актерских имен (Грегори Пек, Ава Гарднер, Фред Астэр, Энтони Перкинс), но и настроением. Из всего обилия картин о конце света только работа Крамера подошла к теме со стоическим спокойствием. Никаких оргий и молитв, только сдержанные прощания и красивые самоубийства.(ОТ)

 

Номинированный на Оскар сай-фай времен Классического Голливуда, неумолимо завершается гибелью всего населения Земли. Мрачным эпилогом-предупреждением остается болтающийся на ветру слоган: «Еще есть время, брат!» Однако, не смотря на нестандартно пессимистичный финал, лента является абсолютно конформистской и состоит из набора клише, включая мужественного Грегори Пэка в главной роли. Разве что, кадры опустевшего Сан-Франциско так трогательно сочетаются с историей загадочного радиосигнала «вода — ветер» и бутылкой Кока-Колы, застрявшей в кольце жалюзи в заброшенной радиорубке, которую болтает и бьет о передатчик ветер. (ОК)

 

«Грузовик», реж. Рафаэль Уелле

Крепкая мужская драма «Грузовик» – типичная работа ни о чём. Отец и два сына собираются, для воссоздания духа семейной утопии, вместе колют дрова и ходят стрелять оленя. После фильма хороший зритель срочно набирает номер родителей. (ОТ)

 

Видеопоэзия. Презентация фестиваля «Пятая нога»

Пятая нога это, в общем-то, о поэзии и всех ее мытарствах касательно форм презентации. Видео ролики чаще выполняют функцию фона для бегущих и мелькающих строф, и, к сожалению, не объединяют искусство образа и искусство слова в нечто отдельное и эклектическое. Как всегда, не без исключений, конечно, но и тут необходимо вписать соболезнующее «к сожалению», так как качество визуального ряда в этих самородках оставляет желать лучшего и еще раз лучшего. Чаще да, чем нет, мне хотелось прочитать презентуемые стихи (современных русскоговорящих авторов) на листе бумаги, а не на экране, и в тишине комнаты, а не в исполнении диктора, актера или автора. (ОК)

 

Олександр Телюк, Ольга Коваленко, Станислав Битюцкий