«Фантастическое» Майи Блофилд

 

Фантастическое (The Fantastic)

Реж. Майя Блофилд

Финляндия, 2020, 30 мин.

alt

 

 

После знакомства с японской культурой Ролан Барт в «Империи знаков» размышлял об априорной неспособности фотографии к минималистичному утверждению «это было»: запечатлённая на плёнку реальность всегда демонстрирует больше, чем простое указание факта. Барт приводит в пример хайку – «весенний бриз, лодочник курит трубку». Если бы это была фотография, то она непременно показала бы и возраст лодочника, и его одежду, и предметы, окружавшие тогда человеческую фигуру. Кино, в сравнении с японской поэзией, как и фотография, чрезмерно информативно, однако намеренное или случайное искажение буквального отражения реальности может позволить реструктурировать сообщение, усиливая и ослабляя акцент на наличии дополнительных элементов.

В документальном фильме Майи Блофилд, восемь северокорейцев рассказывают о своём опыте знакомства с внешним миром в 1990-е, осуществляемого тогда посредством изучения выброшенных на свалку европейских кассет с фильмами. Иметь хотя бы одну такую находку дома – значит владеть контрабандным продуктом. Но возможность взглянуть на заграничный быт столь соблазнительна, что многие граждане изолированной страны отмахивались от рисков, и, несмотря на трудности понимания разворачивающихся на экране событий в отсутствие перевода, с упоением пытались оценить, насколько положительным героем является Рокки и что подлинно в «Матрице»?

 

 

В рассказах северокорейцев всякое столкновение интервьюируемого с неизвестной реальностью подвергается сомнению: пазл лишается деталей, а в «слепые поля» вынужденно подгружается воображаемое. Какие предметы в этих фильмах с добытых кассет изобретены человеком и находятся в общем пользовании, а какие – плод воображения драматурга? И почему во французской романтической комедии муж и жена ведут себя так, словно они равны, допуская вольности в виде крепких объятий? Недостаточность знаний оборачивается вечным вращением вокруг пустого субъекта. Переполненный недоказуемыми фактами, словно смешав все цвета на одной палитре, фильм превращается из яркого сообщения извне в бланковую фигуру. Всё либо реально, либо выдумано, а любые сомнения действуют разрушающе.

Коллапс восприятия, возникающий при столкновении северокорейского зрителя с европейским кинематографом, заявляет о себе в «Фантастическом» на уровне самой фактуры. Если сперва монологу за кадром соответствует статичное или движущееся линейно необработанное изображение комнаты, улицы, пространства леса, то к тому моменту, когда говорящий обращается к воспоминаниям о контрабандных кассетах, реальность начинает меняться. «Артефакты сжатия», полученные Блофилд в результате компрессии данных, ломают структуру медиа, что ведёт к необратимым трансформациям аудиовизуального. Лес покрывается помехами, словно его вдруг принялись снимать на испорченную плёнку, а знакомая улица расплывается масляными пятнами, будто подожжённая хулиганом.

 

 

Вступая с нами в контакт, фильм Майи Блофилд «достраивается» самостоятельно. Искажённые элементы прячут доселе видимое, предлагая взамен рассмотреть то, что выходит за рамку. Рассеянное изображение может никогда не вернуться к своему первоначальному виду и увести зрителя прочь от улиц в пограничной области Северной Кореи и Китая в пространство абстрактное. Но прерывание образа не прерывает его воздействия, и пусть конечное цельное аудиовизуальное послание ускользает от взгляда, оно продолжает существовать. Воплощенная борьба реального с фантастическим превращает документальный фильм Блофилд, предположительно должный раскрыть неведомые европейцу тайны северокорейского жителя, в зримое подобие того самого хайку, где есть только «весенний бриз, лодочник курит трубку», а также пузыри, пятна и ломаные линии, прибегнуть к словесному описанию которых – значит лишить произведение его сущности.

 

Яна Телова