Штраубу – 80: воспоминания Харуна Фароки

 

8 января Жан-Мари Штраубу исполнилось 80 лет. В честь этого события CINETICLE начинает серию публикаций о режиссере. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию воспоминания Харуна Фароки о съемках в фильме «Классовые отношения». Фароки – выдающийся немецкий документалист, сыграл здесь персонажа по имени Деламарш. Во время съемок он также снял документальный фильм о работе с актерами Штрауба и его постоянной соратницы Даниэль Юйе, которой не стало в октябре 2006 года.

 

В 1983-м году я снимался в фильме «Классовые отношения» (Klassenverh?ltnisse) и имел возможность наблюдать вблизи, как работают Даниэль Юйе и Жан-Мари Штрауб. Когда пришло время снимать на улице сцену, состоящую из большого количества коротких планов, между Штраубом и оператором Уильямом Любчански возник спор. В ближайшие часы должен был измениться свет, и соответственно, если снимать каждый фрагмент отдельно, глубина резкости будет разной, и фон в одних случаях будет резким, а в других нет. Оператор предлагал сфокусировать камеру на одном актере и снять всю сцену целиком, как делается обычно (даже когда есть лишнее время). Штрауб ответил, что постоянная смена освещения внутри сцены ему мешать не будет, и настоял на том, чтобы снимать каждый фрагмент отдельно.

Таким образом Юйе и Штрауб нарушали правила continuity: зритель видит, что между двумя планами прошло время, тогда как по правилам каждый следующий план должен быть таким же, как предыдущий. Время рассказа не должно отличаться от времени рассказывания.

 

Даниэль Юйе и Жан-Мари Штрауб на съемках фильма «Классовые отношения»

 

Аналогично Юйе и Штрауб работали со звуком. Звук записывался вместе с изображением и монтировался с ним на одном уровне. Не было никакой общей «атмосферы», которая бы довлела над монтажными склейками, и в результате была заметна разница в громкости от сцены к сцене. Даже в относительно тихих фрагментах такая микрофонная перспектива создавала разный звук. Акустический фон был также заметен, если прислушаться. В итоге зритель не только видел, но и слышал, что между двумя планами проходит время.

Одно правило continuity Юйе и Штрауб все-таки соблюдали – правило направления взгляда актера и соответствующей оси камеры.

Съемочная группа не может управлять солнцем и облаками, как не может контролировать фоновый шум на съемочной площадке. Я пришел к выводу, что Юйе и Штрауб не хотят скрывать то, что находят. При съемках в помещении все выглядело так, что, хотя Штрауб и управлял мизансценами, Любчанский имел полную свободу во всем, что касалось освещения. Он просил осветителей обрезать ветки с дерева возле окна и прикрепить прожектор на улице, чтобы тень от дерева падала на пол и стены. Юйе и Штрауб вели себя так, словно они не имеют ничего общего с происходящим, словно установка света являлась сугубо техническим вопросом. Хотя на самом деле тень на стене могла быть только от одного определенного дерева, и если бы поблизости не было подходящего, то им пришлось бы обойтись без теней.

 

Харун Фароки (крайний слева) в фильме «Классовые отношения»

 

Метод Юйе/Штрауба заключается в том, чтобы наметить основные вершины и оставить между ними достаточно места. Нам, актерам, были даны строгие указания, в каких местах мы должны делать паузы. Однако за нами оставалось решение, делать паузы так отчетливо, будто мы читаем стихи, или вкладывать в них свою мотивацию: нерешительность, акцент или просто пауза для вдоха. Игравшие в этом фильме были весьма разношерстной компанией: Марио Адольф играл как настоящий актер, Альф Болд читал свой текст как на школьном празднике. А до меня только спустя годы дошло, как именно я должен был делать требуемые паузы.

Одним из краеугольных камней их метода является также кадрирование. Я постоянно видел, как Штрауб поправляет камеру. В основном она стояла на тележке, и рабочий, поправлявший фокус, никак не мог взять в толк, почему столь подвижный инструмент используется только для того, чтобы переместить камеру на несколько сантиметров в одну или другую сторону, вперед или назад. Как правило, Штраубу был нужен час или около того. Он был похож на золотоискателя, обозначающего края своего участка, вбивая колышки в землю. Или на основателя города. В этом были конкретные практические нужды, но выглядело это, как волшебство.

 

Харун Фароки

DER STANDARD, 8.1.2013