На Берлинском кинофестивале показали новую картину иранского режиссера Джафара Панахи. В Берлине фильм посмотрела Юлия КОВАЛЕНКО.
Такси (Taxi)
Реж. Джафар Панахи
Иран, 82 мин., 2015 год
«Такси» от начала и до конца снят на улицах Тегерана. Впервые за годы домашнего ареста и запрета заниматься кино камеры Джафара Панахи фланируют по городу, где сам режиссер объявлен преступником. Но эта картина намного шире исключительного политического протеста. В «Это не фильм» Панахи искал оплот свободы в природе кино, в силе воображения. В «Такси» – он уже сам живет этой свободой – воображение вплетается в действительность, создавая на глазах у зрителя из монотонного потока обыденности множество маленьких сюжетов.
Запрещать режиссеру снимать его кино – бессмысленно. Став, по выражению племянницы, «не-дистрибьюируемым» в Иране, Панахи садится за руль такси, снабдив его изнутри несколькими камерами. В его машину один за одним попадают самые разные пассажиры – от школьной учительницы и торговца пиратскими DVD до приятельницы-адвоката, которой запретили практиковать ближайшие три года. Кто-то замечает камеры на приборной панели машины. Они призваны стать простыми свидетелями рабочего дня таксиста – перед их объективами случаются забавные встречи. Учительница и «временно безработный» прохвост заводят спор о морали – следом продавец нелегальными дисками, узнавший за рулем Панахи, заподозрит, что эта дискуссия был срежиссирована. Можно ли принимать за чистую монету все, что говорит режиссер? Свобода Панахи начинается здесь – когда правда и действительность неотделимы от кино. В какой-то момент режиссер будто подмигивает зрителю, незаметно один-два раза перемещая точку съемки по салону машины. Добавив к этому периодическую съемку самими пассажирами на камеры телефонов и фотоаппаратов, мы никогда не сможем с уверенностью сказать, есть ли в этом фильме какая-то граница между выдумкой и правдой.
«Такси» начинается дискуссией о моральных координатах, в которых живет человек, готовый на воровство. Панахи, объявленный государственными властями преступником, исследует палитру морального измерения нарушения закона. Бродяга, подхвативший с асфальта случайно выроненную молодоженами крупную купюру, и режиссер, пытающийся выудить из этого подмеченного эпизода сюжет для фильма, – насколько различны их мотивации? Вор, торгующий нелегальными копиями фильмов, и вор, крадущий камеру, на которую режиссер мог бы снять свой фильм, – преступники ли они в равной степени? Сквозь маленькие истории пассажиров такси Панахи выходит к ключевому вопросу – что значит быть преступником? Какое лицо у преступника? Единственное, что ускользнет от камер Панахи – это внешность вора. Вначале режиссер не успеет направить объектив на преступника, растворяющегося в толпе людей. А затем вор заберется в такси и украдет саму камеру. Многим ли отличается скрытный преступник, лишающий режиссера техники, от безликой государственной машины, запрещающей снимать кино?
Одним из случайных пассажиров такси оказывается начинающий режиссер. Узнав за рулем Джафара Панахи, юноша не преминет попросить совета, как ему определиться с темой своего фильма – ни в литературе, ни в кино он не находит ничего для себя интересного и нового. Все книги уже написаны, все фильмы уже сняты – ответит Панахи. Кино каждый раз рождается из собственного воображения. Свобода режиссера в том, что он может заниматься кино всегда, превращая самые простые обыденные встречи в сюжеты своих фильмов. Панахи вновь создает фильм практически на голом месте – при помощи нескольких друзей и пары камер. То, что кажется вполне естественной действительностью, в какие-то моменты на наших глазах разрастается в игровые сюжеты, выдуманные режиссером. Запретить заниматься кино – значит запретить мыслить, запретить мечтать и воспринимать действительность. Фильм Панахи – это очередной протест против бессмысленной политической травли. Но в большей степени – это сама свобода режиссера, свобода в кино, выходящая далеко за узкие рамки какой-либо идеологической системы.
Читайте также:
– Хроника репрессий: Джафар Панахи
– Джафар Панахи: На наших улицах тысячи режиссеров