Реж. Гас Ван Сент
США, 104 мин., 1991 год
Певец героев, изгнанных на обочину жизни, Гас Ван Сент по режиссерской манере и особенностям мироощущения не слишком склонен к сложным решениям. Положив в основу своего творчества мотив человеческой отчужденности, постоянного аутсайдерства, он реализует его на примере персонажей или групп персонажей, противопоставленность которых обществу этим самым обществом ощущается как данность, как своего рода аналог классового сознания: они не такие, как мы, потому что, они не такие, как мы, изначально. Более-менее отличаясь по степени собственной маргинальности для среднестатистического зрителя, в рамках заданной Ван Сентом системы координат они все равно остаются образами наглядными, возникающими в сознании при одном лишь упоминании слов вроде «изгой» или «отщепенец». Режиссер в таком случае не выстраивает конфликт из мелочей, а пишет широкими мазками, используя для реализации своих замыслов все средства, которые есть под рукой: от гомосексуализма до наркотиков и семейного насилия.
Чаще всего такая плакатность идет во вред фильму, потому что, во-первых, убивает художественность, а во-вторых, подобных скелетов в шкафу становится слишком много, чтобы один персонаж смог вынести и не похоронить фильм в чернушной социальщине. Но в случае с «Моим личным штатом Айдахо» пасьянс сложился наилучшим для режиссера образом.
В центре сюжета – история страдающего нарколепсией парня по имени Майк, который занимается проституцией вместе с несколькими своими друзьями по несчастью. Майк постоянно возвращается на бесконечную пустынную дорогу где-то в Айдахо в поисках счастливого детства и нормальной семьи, которых у него никогда не было. Компанию ему составляет его лучший друг Скотт, к которому Майк привязывается сильнее, чем тот бы хотел. Вдвоем они отправляются в путешествие, чтобы отыскать мать Майка и, возможно, найти самих себя.
Одной из любимых метафор Ван Сента, при помощи которой он усиливает ощущение аутсайдерства своих героев, является движение. Многие его персонажи движутся куда-то, думая, что их цель достижима, перемежая движение либо незначительными, либо псевдомногозначительными диалогами или монологами. Окружающий их пейзаж, в принципе, не имеет никакого значения – это может быть пустыня, пустой дом, дорога – главным является само ощущение нахождения in the middle of nowhere, как говорит один из главных героев «Айдахо». Даже само физическое движение необязательно – двигаться и разрываться от движения в разные стороны может и сознание героев.
Майк объединяет обе тенденции: с одной стороны, он находится посередине экзистенциального квеста в поисках матери, в отчаянной попытке наладить жизнь, начать ее сначала. С другой, в своих снах он (вос)создает картины прошлого, в которых все в порядке и он счастлив, но эта идиллия рушится, когда он просыпается, а образ его матери постоянно маячит где-то впереди, призывая его идти по дороге, которая «никогда не кончится». Его аутсайдерство – это вечное качество, отдаляющее его от лучшего друга, для которого бродячая полукриминальная жизнь – лишь временный протест против расписанного до мелочей обеспеченного будущего.
«Мой личный штат Айдахо», в целом, необычный для Ван Сента фильм. Во-первых, это редкий случай того, что режиссер (и автор сценария в одном лице) не забывает о пружинах занимательности, не тянет время, пытаясь создать ощущение эфемерности и вневременности, и не педалирует свои любимые проблемные темы, вроде гомосексуализма и отсутствия толерантности в обществе.
Во-вторых, история Майка выписана неожиданно тонко, в чем-то даже лирично (несмотря на контекст, направленный помимо прочего на то, чтобы шокировать зрителя и вызвать у него социальный отклик), и практически без резонерского пафоса, а второстепенные персонажи и отдельные сюжетные элементы отмечены печатью теплого и слегка абсурдистского юмора.
В-третьих, тщательно продумано и собственно визуальное решение фильма – от титров до эротических сцен, изысканно стилизованных при помощи стоп-кадров. Кроме того, в отличие от многих более поздних фильмов Ван Сента, где в кадре воздух кажется практически разреженным, атмосфера в «Айдахо» удивительно теплая, и фильм, сколь печальны бы ни были события, в нем описанные, не оставляет ощущения безнадежности.
Фильм не снискал особой популярности у широких масс, зато обрел культовый статус, хотя, как кажется, отнюдь не по причине своих собственно художественных достоинств, а потому, что это одна из лучших ролей Ривера Феникса, подававшего огромные надежды, но не успевшего полностью реализоваться.