Умница Уилл Хантинг (Good Will Hunting)

 

Реж. Гас Ван Сент

США, 126 мин., 1997 год

 

Оккупирующий место главного среди живущих режиссера-гомосексуалиста англоязычного мира, Гас Ван Сент на протяжении всей своей карьеры балансирует на грани авторского кино и добротного драматического энтертейнмента, скроенного по голливудским лекалам. Балансирует, как показывает данный фильм, с разной степенью успешности.

Актеры Мэтт Дэймон и Бен Аффлек, написавшие сценарий из-за того, что их никуда не брали, придумали сюжет о молодом парне Уилле, работающем уборщиком в Массачусетском технологическом. С виду парнишка живет нормальной жизнью двадцатилетнего американского подростка из бедного квартала – пьет пиво и играет с друзьями, не слишком удачно клеит девушек, дерется, ходит в полицию и на суды, как на работу, где сам же себя и защищает. До недавнего времени у него это вполне неплохо получалось, ведь, кроме всего прочего, парень еще и читает – причем много и быстро – запоминая прочитанное почти наизусть. И это неудивительно, ведь парень – гений, обладающий исключительными способностями к математике. После очередной драки его на поруки вытаскивает из тюрьмы профессор математики, увидевший результат короткого перерыва Уилла в мытье полов. Он ставит только два условия – ходить к нему на занятия математикой и к психотерапевту. Когда шестой психотерапевт наконец соглашается иметь с парнем дело, начинается собственно фильм.

Ядром фильма и одновременно его главным плюсом является образ заглавного персонажа. Человек, которому совершенно не нужен его талант, лишь бы ему вызвали внутреннего дезинсектора,  дали нормальную жизнь и объяснили, что она нормальная и надо пользоваться. Традиционный в своей основе образ андердога становится как влитой в галерею ван-сентовских отщепенцев и аутсайдеров, обрастая мотивами тотальной отчужденности и с трудом преодолеваемой некоммуникабельности.

И все бы хорошо, и в потенциале мог бы получиться выход к экзистенциальным глубинам, но сценарий при превращении из замысла в переполненные исповедальными истериками страницы, сильно сдал. Помимо унылых и дурацких диалогов, на шлифовку которых у Дэймона/Аффлека элементарно не хватило профессионализма, в ключевых для развития образов и сюжета сценах все хорошие и потенциально выигрышные придумки нивелируются таким примитивным и пафосным резонерством (к тому же срежиссированным без малейшего намека на иронию), что решение академии наградить сценарий выглядит, мягко говоря, поспешным.

Да и сами персонажи, несмотря на удачно прописанные отношения между центральными связками, выглядят слишком уж неблагополучными. До такой степени, что этот налет чернушности более уместно выглядел бы в латиноамериканском сериале о родовых тайнах.

Во-первых, главный герой обременен таким количеством тараканов и закопанных топоров войны, вроде сиротства, приводов в полицию, проблем с отчимом и т.д., что хватило бы на дюжину фильмов (хотя дух Фрейда, прописавшийся в кабинете у Шона, удовлетворился бы чем-нибудь одним, но более драматургически выразительным, чем  потушенные от тело сигареты и разговоры о том, кто кого чем бил).

Во-вторых, не отстает от пациента и психиатр, у которого умерла жена, есть проблемы с алкоголем, профессиональный кризис и нелады с приятелем по колледжу. Этот ход призван подчеркнуть зеркальность и взаимозависимость персонажей, и действительно, помогают они друг другу вполне успешно, но настолько прямолинейно, что ход событий предсказывается с точностью до секунды. Для авторского кино это является несомненным минусом, зато хорошо укладывается в парадигму голливудского квази-проблемного и квази-жизненного сюжетостроения.

Даже девушка главного героя страдает оттого, что ее отец умер, и надрывно мечтает отдать все деньги «лишь бы он жил», собираясь в Калифорнию.

Единственным интересным персонажем, сохранившим привлекательность при переходе от стадии замысла к кастингу, является профессор математики, катализирующий движение сюжета. Он хочет сделать из Хантинга профессионала, так же, как он сам, одержимого формулами и теоремами, профессионала, строящего карьеру на своей гениальности. Эгоистический интерес, который тут присутствует (ведь всегда можно хвастаться тем, что это он его открыл и сделал тем, чем сделал), только прибавляет персонажу объема, равно как и понимание разницы между ними – разницы между природным талантом и ограненными работой способностями.

Собственно, если о сценарии хотя бы есть что сказать, то остальные части данного кино-паззла друг к другу явно не подходят. Ван Сент никогда не отличался особым чувством юмора, но решение снимать дебютную писанину двух никому не нужных актеров без малейшей скидки на их неопытность, трудно назвать удачным. Фильм тщательно вторит всем неудачным и удачным сторонам сценария, однако увидеть за ними режиссуру весьма проблематично. Там,  где по сценарию скучно, будет скучно, где забавно – будет забавно, где эпизод можно было бы вообще убрать – его можно было бы убрать. Фильм лишен практически всех признаков ван-сентовской манеры, кроме, собственно, героя и неуловимой кристально чистой, практически до состояния операционной, атмосферы в кадре, которая, увы, сама по себе противоречит и духу, и букве истории.

В то же время, несмотря на чисто художественные неудачи, этот фильм оказался очень важен для режиссера, поскольку позволил ему закрепить свои относительно независимые позиции в Голливуде с тем, чтобы продолжать снимать пограничные фильмы, утверждая себя как автора в рамках студийной системы.