Реж. Изильд Ле Беско
Франция, 95 мин., 2007 год
Говоря о «Чарли», второй режиссерской работе актрисы Изильд Ле Беско, появляется соблазн тут же выстроить цепочку наследия. Начиная «Обнаженным детством», дебютным фильмом Мориса Пиала, вспомнив Брюно Дюмона, обратившись к образу Кабирии Фредерко Феллини и затем, плавно перейдя к Робберу Брессону, пожалуй, самому авторитетному имени среди французских молодых режиссеров. От Брессона Изильд Ле Беско и вправду наследует многое. Здесь вам и полная отстраненность, и местами холодность Ле Беско. Ее режиссура, напоминающая во многом и ее актерский стиль, предельно скупа, ее симпатии тщательно скрыты. С помощью обычной цифровой видеокамеры она то наблюдает за происходящим, приближаясь к своим героям едва ли не вплотную, то умышленно остается в стороне. К списку вдохновителей Изильд Ле Беско можно было бы дерзко добавить еще и «догму 95» (ее фильм — это пример того минимализма придуманного некогда Триером) и Шанталь Акерман (замечательная сцена с попуткой своей аскетичностью перекликается с эпизодом в «Я, ты, он, она», так же впрочем, как и весь дальнейший элемент путешествия).
Но все это было бы лишь поверхностным взглядом на этот замечательный фильм. Ле Беско, продолжая традиции перехода от актерства к режиссуре, сняла довольно самобытную картину. Нарочито снимая с рук, доверяя подвижной камере, она делит фильм на две условные части. Все начинается в доме 14-летнего Николя, где он живет вместе с бабушкой и дедушкой. В какой-то момент, он решает уйти из дома. Весьма спокойно, без лишнего надрыва. Причина такого поступка, на первый взгляд весьма незначительна — оставленная его учителем книга Франка Ведекинда «Spring Awakening» и найденная в ней открытка с изображением морского побережья. Но все это постепенно приобретает куда более осмысленный характер. Книга становится путеводителем Николаса, открытка с фотографией – главной целью путешествия. Путешествия весьма инфантильного, неброского, лишенного каких-либо излишне драматических ходов. Кроме того, оно становится и возможностью ответа, на поставленный несколько мгновений назад вопрос: «как можно существовать, не имея цели?». И ответ, который мы будем слышать на протяжение всего фильма, как легендарное «ок» в Леоне-киллере, или как незабываемое «оу» в «Мосте искусств». Ответ, куда более приземленный и характерный для кинематографа Изильд Ле Беско – ответ звучащий всего лишь как «не знаю». С изначальной отправной точкой в виде фразы «когда будущее придет, тогда и узнаем».
В результате, Николас голосует попутку, оказывается в небольшом городке и после, останавливается у юной проститутки Чарли. И вот здесь, с их встречи, собственно и начинается весь фильм. Все, что было до этого, кажется лишь условностью, предысторией «как Николя встретил Чарли». Где их встреча была неминуемым событием. Тем, что рано или поздно должно было произойти. Здесь показательно уже их знакомство. Когда Чарли, разодетая, едва ли никак феллинивская Кабирия, встречает сидящего на обочине дороги Николаса. Она тут же проявляет участие к его судьбе. В довольно резкой форме, обрывистыми фразами, брошенными словно невзначай, которые, как понимаешь позже, являются ее обычной формой общения. Такой же будет и их связь, их непродолжительное совместное сосуществование в маленьком трейлере на задворках вселенной. Где жизнь словно остановилась, где есть только непосредственная и резкая Чарли и молчаливый, замкнутый в себе Николас. Два молодых человека, нуждающихся друг в друге. Один из которых только открывает для себя взрослый мир, а второй, кажется, повидал в нем уже все.
Здесь уже Ле Беско приходит на помощь ее актерский опыт. Очень грамотно распоряжаясь словом, его силой и ненавязчивостью, она вводит в фильм крайне скупые диалоги, при этом, предельно точно характеризующие ее героев. От постоянного «не знаю» Николаса, до «понимаешь?» — звучащего в ответ от Чарли. И в тот момент, когда они особенно нуждаются диалоге, в куда более развернутом высказывании своих чувств, на помощь приходит книга Франка Ведекинда. И это кажется одной из самых восхитительных сцен фильма. С чувственными словами. С первым шагами на встречу друг другу. Где напускные слезы Николаса и крики Чарли, продиктованные текстом Ведекинда, становятся возможностью выхода наружу их эмоций. Такая себе игра в чувства, игра во взрослую жизнь. И в этом смысле «Чарли» – это безусловно фильм о взрослении, о начале открытия для себя окружающего мира. Но кроме того, это еще и замечательный пример создания своего собственного высказывания, как фильма, снятого за пятнадцать дней, с использованием подручных средств и непрофессиональных актеров, камерной истории для себя, но и для многих.