Азазель – сын Кена Джейкобса

 

Кинематограф Азазеля Джейкобса находится на деликатной грани, где приятный фильм с человеческим лицом в какой-то момент становится невыносимо милым и лезет целоваться, а семейная драма из терпимо ванильной внезапно превращается в совсем уж приторную.

 

Один и тот же человек попал в десятку с «Маменькин мужчиной» (Momma’s Man) – одной из самых проникновенных американских картин последних лет десяти, и не убедил с «Терри» (Terri). Это не говоря уже о стильной пустоте «The GoodTimesKid». Таково непостоянство молодого кино, к передовому флангу которого в Америке сейчас относят Джейкобса вместе с поколением Mumblecore, братьями Сэфди, Джеффом Николсом, режиссерскими и продюсерскими работами Антонио Кампоса.

Разговор об Азазеле Джейкобсе принято начинать с генеалогической справки: Азазель – сын авангардиста Кена Джейкобса. Эту связь лучше не развивать, не потому, что герой статьи покажется менее изобретательным, а потому, что совершенно разное кино снимают отец и сын. Рос Азазель в Нью-Йорке в Малой Италии среди сговорчивых людей, подражающих Крестному Отцу, с детства слушал «The Clash» и всю жизнь мечтал показать свои кино-работы Джо Страммеру. Своим первым фильмом Джейкобс хотел изменить мир, а сейчас просто усердствует в том, чтобы ясно и интересно рассказывать свои кино-истории. Добровольное движение от революционных амбиций к лиге молодежных комедий привело его к ценностям фестиваля Санденс – простоте, маргинальности и сочувственности, а также самоопределению – «антидот Джадда Апатоу».

В работах Джейкобса-сына на первом плане оказывается меланхоличные и обаятельные молодые люди – вероятно, выражающие суб-личности самого режиссера. Его кино справедливо считать молодежным, то есть ярким, ветряным, ненадежным, незрелым. Больше хочется говорить о гроздьях таланта автора, а не о предмете его высказываний. Джейкобс, похоже, из тех личностей и художников, которым о себе говорить получается куда более убедительно, чем о ком-либо другом и для которых искренность превыше моральности. Снимать о себе, о мире, который знаешь, – сильная черта любого молодежного кино. И это, похоже, ответ на вопрос почему «Маменькин мужчина» выглядит интереснее «Терри».

В «Маменькином мужчине» Азазель Джейкобс снял своего отца и свою мать в их классном нью-йоркском лофте вместе с актером Мэттом Бореном, который играл их сына. Главного героя картины, героя Борена, звали Микки, он оставил свою жену и маленького ребенка, приехал в гости к родителям-художникам, остался у них на неопределенное время, смотрел с ними телевизор, звонил своим школьным любовницам, переживал кризис взрослой жизни. «Маменькиного мужчину» можно считать образцовым независимым фильмом. И дело не в принципе производства «папа, мама, я», а в том, как правильное расположение простых средств, вроде покупки подросткам пива, раскопки детских альбомов или небритой щетины на лице точно выражали запутанный и бронированный мир взрослого ребенка Микки.

 

Кадр из фильма «The GoodTimesKid»

 

В «The GoodTimesKid» Джейкобс снялся сам вместе с другим молодым режиссером и сценаристом Херардо Наранхо. Джейкобс и Наранхо играли тёзок по имени Родольфо Кано, один из которых идет в армию вместо другого из сочувствия и романтических соображений. Фильм получился довольно легким, пустым и комичным. Как по сюжету, так и по качествам картины добавить больше нечего.

За внимание к маргиналам и лирический тон «The Hollywood Reporter» назвали последний фильм Джейкобса «Терри» свежим примером квинтесенции основ фестиваля Санденс. Это важная, но лишь условно лестная характеристика. Санденс, основанный в 1985 году Робертом Редфордом сегодня превратился в самый важный американский кинофестиваль, в обязательную академию роста для начинающих американских кинематографистов. Но при этом своей программной политикой Санденс создал специфический канон стиля: отсылающий к 70-м и контркультуре, но часто чрезмерно литературный, сухой и педагогичный. Многие фильмы фестиваля уделяют внимания бедности, одиночеству, семейным конфликтам, переживаниям маленького человека, как будто принимая за лозунг название дебютного режиссерского фильма самого Редфорда «Ординарные люди». При этом эстетика работ представленных в Санденсе часто отличается прямолинейностью, бедностью, наивностью, ни что в ней не отвлекает от поучительных догм, от непосредственной важности внимания к ординарным страстям ординарных людей.

Фильм Джейкобса  «Терри» как раз из таких. Этот фильм – сентиментальная история о мальчике Терри, который живет с дядей инвалидом, ходит в школу в пижаме, любит ловить мышей и стесняется переспать с главной искусительницей класса. Последнее обстоятельство придает фильму оригинальности, оправданной, впрочем, тем, что его героями оказываются 13-тилетние подростки. Если бы этот фильм был снят в более политически заряженном обществе, подобная история могла бы вскрыть острые социальные конфликты, что случалось, например, во Франции с фильмами Кешиша, который тоже снимал о подростках. В сложном эффектном, но более гладком и монолитном американском случае этот фильм, как и другие работы Азазеля Джейкобса, несмотря на маргинальность фокуса оказываются в большей мере мейнстримными и даже беззаботными и бесполезными, чем могли бы быть.