Главное для режиссёра – правильно выбрать свою будущую вдову. Ведь именно в руках вдовы окажется творческое наследие умершего, которое иначе осядет в архивах, где и со временем сгинет. Вдова, монтажёр и соавтор Рауля Руиса Валерия Сармьенто делает всё, чтобы оставить у синефилов ощущение, что выдающийся режиссёр-изгнанник по-прежнему с нами – и не просто здравствует, но чуть ли не каждый год выпускает по новому фильму. Максим КАРПИЦКИЙ делится своими впечатлениями о «новом», недавно смонтированном фильме Руиса под названием «Соцреализм».
«Соцреализм» (El realismo socialista)
Реж. Рауль Руис, Валерия Сармьенто
Чили, 78 мин., 1973-2023
Этот утраченный, незавершённый проект Рауля Руиса привыкли называть Священным Граалем синефилов вообще и руисолюбов в частности: «Соцреализм» не был доснят из-за вынужденного бегства Руиса и Сармьенто за границу после прихода к власти Пиночета; разумеется, жизнь в беспритульном изгнании не способствует сохранению бобин с киноплёнкой. И вот Валерия Сармьенто – вдова, соавтор и неизменный монтажёр фильмов своего мужа – обнаружила наиболее полные материалы незабытой ленты в Дьюкском университете в США. Получившуюся работу показали на престижных фестивалях, многие критики включили её в итоговые годовые списки – и почти ничего о ней не написали. Почему? Бог весть. Возможно потому, что Грааль привлекателен как раз за счёт своей недоступности. Любопытно, что чилийский минкульт в каком-то смысле оказался честнее кинокритиков, четырежды отказав Сармьенто в грантах на завершение фильма: пусть, мол, теперь Руис снимает новые диалоги изгнанников на том свете – скатертью дорога.
Официальный сайт приводит изначальное описание замысла, сделанное самим режиссёром: «Фильм представляет собой ансамбль, в котором переплетены воедино разные миры. С одной стороны, группа рабочих и «люмпенов» с персонажем Лучо во главе, а с другой – группа интеллектуалов, поддерживающих правительство «Народного единства» и создавших «поэтический фронт», но по происхождению и образу жизни остающимися представителями мелкой буржуазии. В какой-то момент эти персонажи пересекаются и даже, кажется, становятся друзьями, а заканчивается всё динамичными сценами, где схлёстываются пули и песни, выкрикиваемыми во всю глотку, представляя таким образом сатирическое прочтение своего времени».
«Соцреализм» действительно нередко толкуют как абсурдистскую пародию, высмеивающую правительство Альенде и левое движение в целом. Однако не стоит забывать, что сам Руис в этот период был советником Социалистической партии по делам культуры, поэтому речь идёт не столько о желчном ёрничании со стороны (как в случае одного из персонажей фильма, злорадствующего, что консерваторы скоро соберутся с силами и расстреляют всех ненавистных чиновников скопом), сколько о критике изнутри. Или если угодно – о самокритике, пусть и более продуктивной, чем те сеансы самобичевания интеллектуалов, которые препарируются в кадре. Будучи официальным представителем правящей коалиции, Руис рассказывал, что с одной стороны, чиновники были максимально либеральны в сфере культуры и не имели какой-либо программы в её отношении; с другой, сами писатели и режиссёры ежедневно приходили к нему, требуя разъяснить им линию партии, ожидая, что их наконец отправят шлифовать народные мозги рашпилем языка и кинокамеры. Посмеиваясь над «левым» рекламщиком и его мечтами о времени, когда каждый рабочий научится писать стихи, Руис не отказывается от утопии вовсе; его фильм и есть первый, гораздо более реалистичный, шаг к её достижению. Чилийский режиссёр умел не только зубоскалить: с куда большей симпатией он показывает рабочую коммуну, разочарование пролетариев в партийных пустобрёхах и последующий захват фабрики (кстати, не выдуманный ради фильма, а действительно произошедший) вопреки официальной политике умиротворения буржуазных верхов, распродававших собственные предприятия назло неугодному правительству и на момент съёмок уже готовивших переворот.
Метод Рауля Руиса в «Соцреализме», разумеется, не социалистический реализм, слишком неповоротливый и предполагающий наличие диктатуры пролетариата, а диалектическая ирония, производящая своего рода политическую картографию страны и времени. Вклад Валерии Сармьенто состоит именно в кристаллизации этого метода. Стоит отметить, что и до премьеры в 2023 году черновая версия фильма, с совершенно иным монтажом и иным набором сцен, была в отвратительном качестве доступна на синефильских торрент-трекерах, так что теперешний вид ленты – целиком заслуга Сармьенто. Вдова Руиса избавляется среди прочего от тех самых обещанных в описании песен, от доли любимого её мужем хаоса, зато проясняет общий рисунок фильма. Снятые уже в эмиграции «Разговоры беженцев» доведут диалектическую иронию до точки её наивысшего накала и затем до основания разрушат её, ведь как писал Брехт: «Лучшая школа диалектики – эмиграция. Беженцы – тончайшие диалектики. Беженцами они стали благодаря переменам, и ничем другим, кроме перемен, не интересуются. По самым незначительным признакам они заключают о наступлении самых крупных событий. Когда их противники побеждают, они подсчитывают, во что эта победа обошлась, и у них острый глаз на противоречия. Да здравствует диалектика!» (пер. С. Григорьевой и Ю. Афонькина).
Максим Карпицкий