Морис Бланшо – экстраординарный писатель, аналитик литературного пространства, создатель оригинальных концепций Дружбы и Нейтрального. Ведя затворнический образ жизни, Бланшо никогда не отстранялся от политической реальности. Поборов правый уклон, присущий его молодости, в зрелые годы он симпатизировал левым, участвовал в событиях Красного мая 1968 года. В 1960 году Бланшо стал соавтором важнейшего документа, сплотившего французских интеллектуалов вокруг войны за независимость Алжира – это был «Манифест 121. Декларация о праве на уклонение от военной службы в войне в Алжире» [1]. В этом году в издательстве «Новое литературное обозрение» в переводе Виктора Лапицкого вышла последняя прижизненная книга Мориса Бланшо «Голос, пришедший извне», фрагмент из которой мы публикуем с любезного разрешения издательства.
Во Франции нарастает очень важное движение, и в тот момент, когда новый виток войны в Алжире должен побудить нас рассмотреть, а не забыть глубину начавшегося шесть лет назад кризиса, необходимо, чтобы французское и международное общественное мнение было лучше об этом движении информировано.
Всё большее число французов преследуют, судят, бросают за решётку за отказ участвовать в этой войне или за помощь алжирским бойцам. Их мотивы, искажённые противниками и к тому же сглаживаемые как раз теми, кому полагалось бы их защищать, остаются, как правило, непонятыми. И всё-таки мало сказать, что это сопротивление органам государственной власти заслуживает уважения. Значение этого протеста людей, чья честь и чёткое представление, составленное ими об истине, оказались ущемлены, выходит за рамки обстоятельств, в которых он проявился, и важно с ним разобраться, как бы ни разрешились события.
Для алжирцев ведущаяся как военными, так и дипломатическими средствами борьба лишена какой-либо двусмысленности. Это война за национальную независимость. Но какова её природа для французов? Это не война страны со страной. Никто не угрожает и не угрожал территории Франции. Более того: эта война ведётся против людей, которых государство намерено рассматривать как французов, хотя они борются за то, чтобы перестать ими быть. Недостаточно даже сказать, что речь идет о завоевательной, империалистической войне, усугубляемой к тому же расизмом. Без этого не обходится в каждой войне, и двусмысленность никуда не денется.
Фактически, принимая по сути своей несправедливое решение, государство изначально мобилизовало целые классы граждан с единственной целью исполнить то, что само определило как полицейскую работу против угнетённого населения, которое восстало только из-за заботы о своём элементарном достоинстве, потребовав, чтобы его наконец признали в качестве независимого сообщества.
Незавоевательная война, не война «в защиту отечества», не гражданская война – война в Алжире мало-помалу стала удобной для армии и касты, которая отказывается отступить перед возмущением, чью осмысленность, кажется, отдавая себе отчёт в общем обрушении колониальных империй, готовы признать даже гражданские власти.
Сегодня эта преступная и абсурдная борьба ведётся главным образом по воле армии, и эта армия, из-за политической роли, которую ей навязывает ряд высокопоставленных представителей, действуя подчас открыто и насильственно вне рамок любой законности, предавая цели, доверенные ей всей страной, порочит и рискует развратить сам народ, заставляя граждан по её приказу становиться соучастниками возмутительных и унизительных действий. Нужно ли напоминать, что через 15 лет после уничтожения гитлеровского порядка французский милитаризм в связи с требованиями подобной войны преуспел вернуть пытки и заново преподнести их Европе в качестве социального установления?
Именно в таких условиях многие французы осмелились усомниться в смысле традиционных ценностей и обязательств. Что такое гражданская ответственность, если в определённых обстоятельствах она оборачивается позорным повиновением? Не бывает ли таких ситуаций, когда отказ становится священным долгом, когда «предательство» означает мужественное уважение к истине? И когда по воле тех, кто использует её в качестве инструмента расистского или идеологического господства, армия оказывается в состоянии открытого или скрытого бунта против демократических институций, не обретает ли новый смысл бунт против самой армии?
Внутренний разлад возник с самого начала войны. Вполне нормально, что по ходу её продолжения он находит своё конкретное разрешение во всё растущем числе актов неповиновения, дезертирства, а также поддержки и помощи алжирским бойцам. Свободные его проявления развились на полях всех официальных партий, без их помощи, несмотря на их противление. В очередной раз вне предустановленных рамок и приказов родилось сопротивление, ищущее и находящее формы действия и средства борьбы в новой ситуации, подлинный смысл и требования которой политические группировки и партийная публицистика, то ли из-за инертности и теоретической боязливости, то ли из-за националистических или моральных предрассудков, не сумели понять.
Нижеподписавшиеся, полагая, что в отношении действий, которые впредь уже невозможно представлять в качестве разрозненных проявлений личной инициативы, должен высказаться каждый, полагая, что они сами, на своём месте и своими средствами, обязаны вмешаться – не для того, чтобы давать советы тем, кто должен самостоятельно принимать решение перед лицом настолько весомых проблем, а чтобы попросить тех, кто их судит, не оказаться в плену двусмысленных слов и ценностей, – заявляют:
– Мы уважаем и считаем оправданным отказ поднимать оружие против алжирского народа.
– Мы уважаем и считаем оправданным поведение тех французов, которые считают своим долгом оказать помощь и поддержку угнетаемым от имени французского народа алжирцам.
– Дело алжирского народа вносит решающий вклад в разрушение колониальной системы, это дело всех свободных людей.
6 сентября 1960
Подписавшие [2]: Артюр Адамов, Робер Антельм, Жан Баби, Элен Бальфе, Марк Барбю, Робер Барра, Марк Бегбедер, Жан-Луи Бедуэн, Робер Бенаюн, Морис Бланшо, Роже Блен, Симона де Бовуар, Женевьева Боннефуа, Арсен Боннефу-Мюра, Раймон Борд, Жан-Луи Бори, Жак-Лоран Бост, Андре Бретон, Пьер Булез, Венсан Бунур, Веркор, Жан-Пьер Вернан, Пьер Видаль-Наке, Клод Визё, Ж.-П. Вьельфор, Анна Герен, Даниэль Герен, Эдуар Глиссан, Адриан Дакс, д-р Жан Дальзас, Юбер Дамиш, Луи-Рене Дефоре, Бернар Дорт, Симона Дрейфус, Жан Дуассо [Фред Дёс], Маргерит Дюрас, Эдуар Жагер, Жерар Жарло, Пьер Жауэн, Жак Жерне, Луи Жерне, Робер Жолен, Ален Жубер, Рене Заззо, Жан-Клод Зильберман, Илип, Ги Кабанель, Жорж Кондомина, Анри Креа, Ален Кюни, Робер Лагард, Моника Ланге, Клод Ланцман, Робер Лапужад, Поль Леви, Жерар Легран, Мишель Лейрис, Жером Лендон, Анри Лефевр, Эрик Лосфельд, Робер Лузон, Жан-Жак Майю, Жеан Майю, Флоранс Мальро, Андре Мандуз, Мод Маннони, Оливье де Маньи, Рене Марсель-Мартине, Жан Мартен, Андре Марти-Капгра, Жан-Даниэль Мартине, Дионис Масколо, Франсуа Масперо, Пьер де Массо, Андре Массон, Теодор Моно, Мари Московичи, Жорж Мунен, Жорж Навель, Морис Надо, Жорж Оклер, Клод Олье, Жак Оулет, Элен Пармелен, Марсель Пежю, Бернар Пенго, Эдуар Пиньон, Морис Понс, Ж.-Б. Понталис, Жан Пуйон, Андре Пьейр де Мандьярг, Жозе Пьер, Жан-Франсуа Ревель, Поль Ревель, Ален Рене, Дениза Рене, Ален Роб-Грийе, Жак-Франсис Роллан, Альфред Росмер, Кристиана Рошфор, Клод Руа, Жильбер Руже, Натали Саррот, Жан-Поль Сартр, Луи Сеген, Марк Сен-Санс, Женевьева Серро, Клод Симон, Сине, Симона Синьоре, Робер Сипион, Рене де Солье, Рене Сорель, Клод Соте, Д. дела Сушер, Жан Тьерселен, д-р Теодор Френкель, Андре Френо, д-р Рене Цанк, Жан Чарнецкий, Жан Шустер, Ив Эллуэ, Доминик Элюар, Шарль Этьен.
Примечания:
[1] Назван по числу включённых в первоначальный список подписантов; общее число подписавших было примерно в два раза больше (среди прочих в их списке фигурируют Мишель Бютор, Франсуа Валь, Шарль Вильдрак, Ги Дебор, Жан Деготте, Ален Жуффруа, Рене Лейбовиц, Жорж Лимбур, Франсуаза Саган, Лоран Терзиефф, Франсуа Трюффо, Тристан Тцара, Франсуа Шатле, Лоран Шварц). [Назад]
[2] Приведены по русскому алфавиту. [Назад]
Бланшо М. Голос, пришедший извне / Cост., пер. с фр. В. Лапицкого. – М.: Новое литературное обозрение, 2023. – С. 122-125. (Серия «Интеллектуальная история»)
Манифест проиллюстрирован кадрами из фильмов Алена Рене «Мюриэль, или Время возвращения» (Muriel ou Le temps d’un retour, 1963) и Рене Вотье «В двадцать лет в Оресе» (Avoir vingt ans dans les Aurès, 1971).