В своем последнем обзоре из Берлина СЕРГЕЙ ДЁШИН рассказывает о том, как очаровывают и разочаровывают классики.
«Камилла Клодель, 1915» (Camille Claudel, 1915), Бруно Дюмон, 2013
Ну вот и главное разочарование Берлинале (возможно, и всего года). От режиссера, от которого меньше всего ожидаешь компромиссов. Но это произошло – вслед за Ханеке оголивудился самый радикальный и последовательный художник европейского кино. Проходные фильмы были даже у духовного наставника Дюмона – у Брессона («Процесс Жанны Д’Арк»), но «Камилла Клодель, 1915» случай несколько иной. Дюмон изменил себе и снял трендовое показное религиозное кино. И Жюльет Бинош пришлась тут как нельзя лучше. На фоне ее Камиллы Клодель все больные в монастыре (заметим, настоящие) выглядят эксплуатируемыми обезьянами, рядом с которыми возвышенная героиня знаменитой французской актрисы говорит с самим Богом. Это вообще самый дешевый прием – снимать на фоне юродивых angelic conversation характерной актрисы. Никогда не подумал бы, что Дюмон опустится до такого метода. Бинош, тем временем, потрясающая: на крупных планах ее монологи, слезы, драмы, все это на высшем уровне, но это всего техника и абсолютное профессиональное мастерство. Это действительно ее фильм, но не Бруно Дюмона. Бинош на пресс-конференции отметила, что скорей «навестила Камилу в больнице, чем сыграла ее». Правда, по фильму не скажешь, что Камилла в монастыре больше двух недель, уж точно не двадцать лет, в чем нас уверяют вступительные титры картины. Это действительно больше похоже не на фильм, а на процесс вхождения в роль одной большой актрисы.
Здесь нет самого Дюмона, это фильм скорей конструкция духовного кино, такое снимает обычно Звягинцев, или мог бы снять Стив Маккуин, пересмотри он ранние фильмы самого Дюмона. Самое противное – это оппозиция, которую выстраивает Дюмон между Клоделями: буржуазный и тщеславный Поль Клодель с церемориальными речами о Боге vs. брошенная и покинутая Камилла Клодель, которая в своем смирении, естественно, ближе к Богу на несколько световых лет, чем ее глубоко религиозный брат. «Камилла Клодель, 1915» – это божественное на продажу. Разумеется, под духовное сочинение Баха. Несите все золото мира к ногам Дюмона.
«Земля обетованная» (Promised Land), Гас Ван Сэнт, 2012
Гас Ван Сэнт все-таки истинный певец Америки. Он снимает пейзажи и сельские просторы, как Дэвид Линч в «Простой истории» – видом с верху, своего рода небесным ракурсом оглядывает землю обетованную, мы можем долго наблюдать, как машина едет по длинной дорожной полосе под приятные мелодии Дэнни Эльфмана. «Земля обетованная» – замысел актеров Дэймона и Красински, задумавших сценарий под себя. Ван Сэнт был нужен только как режиссер с крепкой рукой и с нежным меланхоличным взглядом. Возможно, кино получилось несколько стереотипным, правильным и не очень-то полемичным, но крайне трогательным. «I am not a bad guy» – собственно, это и все что хотел доказать герой Мэтта Дэймона, ну чего еще ждать от человека в ботинках дедушки? В общем, that’s all. Понравится ли эта работа разношерстным поклонникам Ван Сэнта? Не знаю, я, например, из его мейнстримовых фильмов нежно люблю «Найти Форрестера», но на дух не переношу слащавого «Умницу Уилл Хантинга», а этот находится где-то между.
Не думаю, что у «Земли обетованной» были бы хоть какие-то шансы на награду, если бы не главный председатель жюри Вон Карвай, который на пресс-конференции прямо сказал, что он тут на Берлинале не для того что бы критиковать или судить фильмы, а что бы проникаться ими. В таком случае у Ван Сэнта есть хорошие шансы на режиссерскую награду. Чем-чем, а «Землей обетованной» проникнуться очень даже можно.
«Занавес» (Parde) Джафар Панахи, Камбузья Партови, 2013
Я не видел предыдущую работу Панахи «Это не фильм», поэтому не берусь сказать, насколько новый фильм продолжает бунт репрессированного режиссера. «Заневес», конечно, не дает забыть, что перед тобой фильм главного политзаключенного Ирана, но интересен он не только в связи с политическим контекстом. Тут уже успели отметить, что у нового фильма Панахи есть некоторое сходство с «Девушкой из ниоткуда» Жан-Клода Бриссо – схожее фабульное начало, но перерастающее в дальнейшем в что-то больше похожее на линчевскую «Внутреннюю империю». Т.е. перед нами самое настоящее кино о кино, в котором привычная реальность перестает быть твердой почвой под ногами, а обращается в нечто мистическое. Это завораживает. Главные роли исполняют сами Партови и Панахи, соответсвенно, роли сценариста и режиссера.
Но политика есть политика, Берлин тоже не дает тебе об этом забыть. Во время показа «Занавеса» неподалеку от меня сидела девушка с покрытой головой и все время ерзала. С финальными титрами она подбежала к сцене, что-то прокричала на фарси и бросила в экран сначала ботинок, а затем листовку такого содержания: «Хамини, позор!» Одна из членов жюри иранка Ширин Нишат, давно живущая в США, обязательно выбьет награду для Панахи. И правильно сделает. Это один из лучших фильмов фестиваля.