Станислав Битюцкий | Сергей Дёшин | Евгений Карасев | Максим Карповец
Ольга Коваленко | Олександр Телюк | Полина Тодорова | Артем Помазан
Станислав Лукьянов | Константин Бандуровский | Татьяна Цыбульник
1. «Дорога в никуда» (Road to Nowhere), Монте Хеллман, США, 2010
Главный фильм этого, и быть может, даже и прошлого года. Фильм, который можно смотреть бесконечно и все равно оставаться в прекрасном неведении, что ждет тебя при следующем просмотре.
2. «Это не фильм» (In film nist) Джафар Панахи, Моджтабе Миртахмасб, Иран, 2011
В этом 75-минутном подпольном фильм есть все – и политика, и высказывание режиссера, и документальные и постановочные кадры, обличение общества и призыв к действию, попытка снимать вопреки всему и главное, ответ на извечный вопрос – может ли режиссер не снимать, когда кино – это главная составляющая всей его жизни.
3. Трилогия «Драйлебен» (Dreileben), Кристиан Петцольд, Доминик Граф, Кристоф Хоххойслер, Германия, 2011
Три разных взгляда на одну историю. Три совершенно разных фильма. С прекрасной историей от Петцольда, блистательным экспериментом Хоххойслера и неожиданно сбалансированной и крепкой работой Графа.
4. «Холодная погода» (Cold Weather), Аарон Катц, США, 2010
Лучший ответ на любую критику о замкнутости Mumblecore, или даже о смерти этого движения.
5. «Умереть, как мужчина» (Morrer Como Um Homem), Жоао Педро Родригеш, Португалия-Франция, 2009
После двух неоднозначных картин Родригеш снял свой лучший фильм, где есть что-то от Фассбиндера и раннего Альмодовара, где есть отголоски медленного кино и барочность 80-х. Где соседствует очень мягкий юмор и нескрываемая меланхолия. Где нет ни одной женщины, но есть осознание потери. Где есть постоянная попытка обмануть всех и вся, но где все завершается неизбежностью правды.
6. «Тайны Лиссабона» (Misterios de Lisboa), Рауль Руис, Франция-Португалия, 2010
Большой роман большого художника, написанный посредством кино.
7. «Длинноногий папа» (Daddy Longlegs) Джошуа и Бенн Сэфди, США, 2009
Фильм, который окончательно нанес на мировую кинокарту целый новый город – «Нью-Йорк братьев Сэфди».
8. «То лето страсти» (Unete brulant), Филипп Гаррель, Франция-Италия-Швейцария, 2011
Даже не с самым удачным кастингом, даже будучи не в лучшей форме, Гаррель остается Гаррелем, а его кино – крайне важным событием и впечатлением любого года, будь то 68-й или 2011-й.
9. «Необходимое убийство» (Essential Killing), Ежи Сколимовский, Польша-Норвегия-Ирландия, 2010
80-минутный перформанс актера Винсента Галло, зафиксированный на камеру режиссером Сколимовским. И даже белая лошадь, как отсылка к Тарковскому, не способна ничего испортить.
10. «Драйв» (Drive) Николас Виндинг Рефн, США, 2011
70-80-е, Манн, «Жить и умереть в Л.А», Driver Хилла… об этом так много писали и говорили после Канн. И это в какой-то мере то, что может испортить все ощущение. Но одновременно с этим «Драйв» – отличная стилизация, точная и выверенная, и прекрасное воспоминание о прошлом, включая киновкусы, музыку, розовые титры, актеров Уильяма Питерсена и Райана О’нила и т.п. и т.д.. Поэтому не упомянуть его – все равно что солгать самому себе.
Впечатления года: 2011-й год показался очень интересным в плане осмысления кино 00-х. Герои 2000-х уже воспринимаются по-другому, медленное кино грозит замкнуться в самом себе, а умение рассказывать истории, оставаясь верным себе, становится новой диковинной редкостью. В этом смысле очень важным кажется переведенная в журнале переписка режиссеров трилогии «Драйлебен», где как раз и поднимаются многие эти вопросы. Плюс важным моментом года стало новое открытие Эдварда Янга. Его ретроспективы прошли в Нью-Йорке и Сингапуре. На DVD переиздали несколько его фильмов. А в США впервые в прокат вышел «Яркий солнечный день».
1. «Сечение» (Cut), Амир Надери, Япония-Франция-США, 2011
Неожиданный манифест далеко не самого талантливого режиссера современности, сравнимый с джармушевскими «Пределами контроля». Плакатный вопль по тому печальному факту, что кино для людей стало пресловутым бизнесом и давно потеряло свою невинность. Но не все. Среди них из наших современников, если верить списку 100 великих фильмов, приводимых в финале картины, Киаростами и Вирасетакул. И сам Амир Надери благодаря этому героическому синефильскому безумию.
2. «Меланхолия» (Melancholia), Ларс фон Триер, Дания-Франция-Швеция, 2011
Эта картина могла бы начинаться эпиграфом в виде (переснятой) инсталляции Марины Абрамович, в которой она (Данст) на протяжении долгого времени делает одну банальную вещь, просто расчесывается, при этом каждый раз приговаривая одно и то же: «Искусство должно быть прекрасным. Художник должен быть прекрасным. Искусство должно быть прекрасным. Художник должен быть прекрасным»… И конец света тоже обязан быть прекрасным, под самое идеальное (по мнению прустовского Свана) произведение искусства.
3. «Однажды в Анатолии» (Bir Zamanlar Anadolu’da), Нури Бильге Джейлан, Турция-Босния и Герцеговина, 2011
Нетипичный фильм для эстета Джейлана, по-чеховски тонкий, умный и, простите, гуманистичный. И сегодня, кажется, уже мало кто умеет так прописывать характеры.
4. «Туринская Лошадь» (A Torinoi lo), Бела Тарр, Венгрия-Франция-Германия, 2011
Абсолютно атеистический фильм. Конец мира без Бога в наглядном, каноническом виде. Со слов самого режиссера: «Никакого апокалипсиса, никакого вечного ТВ-сериала. Лишь исчезновение». Отсутствие.
5. «Необходимое убийство» (Essential Killing), Ежи Сколимовский, Польша-Норвегия-Ирландия, 2010
Разбирая фильм, можно увязнуть в интерпретациях: политических, религиозных, антропологических, мифологических. Но грамотная аранжировка Сколимовского оставляет фактуру фильма неперегруженной и прозрачной, и позволяет сохранить равновесие в этой прекрасной анонимности.
6. «Ты встретишь высокого таинственного незнакомца» (You Will Meet a Tall Dark Stranger), Вуди Аллен, Испания-США, 2010
В случае с Алленом всегда поражает одно: за его житейскими анекдотами видишь то, что не замечаешь, например, у многозначительного Сокурова, что перед тобой, без шуток, человек что-то да понимающий в устройстве бытия земного. Помимо шума и гама. К тому же именно в этой картине видно, насколько он, прежде всего, великий драматург.
7. «Странный случай Анжелики» (O Estranho Caso de Angelica), Мануэл ди Оливейра, Португалия-Испания-Франция, 2010
Этот предельно строгий в плане архитектуры кадра фильм, возможно, лучший у режиссера за все плодотворные нулевые.
8. «Дорога в никуда» (Road to Nowhere), Монте Хеллман, США, 2010
Если бы не разворот камеры в самый пошлый из всех возможный моментов, это «кино о кино» было бы рядом с фильмом Надери.
9. «То лето страсти» (Unete brulant), Филипп Гаррель, Франция-Италия-Швейцария, 2011
Очередной унылый романтизм и безнадежный эгоизм от Филиппа Гарреля. Но, что поделать, кто чувствовал, того тревожит призрак невозвратимых дней.
10. «Не сдавайся» (Restless), Гас Ван Сэнт, США, 2011
Необязательный фильм Ван Сэнта обернулся дивной романтической одой юности, жизни и смерти. А Генри Хоппер и Мия Васиковска, бесспорно, дуэт года, и главное украшение этого guilty pleasure.
Впечатления года: Последние два года практически каждый просмотренный мною фильм заставляет вспомнить некогда культового, а ныне никому не нужного режиссера Питера Гринуэя. Он говорил, что его становление укладывается всего в пять лет — с 1963-го по 1968-й. От 21 до 26 лет. От открытия бергмановской «Седьмой печати» до того года, когда Годар добровольно заточил себя в возведенную собственными усилиями идейную тюрьму. После Гринуэй уже практически перестал ходить в кино. Но за те пять лет вобрал в себя все то, что оказало влияние на его кинематографическое творчество: от музыки Райха и Гласса, живописи Уиттшира и книг Борхеса, Роб-Грийе и Китая, до фильмов Холлиса Фрэмтона, Майкла Сноу и, наконец, «В прошлом году в Мариенбаде» Алена Рене.
В этом году, пожалуй, только два фильма (шедевры Амира Надери и фон Триера) смогли заслонить эту тоску и осознание того, что все что мне было нужно, я уже давно посмотрел. Все что должно было повлиять – уже повлияло. И то, что в «своем Мариенбаде» я побывал уже не раз. Все остальное, боюсь, остаточное явление усталой синефилии. Как тут не вспомнить пушкинские: «Привычка свыше нам дана / Замена счастию она».
1. «Дорога в никуда» (Road to Nowhere), Монте Хеллман, США, 2010
Триумфальное и, естественно, прошедшее почти незамеченным возвращение одного из культовых режиссеров прошлого.
2. «Полночь в Париже» (Midnight in Paris), Вуди Аллен, Испания-США, 2011
Продолжая жонглировать культурными столицами Европы, лишь бы не возвращаться в изученный от и до Нью-Йорк, Аллен, тьфу-тьфу, постепенно выходит на приличествующий ему уровень. Сначала на чужом поле (в предыдущем «Незнакомце»), а теперь и на своем.
3. «Туринская Лошадь» (A Torinoi lo), Бела Тарр, Венгрия-Франция-Германия, 2011
Логическое развитие «Сатанинского танго», составляющего в результате единое с «Туринской лошадью» целое, отдающее предпочтение эсхатологии перед жанровыми элементами. Доведенный до крайности минимализм киноязыка и яркие, выпуклые детали. Повторяющиеся, ритуализованные действия, лишенные глубинного смысла, практически полное отсутствие диалогов (и два вторгающихся в тишину монолога как попытка поверить чем-то «разумным» творящуюся бессмыслицу), подчеркнуто резкие переходы между фирменными, мучительно длинными монтажными периодами. Страх и медленное умирание в кадре и в межкадровом пространстве. Пожалуй, самый абсурдистский и оттого самый жуткий фильм Тарра.
4. «Я видел дьявола» (Akmareul Boatda), Ким Джи Вун, Южная Корея, 2010
Корейцы, удивительным образом выстраивая свои жанровые фильмы на наборе достаточно традиционных сюжетных элементов, умудрились за последнее десятилетие изрядно освежить жанр триллера, привив ему (в более или менее изящной форме) экзистенциальное измерение. «Я видел дьявола» – один из наиболее удачных примеров.
5. «Холодная погода» (Cold Weather), Аарон Катц, США, 2010
Характеристикой, которая первым делом приходит в голову в случае с «Холодной погодой» – «милый», и это одновременно справедливо и не очень. Дополняя рассказ о размеренных буднях кидалта из Портленда аллюзиями на Шерлока Холмса, выстраивающимися в конечном счете в подобие условного детективного сюжета, в котором развязка имеет меньшее значение, чем процесс расследования (до такой степени, что в фильме даже нет финала), Катц создает специфический извод мамблкора, показывая, какое воздействие на это движение оказывают элементы чистой повествовательности. И наоборот.
6. «Шпион, выйди вон!» (Tinker, Taylor, Soldier, Spy), Томас Альфредсон, Франция-Великобритания-Германия, 2011
После неоднозначного и вряд ли удачного экзерсиса в области вампирского кино, Альфредсон снял изумительную разговорную стилизацию, в которой вещи играют ничуть не меньшее значение, чем герои, сыгранные ансамблем лучших английских актеров. Что бывает, когда «медленное кино» 00-х прорастает в один из самых традиционных жанров середины прошлого века.
7. «Cимон Вернер пропал» (Simon Werner a disparu), Фабрис Гобер, Франция, 2010
Малоизвестный французский триллер, в котором одноклассники пропадающих один за другим школьников пытаются понять, что же происходит. Отнюдь не жанровый энтертейнмент в чистом виде, скорее деструкция оного с точки зрения авторского кино, фильм Гобера показывает, что как бы доказательны и важны для героев ни были теории «кому выгодно», истина всегда банальнее и страшнее.
8. «Ханна» (Hanna), Джо Райт, США-Великобритания-Германия, 2011
Принятая зрителями за неудачный пример обращения режиссера-экранизатора к жанру дорогого боевика со звездами, на второй взгляд «Ханна» оказывается не столь проста. Не слишком оригинальный сюжет, задвинутый на второй план экшн, сюрреалистические бездны, то тут то там просвечивающие сквозь рвущуюся жанровую ткань, – это фильм в большей степени об адаптации, нежели о мести.
9. «Супер 8» (Super 8), Дж.Дж. Абрамс, США, 2011
Стопроцентно жанровый фильм, показывающий, что «кино Спилберга» совсем необязательно снимать самому Спилбергу. Стилизаторских способностей Дж.Дж. Абрамса с лихвой хватает на то, чтобы снять ностальгическую фантастику, реактуализирующую гуманистический пафос детских фильмов Спилберга и показывающую, как тот же «Инопланетянин» мог бы выглядеть сегодня.
10. «Крик-4» (Scre4m), Уэс Крэйвен, США, 2011
Преодоление постмодерна силами самого постмодерна – опыт для современных режиссеров не сказать, чтобы редкий, но как правило малоудачный. В очередной раз возвращаясь в Вудсборо после длительного перерыва, Уильямсон и Крэйвен умудряются сделать запоминающийся постмодернистский пастиш (обнажая не только жанровые схемы фильма ужасов, но и процесс съемок) и в то же самое время – бодрый, хоть и отчетливо комедийный, слэшер. Крамольная мысль, но между первым и последним пунктами этого списка общего куда больше, чем различий.
1. «Древо жизни» (The Tree of Life), Терренс Малик, США, 2011
– за хрупкость человеческой души/вселенной.
2. «Марта Марси Мэй Марлен» (Martha Marcy May Marlene), Шон Даркин, США, 2011
– за переименование вещей.
3. «Развод Надера и Симин» (Jodaeiye Nader az Simin), Асгар Фархади, Иран, 2011
– за метафизику повседневности.
4. «Странный случай Анжелики» (O Estranho Caso de Ang?lica), Мануэл ди Оливейра, Португалия-Испания-Франция, 2010
– за прозрачность границ.
5. «Необходимое убийство» (Essential Killing), Ежи Сколимовский, Польша-Норвегия-Ирландия, 2010
– за неожиданность поворотов.
6. «Обход Мика» (Meek’s Cutoff), Келли Рейхард, США, 2010
– за надежду.
7. «Обстоятельство» (Circumstance), Мэриам Кешаварц, Франция-США-Иран, 2011
– за близость Другого.
8. «Четырежды» (Le quattro volte), Микеланджело Фраммартино, Италия-Германия-Швейцария, 2010
– за безмятежность жизненных ландшафтов.
9. «Красный штат» (Red State), Кевин Смит, США, 2011
– за отчаянность идеи и тонкую сатиру.
10. «Туринская лошадь» (A Torinoi lo), Бела Тарр, Венгрия-Франция-Германия, 2011
– за тишину.
Впечатления года: Прошлый год был довольно интересным, насыщенным и даже в некотором смысле перегруженным фильмами, событиями, релизами. Прежде всего, стоит отметить выход картин уже именитых режиссеров, а также возвращение великих, возможно, даже кем-то забытых имен. Речь идет о Монте Хеллмане и его «Дороге в никуда». Хоть я и не включил этот фильм в список (может, действительно «важные тексты» становятся ценными с течением времени?), но не могу о нем не вспомнить здесь, потому что считаю автора и его «Двухполосное шоссе» чем-то очень родным, теплым и этапным для меня. Неожиданно возник на горизонте редкий, но чрезвычайно интересный жанр «метафизический вестерн» (речь идет о фильме Келли Рейхардт «Обход Мика»); очаровал дебют Т. Ш. Даркина; взбудоражил Кевин Смит; загипнотизировал своим вторым фильмом М. Фраммартино (я бы с удовольствием добавил его дебютный «Дар», но нужно сохранять историческую дистанцию). В целом много красивых кадров, ракурсов, эпизодов, жестов и взглядов, столкновений и различий подарил этот год, что не может не радовать. Поэтому надеемся, что Бела Тарр поспешил с эсхатологическим вердиктом, ведь так много фильмов хочется еще посмотреть и пережить.
1. «Вне Сатаны» (Hors Satan), Брюно Дюмон, Франция, 2011
«Вне Сатаны» мне нравится рассматривать как визуальную картину в Лувре, чью связь с предшественниками схватываешь, не покидая галереи. В ней есть эта духовность фресок Средневековья, картин Возрождения и их неприкрытая телесность, которую можно пощупать, которая рельефна и абсолютно материальна. «Вне Сатаны» это как нежная отсылка к житиям святых, граничащая с Декамероном, традиция, которая возрождается в фильме Дюмона, где каждый кадр как маленькое упоение, как нечто значимое само по себе и в целостности всего фильма.
2. «Туринская лошадь» (A Torinoi lo), Бела Тарр, Венгрия-Франция-Германия, 2011
Минималистичная, лаконичная, черно-белая и в то же время емкая. Брутальная, как само Бытие. После первого кадра от нее невозможно оторваться. Даже при втором просмотре, и несмотря на хронометраж. Тем более, как заметил Тарр, кино – это не развлечение.
3. «Развод Надера и Симин» (Jodaeiye Nader az Simin), Асгар Фархади, Иран, 2011
Картина близкая и понятная мне по своему воспроизведению Ближнего Востока. Вся эта хаотичность, напряжение, крупные кадры, постоянное движение (то ли камеры, то ли персонажей, то ли сюжета, то ли мысли), которые можно воспринимать методами художественными, искусственными, не связанными с реальностью как раз таки и схватывают саму суть этой реальности. Для меня, в этом фильме воплотилась высшая степень искусства – близость к реальности через художественный метод.
4. «Длинноногий папа» (Daddy Longlegs) Джошуа и Бенн Сэфди, США, 2009
Простой и ненавязчивый сюжет, но настолько пропитанный теплом, что с последними кадрами ощущаешь ностальгию и по этим детям и по их длинноногому папе. Сам мир кажется насыщенным неопределенностью будущего, незначительностью прошлого и концентрацией настоящего момента. После таких произведений хочется хлопнуть дверью и начать жить.
5. «Срок Годности» (La vida util), Федерико Вейрох, Уругвай-Испания, 2010
Мне нравится смотреть фильмы о кино и киноманах или, если придираться к терминам, – о «синефилах». Мне так же нравится смотреть фильмы с разрывным финалом, финалом который раскрывает разом все карты, которые придерживались на протяжении всего экранного времени, причем все карты при этом оказываются тузами.
Впечатления года: На фоне всей этой шумихи с «фильмами-2011», чей истеричный просмотр напоминает скорее марафон, настоящим благословением явилось открытие старых-добрых мастеров, а именно спокойного и замкнутого мира Хэла Хартли, в котором можно всегда укрыться от стрессовых экспериментов современного кино. Включая очередной из его фильмов, ты наперед знаешь, что, даже несмотря на случайный и заранее известный «плохой» финал, все у героев, на самом деле, будет хорошо; что персонажи, даже несмотря на дикий грим и финты камеры, в глубине остались теми же чуткими и чувствующими; что мир, несмотря на предрешенный Grand Finale остался таким же незыблемым, как прежде. Вымышленный и срепетированный мир, как островок уверенности среди потока перемен. Иллюзия, которая, тем не менее, настолько же правдива, как сама правда.
1. «Вне Сатаны» (Hors Satan), Брюно Дюмон, Франция, 2011
Вероятно, главный кино-катарсис года. Кажется, дальше некуда: Дюмон нарушает все мыслимые и немыслимые конвенции вкуса, но снова превосходит себя. У него получается быть внятным и непонятным, вторичным и новаторским одновременно, причем, получается, кажется, лучше всех сегодня.
2. «И Европа содрогнется» (…and Europe will be stunned), Яэль Бартана, Израиль, 2010
Столь высокое личное мнение о фильме Бартана – дань уважения личному интеллектуальному открытию года – варшавскому движению «Политическая критика». Израильская художница Бартана – арт-редактор журнала «Krytyka Polityczna», а также редактор недавнего 26-го визуального номера журнала, на обложку которого был вынесен кадр из фильма Фрица Ланга. Также Бартана возглавляет движение по возвращению 3 миллионов евреев в Польшу. Короткометражная трилогия на эту тему «… И Европа содрогнется» представляла Польшу на Венецианском биеннале в этом году. Фильм простой, но трудно декодируемый на уровне задач. В главной роли в трилогии Бартана играет видный польский интеллектуал, редактор «Krytyka Polityczna» Славомир Сераковский. Он изображает политика-инициатора еврейского ренессанса в Польше. Сам ренессанс также продуман, спрогнозирован и показан в духе соцарт-пропаганды. Движение якобы побеждает, но при этом выглядит партийным карнавалом с гербами, социальными ритуалами и демагогией вождей. Бартана в неоднозначной иронической манере как будто наперед мудро критикует свою историческую инициативу или же изначально дискредитирует ее серьезность.
3. «Срок Годности» (La vida util), Федерико Вейрох, Уругвай-Испания, 2010
Субъективно главный синефильский фильм года. Камерная история о работнике синематеки в Монтевидео. Фильм, в котором вопрос отношения реальности и кино подан не в привычной форме приключений на съемочной площадке, а через призму киноманской влюбленности в кино, предпочитающей видеть реальность как попурри из старых фильмов. «Срок годности» выполнен как череда стилистических отсылок к этапам становления кинематографа. Медленная и трогательная картина, в которой как нечто обыденное можно, например, встретить внимательное обсуждение принципов использования Прокофьевым музыки в кинематографе Эйзенштейна.
4. «Однажды в Анатолии» (Bir Zamanlar Anadolu’da), Нури Бильге Джейлан, Турция-Босния и Герцеговина, 2011
Как показалось, Джейлан снял свой лучший фильм со времен «Климата» – фильм, как ураган, настигающий потом, на следующее утро после просмотра, фильм, два с лишним часа которого впитываешь в себя без заминки. «Однажды в Анатолии» – фильм, почти лишенный личных мотивов автора. Необычным в работе является тайное доминирование мимезиса, то есть то, что его главная история рассказана устно, а не показана действием.
5. «Холодная погода» (Cold Weather), Аарон Катц, США, 2010
Непосредственность – главная черта нового американского кино, приближенного по стилю или духу к движению Mumblecore, о котором все больше хочется говорить и спорить отдельно. Ровесники – как герои, друзья – как актеры, таким мы любили Сэфди, таким полюбили и Катца. Они снимают о молодости, как будто нет других возрастов или как будто любой возраст способен выглядеть как молодость. Парадоксальной особенностью фильма является его невыразительность. Но именно выразительная бестелесность оказывается победой Катца, его уловкой для духа поколения. Именно простоватый оптимизм его инди-ребят оказывается более адекватной отгадкой его современника, чем картины вроде «Зимней кости» и «Замерзшей реки», снятые санденскими смутьянами. Этому кино не хватает цепкости, неряшливости и неправильности, но в случае с ним, как когда-то в случае с Уэсом Андерсоном, даже когда ничего не происходит, слышен приятный звон колокольчиков и случаются бытовые чудеса. Картина Катца обладает почти всеми грехами молодого Годара, но ее хочется смотреть вплоть до завершения титров, где под очередную незатейливую мелодию перечисляют друзей, помогавших ее создавать.
6. «Меланхолия» (Melancholia), Ларс фон Триер, Дания-Франция-Швеция, 2011
Говорят, он ненавидит нас настолько, что снимает фильм о смерти этой вонючей планеты. Дешевая лесть себе. Несмотря на критику с передних рядов, нам на задних рядах фильм скорее понравился. В ситуации, когда Триера любит каждый хипстер и восхищаться им искренне, кажется, становится невыносимо, нужно отмести все сомнения и предубеждения и признать, что Триер умен, хитер и провокационен, как никогда. Он, несомненно, любит женщин и жизнь, и почему бы в этом вопросе нам не быть похожим на него.
7. Полицейский (Ha-shoter), Надав Лапид, Израиль, 2011
«Полицейский» – фильм, якобы снятый о полиции на языке полиции, где как норма подан случай избиения прохожего-неприятеля командой бравых сослуживцев – внезапно расслоился и отобразил реальность левой террористической группировки как легитимную. Неизбежная конфронтация вскрыла порядок современных квазидемократических обществ, где насилие обычно принимается за красноречие.
8. «Четырежды» (Le quattro volte), Микеланджело Фраммартино, Италия-Германия-Швейцария, 2010
Особенностью работы Фраммартино является ее свобода не только от слов, но и от людей, а также от идей. Можно сказать, что это фильм о реинкарнации, но можно также сказать, что он о шаблонах логического мышления, когда при рождении барашка на следующее утро после смерти пастуха мы неизбежно говорим: «О – это же пастух!».
9. «Туринская лошадь» (A Torinoi lo), Бела Тарр, Венгрия-Франция-Германия, 2011
Пускай Бела Тарр и повторяет свои собственные эстетические находки, но голос его звучит мощно и уверенно. Он не показывает ни одного ракурса дважды, говоря нам, что не повторяться – задача не только режиссерская, но и зрительская. «Туринскую лошадь» лучше смотреть, не зная, о чем она, разгадывать шараду фильма с нуля и с лицом ребенка. В любом случае, это произведение мага и радикала, коим Тарр был и остался.
10. «Умереть, как мужчина» (Morrer Como Um Homem), Жоао Педро Родригеш, Португалия-Франция, 2009
Португальский фильм, в котором не задействована ни одна женщина, оказывается редкой по убедительности субкультурной трагедией о бремени пола. Слабости молодого Альмодовара нагло спаяны со странностями неомюзиклов и пикантными атрибутами вроде фотокарточки гей-иконы Криштиано Роналдо в гримерной или охоты на бекасов под красной луной.
Впечатления года: Наши споры обычно проходят на тему, можно ли повторяться в кино? Приемлемо ли Альмодовару снова снимать «кино Альмодовара», Триеру снова эпатировать, Малику и Дюмону снова говорить о Боге во вселенной и боге в человеке. Аргумент одних – ветераны не удивляют, аргумент других – любовь бывает не только первой. Но куда интереснее не соглашаться ни с теми, ни с этими, а к каждому случаю подходить индивидуально. Бруно Дюмон не прыгнул выше головы, но планка, которую он поставил себе в «Хадевейх», оставляла мало возможностей для маневров. Проще всего его кино уличить в самоповторении, и куда труднее его понять, объяснить и разгадать. Ларс фон Триер, действуя в тени своего экспрессионистического периода, не только создал визуальную симфонию, но и проделал сложное матричное размышление о свойствах своего времени. Наконец, Нури Бильге Джейлан, опять снимая личное и медленное кино, умудрился столь изящно рассказать свою историю, что его хочется считать едва ли не новатором года в большом художественном кино. Фильмы превратятся в сериалы, кино приблизится к иным формам в видео. Модная тема апокалипсиса обязана будет смениться модой на постапокалиптическое трансгуманистическое будущее. Но интеллектуальное кино, как и раньше, нуждается в защите от непонимания. А сложное кино, как и всегда, будет нуждаться в любви и внимании.
1. «Дорога в никуда» (Road to Nowhere), Монте Хеллман, США, 2010
Синефильское кино со сложным нарративом, захватывающее с первых кадров.
2. «Кожа, в которой я живу» (La piel que habito), Педро Альмодовар, Испания, 2011
Самое непосредственное и сильное кинопереживание года.
3. «Однажды в Анатолии» (Bir Zamanlar Anadolu’da), Нури Бильге Джейлан, Турция-Босния и Герцеговина, 2011
Колоритно, характерно, узнаваемо.
4. «Я не умерла» (Je ne suis pas morte), Жан-Шарль Фитусси, Франция, 2008
За уникальность, «неизвестность» и симфоническую форму.
5. «Марта Марси Мэй Марлен» (Martha Marcy May Marlene), Шон Даркин, США, 2011
Психологически некомфортный фильм про становление идентичности.
6. «Меланхолия» (Melancholia), Ларс фон Триер, Дания-Франция-Швеция, 2011
Грандиозно и при этом убедительно
7. «Грустная валентинка» (Blue Valentine), Дерек Кьянфранс, США, 2010
Лучший фильм про отношения.
8. «Пещера забытых снов» (Cave of Forgotten Dreams), Вернер Херцог, Канада-США-Германия, 2010
На первый взгляд, странная тема – древнейшие наскальные рисунки. Да и закадровый голос самого режиссера на протяжении фильма напоминают дроздовские комментарии-в-мире-животных. Но при этом создается ощущение, что этот фильм – про природу кино, про след, про призрачность, про блуждания в бессознательном, про «волшебный блокнот» и много про что еще.
9. «Древо жизни» (The Tree of Life), Терренс Малик, США, 2011
Огромное статичное полотно соткано удивительно живой камерой.
10. «Странный случай Анжелики» (O Estranho Caso de Ang?lica), Мануэл ди Оливейра, Португалия-Испания-Франция
Совершенно романтическое кино, открыточное и пленительное.
Впечатления года: Впечатлениями года стали скорее не фильмы, а околокиношные встречи. И стало казаться, что люди важнее кино. Улыбчивый Нури Бильге Джейлан. Тихая и нарядная Наоми Кавасе. Александр Миндадзе, похожий на моего папу. По-советски интеллигентный Марлен Хуциев. Очаровательнейший, отзывчивейший и юморной Хосе Луис Герин. Грандиозный Альберт Серра в кожаном плаще, перманентно пребывающий в «высшем мире», доступном только художникам. Обезаруживающий своей синеглазостью и любезный до неприличия Жан-Шарль Фитусси. И бонус – самодовольная татуированная спина Дени Коте.
В моем топе восемь особенных режиссеров, которых объединяет одно обстоятельство. Каждый из них снимает кино, чтобы увидеть скрытое. Метафизики, визионеры, наблюдатели, вуайеристы, они испытывают наши представления о реальности, приоткрывают занавес к невидимому, обостряют наши чувства. Визуальное восприятие для них – шаг к познанию действительности, хотя они могут обманывать и запутывать. Эти авторы составляют прекрасную оппозицию тем режиссерам, которые используют изображение как метафору, как нечто вторичное по отношению к собственному высказыванию.
1. «Дорога в никуда» (Road to Nowhere), Монте Хеллман, США, 2010
2. «Однажды в Анатолии» (Bir Zamanlar Anadolu’da), Нури Бильге Джейлан, Турция-Босния и Герцеговина, 2011
3. «Пещера забытых снов» (Cave of Forgotten Dreams), Вернер Херцог, Канада-США-Германия, 2010
4. «То лето страсти» (Unete brulant), Филипп Гаррель, Франция-Италия-Швейцария, 2011
5. «Замедление» (Slow action), Бен Риверс, Великобритания, 2011
6. Трилогия «Драйлебен» (Dreileben), Кристиан Петцольд, Доминик Граф, Кристоф Хоххойслер, Германия, 2011
7. «Четырежды» (Le quattro volte), Микеланджело Фраммартино, Италия-Германия-Швейцария
8. «Холодная погода» (Cold Weather), Аарон Катц, США, 2010
Впечатления года: В этом году для меня все более отчетливой стала тихая оппозиция двух представлений о кино: представлений режиссеров-визионеров и режиссеров-демиургов. За этими двумя условными обозначениями кроется два разных подхода к изображению. Для первых – кино это способ познания мира через изображение, обнаружение скрытого. Для вторых – способ с помощью видимого выразить собственное отношение к реальности. Лучшим примером первого подхода может быть «Однажды в Анатолии» Джейлана, второго – «Меланхолия» Триера. Авторы-демиурги, кажется, побеждают. Малик, Тарр и Триер заполняют собой как можно больше пространства. Но за авторами-визионерами будущее.
1. «Тайны Лиссабона» (Misterios de Lisboa), Рауль Руис, Франция-Португалия, 2010
2. «Красный штат» (Red State), Кевин Смит, США, 2010
3. «Полночь в Париже» (Midnight in Paris), Вуди Аллен, Испания-США, 2011
4. «Туринская лошадь» (A Torinoi lo), Бела Тарр, Венгрия-Франция-Германия, 2011
5. «Древо жизни» (The Tree of Life), Терренс Малик, США, 2011
6. «Грустная валентинка» (Blue Valentine), Дерек Кьянфранс, США, 2010
7. «Марта Марси Мэй Марлен» (Martha Marcy May Marlene), Шон Даркин, США, 2011
8. «Умереть, как мужчина» (Morrer Como Um Homem), Жоао Педро Родригеш, Португалия-Франция, 2009
9. «Странный случай Анжелики» (O Estranho Caso de Ang?lica), Мануэл ди Оливейра, Португалия-Испания-Франция
10. «Не сдавайся» (Restless), Гас Ван Сэнт, США, 2011
1. «Четырежды» (Le quattro volte), Микеланджело Фраммартино, Италия-Германия-Швейцария, 2010
2. «Древо жизни» (The Tree of Life), Терренс Малик, США, 2011
3. «Странный случай Анжелики» (O Estranho Caso de Angelica), Мануэл ди Оливейра, Португалия-Испания-Франция
4. «Еще один год» (Another Year), Майк Ли, Великобритания, 2010
5. «Невидимый взгляд» (La mirada invisible), Диего Лерман, Аргентина-Франция-Испания, 2010
6. «Лучше, чем смерть» (Etwas Besseres als den Tod), Кристиан Петцольд, Германия, 2011
7. «Ариран» (Arirang), Ким Ки Дук, Южная Корея, 2011
8. «Аттенберг» (Attenberg), Афина Рахель Цангари, Греция, 2010
9. «Шокирующие в голубом» (Shocking Blue), Марк Де Кло, Нидерланды, 2010
10. «Марта Марси Мэй Марлен» (Martha Marcy May Marlene), Шон Даркин, США, 2011
1. «Убейте меня, пожалуйста» (Kill Me Please), Олиас Барко, Бельгия-Франция, 2010
Остроумная бельгийская черная комедия о пансионе, в котором помогают совершать самоубийства. Гениальный абсурдизм образует основу для сплава из элегантного антуража, сюжетной трэш-стратегии и политической сатиры.
2. «Срок Годности» (La vida util), Федерико Вейрох, Уругвай-Испания, 2010
Тонкий фильм о любви к кино как факторе измененного состояния сознания. Вытесненное из закрывшейся синематеки, кино просачивается в действительность главного героя и структурирует ее ход.
3. «Холодная погода» (Cold Weather), Аарон Катц, США, 2010
Действие фильма происходит будто в закадровом пространстве, на метауровне относительно киножанра, с привкусом легкой иронии. Освежающая прохлада цифровой камеры, анти-пафос и трепетно живая материя повседневности.
4. «Четырежды» (Le quattro volte), Микеланджело Фраммартино, Италия-Германия-Швейцария, 2010
Фильм интересен, прежде всего, своим отказом от антропоцентризма. В этом чувствуется освобождение не только от неизменного фокуса внимания кинематографа, но и от рамок ментальности, принимающей за данность линейность времени и эксклюзивность человеческой жизни.
5. «Туринская лошадь» (A Torinoi lo), Бела Тарр, Венгрия-Франция-Германия, 2011
Трудно определить, что здесь оказывается мощнее – опыт чувственный или интеллектуальный. Исполненные фатального минимализма образы извергаются густой лавой и почти навечно застывают в сознании, а реконструкция смысловой картины становится интригующим вызовом алхимического толка.
6. «Меланхолия» (Melancholia), Ларс фон Триер, Дания-Франция-Швеция, 2011
С детства любимому режиссеру все еще удается каждый новый фильм делать событием, после которого не все остаются довольными.
7. «Дорога в никуда» (Road to Nowhere), Монте Хеллман, США, 2010
Трансформация Хеллмана структурно родственна трансформации его брата по Новому Голливуду Малика. Хеллмановское кино претерпевает усложнение и персонализацию, но сорок лет спустя посте легендарной «Двухполоски» режиссер снова выстреливает слабоструктурированной лентой с культовым потенциалом.
8. «Спящая девочка» (Das schlafende Midchen), Райнер Кирберг, Германия, 2010
Исключительно близкая по духу реставрация андеграунда одной из лучших эпох. 70-е в Дюссельдорфе – это молодые художники-концептуалисты, теоретизирование пределов искусства, пластинки с краут-роком и авангардной психоделикой, творческий и экзистенциальный радикализм. Подыгрывая своей теме, фильм принимает форму самореференции: он представляет взгляд видеокамеры главного героя, с помощью которой тот исследует вопрос об отношении искусства и действительности.
9. «Длинноногий папа» (Daddy Longlegs) Джошуа и Бенн Сэфди, США, 2009
Фильмы Сэфди влекут свежей и трогательной самобытностью своего мира, одновременно хрупкого и достоверного. Их кино – не нарратив, не изображение и не конструкция смыслов, а просто иное измерение, протяжность, наполнение которой производно от ее имманентных свойств. Погружаться в это измерение – самоценное и волшебное удовольствие.
10. «Жизнь за один день» (Life in a Day), Кевин Макдональд, США-Великобритания, 2011
Этот демократический киноэксперимент заслуживает внимания по нескольким причинам. Во-первых, на гребне технологической волны современности он делает попытку расширить определение кинематографа, а также доказывает, что талантливо владеть мизансценой и оперировать сильными визуальными образами можно и без причастности к институционализированному кинопроцессу. Во-вторых, он не только представляет богатый этнографический материал, но и оформляет его в многослойное и масштабное произведение визуальной антропологии, утверждающее относительность культурных, материальных и ментальных реальностей.
Впечатления года: Кажется неправильным собирать в одном топе фильмы «большие» и «маленькие», применяя к ним единую систему измерения: при непосредственном соседстве фильмы-титаны начинают подавлять камерные фильмы и выдавать свой масштаб за значительность. В этом году было много важных гигантов, которые так или иначе оставят свой след в истории и сердцах – субъективистские модели Джейлана и Дюмона, космологические модели Малика и Тарра, модели социальной критики Триера, Фархади и Моретти. Большие фильмы – это фильмы-события, которые воспринимаются как вехи в развитии конкретных авторов; они берут на себя привилегию выстраивать философские системы и вести серьезный дискурс на языке кино. Маленькие же фильмы говорят вполголоса и о мелочах – непритязательно, иронично, трогательно, маргинально, свежо. В моих киноитогах года есть место тем и другим, но, пытаясь избежать ложной иерархии, предпочтение я отдаю уязвимой теплоте малых форм.
Normal 0 MicrosoftInternetExplorer4
1. «Сечение» (Cut), Амир Надери, Япония-Франция-США, 2011
Неожиданный манифест далеко не самого талантливого режиссера современности, сравнимый с джармушевскими «Пределами контроля». Плакатный вопль по тому печальному факту, что кино для людей стало пресловутым бизнесом и давно потеряло свою невинность. Но не все. Среди них из наших современников, если верить списку 100 великих фильмов приводимых в финале картины, Киаростами и Вирасетакул. И сам Амир Надери благодаря этому героическому синефильскому безумию.
2. «Меланхолия» (Melancholia), Ларс фон Триер, Дания-Франция-Швеция, 2011
Эта картина могла бы начинаться эпиграфом в виде (переснятой) инсталляции Марины Абрамович, в которой она (Данст) на протяжении долгого времени делает одну банальную вещь, просто расчесывается, при этом каждый раз приговаривая одно и то же: «Искусство должно быть прекрасным. Художник должен быть прекрасным. Искусство должно быть прекрасным. Художник должен быть прекрасным»… И конец света тоже обязан быть прекрасным, под самое идеальное (по мнению прустовского Свана) произведение искусства.
3. «Однажды в Анатолии» (Bir Zamanlar Anadolu’da), Нури Билге Джейлан, Турция-Босния и Герцеговина, 2011
Нетипичный фильм для эстета Джейлана, по-чеховски тонкий, умный и, простите, гуманистичный. И сегодня, кажется, уже мало кто умеет так прописывать характеры.
4. «Туринская Лошадь» (A Torin?i l?), Бела Тарр, Венгрия-Франция-Германия, 2011
Абсолютный атеистический фильм. Конец мира без Бога в наглядном, каноническом виде. Со слов самого режиссера: «Никакого апокалипсиса, никакого вечного ТВ-сериала. Лишь исчезновение». Отсутствие.
5. «Необходимое убийство» (Essential Killing), Ежи Сколимовский, Польша-Норвегия-Ирландия, 2010
Разбирая фильм можно увязнуть в интерпретациях: политических, религиозных, антропологических, мифологических. Но грамотная аранжировка Сколимовского оставляет фактуру фильма неперегруженной и прозрачной, и позволяет сохранить равновесие в этой прекрасной анонимности.
6. «Ты встретишь высокого таинственного незнакомца» (You Will Meet a Tall Dark Stranger), Вуди Аллен, Испания-США, 2010
В случае с Алленом всегда поражает одно: за его житейскими анекдотами видишь то, что не замечаешь, например, у многозначительного Сокурова, что перед тобой, без шуток, человек что-то да понимающий в устройстве бытья земного. Помимо шума и гама. К тому же именно в этой картине видно насколько он, прежде всего, великий драматург.
7. «Странный случай Анжелики» (O Estranho Caso de Ang?lica), Мануэл ди Оливейра, Португалия-Испания-Франция
Этот предельно строгий в плане архитектуры кадра фильм, возможно, лучший у режиссера за все плодотворные нулевые.
8. «Дорога в никуда» (Road to Nowhere), Монте Хеллман, США, 2010
Если бы не разворот камеры в самый пошлый из всех возможный моментов, это «кино о кино» было бы рядом с фильмом Надери.
9. «То лето страсти» (Un ?t? br?lant), Филипп Гаррель, Франция-Италия-Швейцария, 2011
Очередной унылый романтизм и безнадежный эгоизм от Филиппа Гарреля. Но, что поделать, кто чувствовал, того тревожит призрак невозвратимых дней.
10. «Не сдавайся» (Restless), Гас Ван Сэнт, США, 2011
Необязательный фильм Ван Сэнта обернулся дивной романтической одой юности, жизни и смерти. А Генри Хоппер и Мия Васиковска, бесспорно, дуэт года, и главное украшение этого guilty pleasure.
Впечатления года: Последние два года практически каждый просмотренный мною фильм заставляет вспомнить некогда культового, а ныне никому не нужного режиссера Питера Гринуэя. Он говорил, что его становление укладывается всего в пять лет — с 1963-го по 1968-й. От 21 до 26 лет. От открытия бергмановской «Седьмой печати» до того года, когда Годар добровольно заточил себя в возведенную собственными усилиями идейную тюрьму. После Гринуэй уже практически перестал ходить в кино. Но за те пять лет вобрал в себя все то, что оказало влияние на его кинематографическое творчество: от музыки Райха и Гласса, живописи Уиттшира и книг Борхеса, Роб-Грийе и Китая, до фильмов Холлиса Фрэмтона, Майкла Сноу и, наконец, «В прошлом году в Мариенбаде» Алена Рене.
В этом году, пожалуй, только два фильма (шедевры Амира Надери и фон Триера) смогли заслонить эту тоску и осознание того, что все что мне было нужно, я уже давно посмотрел. Все что должно было повлиять — уже повлияло. И то, что в «своем Мариенбаде» я побывал уже не раз. Все остальное, боюсь, остаточное явление усталой синефилии. Как тут не вспомнить пушкинские: «Привычка свыше нам дана / Замена счастию она».