Реж. Майкл Роу
Мексика, 94 мин., 2009 год
Вызывающий камерный фильм, действие которого происходит в стенах одной квартиры. Одинокая двадцатипятилетняя Лаура, типично кругленькая мексиканка, день за днем зачеркивает красным крестиком один день на календаре. Она не так давно рассталась со своим парнем, и теперь целыми днями сидит дома. Делает всю работу (пишет в газету), питается не самой здоровой пищей, болтает по телефону и смотрит TV, читает «Искусство любить» Фромма, и, глядя на окно во двор – мастурбирует на соседскую вполне себе счастливую пару. Такой не самый однозначный оммаж Хичкоку. Из дома она выходит чаще всего ближе к ночи и только с одной целью – в поисках тепла, т.е. привести в свою постель мужчину. На ночь. Только один из них задержится на более долгое время. Артуро, неудачный актер склонный к садизму. «Как можно привлечь внимание мексиканских зрителей к фильму, где в кадре на протяжении 90 минут разговаривают два человека? И я понял, что удержать их можно только с помощью секса. Тогда я написал сценарий, основанный на садомазохистских отношениях», – говорит режиссер Майкл Роу, австралиец, живущий в Мексике, пришедший в мир кино из театральных драматургов. Все его пьесы, между прочим, являются такими же камерными произведениями «о двух людях оказавших в одной комнате» [1].
Эти самые садомазохистские отношения Лауры с Артуро развиваются по вполне привычной схемой: от невинного удара по лицу и так далее через сцену с удушением, тушением окурков и мочения на голое тело, до сцен ревности, избиения и наконец, просьбы об убийстве во время любовного акта. Одиночество и тоска в сердце Лауры ураганами бушует такой силы, что просят буквального разрешения в момент «маленькой смерти». Она ждет 29 февраля. Дня, который она еще в первой сцене фильма закрасила красным. Дня, как символа – ее отец умер как раз четыре года назад в последний день февраля.
Артуро единственный из всех ее мужчин на один трах, кто заинтересовался не только ее именем, но и прошлым. Постоянно донимая Лауру своими вопросами, фигура отца Лауры становится не столь прозрачной в этой истории. В двенадцать лет девственности лишил ее ни кто иной, как покойный отец, отсюда ее сексуальная травма; поиск мужского тепла следствием отсутствия которого является, возможно, и ее инфантильность (пижама с овечками, игрушечная собака, сердечки на стене и цветочки на мониторе). Режиссер, к своей чести, не говорит об этом прямо, а со всем своим талантом драматурга намекает на это очень тонко и деликатно. В диалоге не договаривает: «В детстве я думала, что наш папа – хороший человек» – лишь выдает из себя Лаура. Но через символ предельно конкретен: бритва, которой Лаура бреет свою промежность – досталась ей от отца).
Ключевая сцена с «просьбой Лауры» великолепна и является сильнейшей во всем фильме, но, увы, дальнейшее развитие – ожидание прихода Артуро, не смотря на замечательную игру Моники Дель Кармен происходит все-таки не совсем психологически убедительно (спишем этот упрек режиссеру на дебют). Правда в финале режиссер находит пускай и простой, и казалось бы, удивительный на фоне общей болезненной порно-эротики картины, но самый что ни на есть гуманистический выход. С приходом весны Лаура осознает эту давнюю как мир истину, что всякая жизнь есть дар [2].
По стилю (рутина, повседневность, комната) картина Майкла Роу близка «Жанне Дильман» Шанталь Акерман, а нездоровой откровенностью отсылает, конечно же, к «Империи чувств» Нагисы Осимы. Но в контексте «нового реализма» «Високосный год», как это и не парадоксально, назвать вызывающим фильмом не совсем правильно, ничего нового и скандального в картине по большому счету нет. Натуралистический секс, мастурбирование и т.д. – ко всему этому мы уже давно привыкли как к обыденности (картину Роу можно условно назвать чем-то средним между «Сербисом» Мендосы и поздних фильмов Катрин Брейя). Это лишь еще один хороший фестивальный фильм своего времени, полностью характерный для нулевых.
Картина была удостоена «Золотой камеры» и за последнее время из каннских золотых дебютантов, вероятно, только «Голод» Маккуина вызвал больший интерес. «Високосный год» – первая часть из задуманной (и полагаю многообещающей) трилогии Майкла Роу.
1 – Из интервью Майкла Роу: http://seance.ru/blog/ano-bisiesto
2 – В этой смысле «Високосный год» рифмуется с «Молоком скорби» Клаудии Льосы: http://www.cinematheque.ru/post/142323