Реж. Жан-Поль Сивейрак
Франция, 65 мин., 2005 год
«Через лес» мог бы стать восхитительным фильмом. Фильмом уровня «Дни, когда я не существую» Жана-Шарля Фитусси или «Франции» Сержа Бозона — картиной не для не всех, но картиной для многих. Практически полное отсутствие бюджета и трудности, стоящие перед режиссером Жан-Полем Сивейраком, все это вопреки обстоятельствам, могло сделать «Через лес» — большим успехом нового французского кино.
У Сивейрака был очень дерзкий замысел. Вдохновленный хичкоковской «Веревкой» и приумноженный традициями «новой волны» этот фильм подкупает в первую очередь своей конструкцией: еще практически неизведанной территорией, где шестьдесят минут экранного времени разделены на девять литературных глав. Каждая из них является маленьким фрагментом истории молодой девушки, переживающей смерть своего возлюбленного и снята чувственной камерой и одним непрерывным кадром.
Здесь показательна уже первая сцена – вступление. Героиня, проснувшись в объятиях своего любимого, приоткрывает шторы чтобы наполнить комнату светом. Спустя несколько мгновений она запевает трепетную песню, отсылающую нас едва ли ни к легендарной годаровской сцене с Анной Кариной, поющей для своего мужчины. Но когда смолкает последний аккорд и наша героиня вновь возвращается под защиту своей любви, образуя вместе со своим возлюбленным подобие некой загадочной фигуры, солнечный свет, в одно мгновение, исчезает. Так полностью меняется настроение кадра, смещая все акценты и расстановку сил. «Так странно, – произносит удивленно девушка, – только что было солнце и вот уже идет дождь».
Все это разнообразие чувств, ритмов и построений Жан-Шарль Сивейрак и его оператор Селин Бозон (сестра режиссера Сержа Бозона) снимают одним непрерывным кадром. Никаких монтажных склеек, только тщательная подготовка, отточеность каждой детали: срепетированных, прочувствованных. Кажется, что дальше все должно быть не менее прекрасно, а все это должно стать началом маленького шедевра. Но где-то на полпути что-то происходит не так. Те механизмы, что наделяли нежностью первую сцену отказывают, либо же начинают барахлить. За волшебством пролога, за следующей некоторое время спустя замечательной сценой сеанса спиритизма, дающей героини силы к продолжению жизни, начинает виднеться пустота. Даже пространство кадра, то самое, что некогда было так выигрышно и свободно, теперь превращается в оковы, давя на героиню, провоцируя конфликт.
Но сказать, что фильм скатывается к заурядности было бы несправедливым преувеличением. Фильм Сивейрака просто теряет то непередаваемое великолепие. Он разрушает иллюзию, пытается отыскать компромисс. При этом камера остается все так же подвижна: в тесном помещение или на открытом воздухе, она плавно следует за главной героиней. И если в схватке с закрытым пространством комнат она кажется все же проигравшей, то освободившись из этих оков, тут же возвращается к нам, стремясь вновь и вновь вернуть свое верховенство, возвратив таким образом магию первых сцен.
И когда Сивейрак сжимает спираль истории и история вновь возвращается к своим истоком, фильм вновь начинает жить. Все это уже происходит под гипнотическую мелодию, под еще одно прелестную песню и с финальным растворением в темноте леса, как уместной фривольностью и прекрасным освобождением из оков пустоты.