Звуки шума (Sound of Noise)

 

Реж. Ола Симмонссон и Йоханнес Стйарне Нильссон

Швеция, Франция, 102 мин., 2010 год

 

Ола Симмонссон и Йоханнес Стйарне Нильссон сначала начинали как мелкие хулиганы. Так, в 2001 году они вломились в квартиру простой шведской семьи и сыграли в каждой из комнат по музыкальной композиции на подручной мебели, приборах и иных вещах. Каждая комната (в записи принимали участие кухня, спальня, гостиная, ванная) имела свой оригинальный саунд, музыканты пытались передать атмосферу места, на котором они, собственно, играли. Эта короткометражка и в тоже время музыкальное произведение получила название «Музыка для одной квартиры и шести музыкантов». Через девять лет Симмонссон и Нильссон сняли свой полнометражный фильм «Звуки шума», который очень похож на их первый несмелый опыт, но теперь эти экзерсисы анархиствующих музыкантов имеют свою концептуальную основу. Умело маскируя свое кино под романтическую комедию со счастливым концом, режиссеры разъезжают от Канн до Киева распространяя агитматериал для музыкантов-террористов.

Магнус Бьйорйессон, композитор фильма, который к тому же играет самого себя, за девять лет успел не только утвердится в своей гражданской позиции, как впрочем, вся банда шести барабанщиков, но и расширить область применения своего музыкального таланта. Его новое музыкальное произведение, на котором, собственно, основывается фильм, называется «Музыка для города и шести барабанщиков». Теперь музыкальным инструментом шести барабанщиков становится Шведский город Мальмё – родина Лукаса Мудиссона и группы The Cardigans. Кроме Магнуса, участниками группы музыкальных террористов являются: Сана, вдохновительница музыкантов, ее выгнали из консерватории за написанную и сыгранную «Симфонию воды», когда под вдумчивую музыку горящая свеча подносится к пожарной сигнализации и слушателей поливает водой; Маркус, профессиональный лабух на дискотеке для пенсионеров, способный на инструменте музыкально воплотить полет бабочки; Миран, интроверт с агрессивным стилем игры, сокурсник Саны по консерватории; Андерс, подрабатывающий в опере Мальмё, но изгнанный оттуда за слишком экспрессивную игру на литаврах; наконец, Йохан, экспериментирующий с электрическими ударными инструментами, отчего в доме каждый вечер пропадает свет. Эти шестеро маргиналов, чей талант общество упорно игнорирует, ищут городские локации, где и на которых можно было бы сыграть музыкальную пьесу Магнуса. Воплощая партитуру, состоящую из следующих композиций: 1. «Doctor, doctor gimme gas in my ass» (музыкальные инструменты – медицинское оборудование и тело человека) 2. «Money 4 U Honey» (деньги, банковское оборудование) 3. «Fuck the music Kill! Kill!» (бульдозеры, отбойный молоток) 4. «Electric love» (провода высоковольтной ЛЭП), музыканты совершают звуковые террористические атаки на город, всегда незаконные, часто с разрушительными последствиями. Противостояние на уровне чувствования красоты окружающих звуков превращается в преследование музыкантов полицией. Инспектор Амадеус Варнебринг, который расследует дело, музыку терпеть не может. Ему не повезло при полном отсутствии музыкального слуха, родится в богатой музыкальными традициями семье. Успех Амадеуса в поимке барабанщиков-террористов напрямую зависит от возможности понимания их действий. В попытке понять Амадеус влюбляется в Санну. Чувство побуждает к творчеству, и он пишет пьесу для города и рубильника на электростанции. Заставляя весь город играть световые ритмы, он с помощью визуализации говорит Санне то, что она может сказать ему с помощью звуков. Режиссеры фильма находят возможность разрешения социального конфликта в нахождении гармонии между органами чувств.

Ола Симмонссон и Йоханнес Стйарне Нильссон наполнили фильм, вероятно, для пущей конспирации от антитеррористических служб, избытком комедийных клише, впрочем, очень уместных. Сама комедийность фильма не дискредитирует идею музыкального протеста, наоборот, придает ей особый шарм. Теперь террористы сражаются не за тела своих жертв, и даже не за их уши, а за их чувство прекрасного. Действуя в духе Просвещения, как если бы оно перешло от философских трактатов и енциклопедий к прямому социальному действию.