Реж. Жак Розье
Франция, Италия, 106 мин. 1962
У дебютной ленты Жака Розье «Прощай, Филиппина» довольно печальная судьба. Показанная в Каннах, позже она оказалась полностью проигнорирована зрителями, а затем и благополучно забыта. Не менее печальна оказалась судьба и самого Жака Розье. Свой следующий фильм он снимет лишь одиннадцать лет спустя. Вышедшая в 1973 году Du c?t? d’Orou?t станет в какой-то мере продолжением «Прощай, Филиппина» и также окажется совершенно незамеченной. После этого именем Жака Розье будет подписано лишь три полнометражные картины.
Для многих Розье так и останется известным лишь своей документальной зарисовкой о Годаре и Бардо или небольшим видеонаблюдением о папарацци, охотившихся за этой парочкой на съемках «Страсти». В то время как фамилии Годара и Трюффо станут частью легенды, в том числе и легенды о «новой волне», самый нововолновский режиссер Жак Розье будет полностью обречен на забвение.
И это при том, что его дебютная «Прощай, Филиппина» кажется едва ли не самым свежим, самым задорным фильмом той великой эпохи. Снятый на улицах и пляжах Франции, он берет, в первую очередь, своей непосредственностью, этой ни с чем не сравнимой прелестью последних беззаботных дней юности. Дней, когда есть только здесь и сейчас, все поступки можно оправдать своим возрастам и когда завтра, кажется, не настанет никогда.
При этом «Прощай, Филиппина» не так проста, как может показаться на первый взгляд. Первый титр, который предвещает начало фильма, сообщает нам о том, что на дворе 1960 год и идет шестой день войны в Алжире. После чего экран на мгновенье затухает и уже в следующее мгновение все становится подвластно только одному – веселью и кутежу.
Не зря сам Розье, если верить Франсуа Трюффо, заявлял о фильме: «я хотел выразить самым неискренним способом самые неподдельные чувства» (возможно, этого заявления ему как раз и не простили?). Эта неискренность, имеющая свое безусловное оправдание в беззаботности юности, будет то и дело проскакивать между героями, между людьми, которые порой будут попадаться им на пути. Если рассматривать «Прощай, Филиппина», опираясь непосредственно на слова Розье, то перед нами может оказаться и вовсе роад-муви о пути к фальши, от мира к войне, или, как в самом фильме, от благополучного Парижа к оккупированному Алжиру, минуя по дороге горячую приморскую Корсику.
Так, Мишель, которому через два месяца предстоит отправиться на военную службу и который временно работает одним из техников на съемочной площадке телефильмов, знакомится с двумя молоденькими девушками Жюльет и Лилиан. Девушкам он представляется оператором. Те же, то ли в шутку, то ли всерьез, заключают между собой пари, кому из них он первым признается в любви. (Кто утром первым скажет «прощай, Филиппина» – решают они – тому он и достанется. Но, проснувшись, выкрикивают эту фразу одновременно).
После чего они пытаются помочь Мишелю избежать воинской службы, устраивают его на подработку к знакомому режиссеру и то и дело пытаются обратить на себя внимание. Однако с отсрочкой так ничего и не выходит, режиссер оказывается мошенником, а Мишель, уставший от своих новых знакомых, отправляется отдохнуть на Корсику.
Начинаясь, как парижская история, картина постепенно превращается в фильм-путешествие. В кадре предстают во всей красе виды Средиземноморья, а сам сюжет, как понимаешь, здесь и вовсе оказывается пустой формальностью. Герои фильма выясняют отношения, ревнуют, подшучивают над случайными встречными, грустят, веселятся, отдаются ритмам музыки в одном из многочисленных приморских кафе.
Характерно, что отсутствие внятного сюжета чаще всего и ставят в упрек дебютному фильму Жака Розье, добавляя к этому еще и некую сумбурность и нескладность происходящего на экране. Но «Прощай, Филиппина» сильна отнюдь не этим. Фильм Жака Розье – это в первую очередь калейдоскоп незабываемых кадров. Я, допустим, никогда уже не смогу забыть один из финальных эпизодов фильма, когда неожиданно веселая мелодия прерывается крайне печальной и тревожной песней и две девушки бегут вверх по скале, пытаясь не упустить из вида корабль, на борту которого находится их приятель. Или эпизод, когда герои подплывают к одному из прекраснейших корсиканских островов. Или этот фантастически кокетливый проход Жаклин и Лилиан по улицам Парижа, когда камера, остановившись на уровне глаз, следует за ними, снимая их одним продолжительным непрерывным кадром. Или этот фантастический танец в кафе, или чудака-итальянца, сошедшего прямиком из фильмов Росселлини.
И таких «или» в «Прощай, Филиппина» целое множество. В этом всем как раз и есть весь фильм Жака Розье. Вся его сила, все его волшебство, именно в этих кадрах, что навсегда отпечатываются в памяти, как некое воспоминание о прекрасных и беззаботных днях юности, как мечта о том, чего уже никогда не будет.