«Когда у вас есть болезненные воспоминания, обычно вам хочется сделать из них фильм, если вы режиссер».
Н.Б.Джейлан
«Самое трудное – понять себя», – признается Нури Бильге Джейлан. Поэтому все его фильмы являют собой попытку осмысления собственной жизни, себя, своих поступков и желаний. По большому счету, он преследует эгоистические цели: с помощью собственного творчества приоткрыть завесу личного, артикулировать бессознательное. Симптоматично, что практически во всех его фильмах снимаются его близкие родственники. Отношения с родителями и собственной женой он проецирует на экран, пытаясь посмотреть на них со стороны и сделать свои выводы. «Я пытаюсь понять, что творится в самой глубине человеческой натуры. Только познав самую темную часть себя, мы сможем самосовершенствоваться», – говорит Джейлан в своем интервью. Вообще после прочитанных и услышанных интервью с режиссером складывается впечатление, что ему очень сложно говорить о своих фильмах, и тем более пересматривать их. Дж.: «В жизни люди одиноки, и в отношениях мужчины и женщины это ощущается еще острее. Эта грусть — самая трагическая сторона жизни. Ничто другое не выглядит достаточно достойным того, чтобы снимать о нем фильм. Возможно, таким образом мне удастся излечиться и восстановить связь с жизнью».
Отсняв картину, режиссер выполнил терапевтический акт – избавился от наболевшего и невысказанного. Пересматривать свой фильм – значит возвращаться к изжитым проблемам, желаниям, фантазиям и страхам. Это ему не нужно. Любоваться будут другие, а он будет сочинять сценарий для новой терапевтической ленты.
Зрителям, в свою очередь, любоваться есть чем. В прошлом профессиональный фотограф, Джейлан предпочитает статичные долгие кадры, в композиционном и цветовом отношении выстроенные безупречно. В художественном плане он опирается на романтические пейзажи, где природа становилась выразителем внутреннего состояния одинокого человека. В одном из интервью Джейлан признался: «Живопись для меня является огромным источником вдохновения. Когда я снимал «Времена года», я много думал о картине К.Д. Фридриха, где мужчина, показанный со спины, созерцает пейзаж».
Романтические пейзажи Фридриха, которые в фигуре созерцателя включают в себя и самого художника, и зрителя, переосмыслены в контексте творчества Джейлана в свойственной ему мрачной стилистике.
В «Отчуждении» один из главных героев, уезжающий из своего городка, останавливается прямо перед камерой, поворачивается к ней и зрителям спиной и окидывает долгим взглядом родной край. Этот прием встречается и во «Временах года». Нельзя ни вспомнить знаменитый кадр, где главный герой стоит на мосту и размышляет о своей собственной жизни на фоне заснеженной реки и свинцового неба. Или красивейшую мизансцену с Исой и Бахар, сидящими на берегу моря и наблюдающими за проплывающим парусником. Безмятежность картинки здесь контрастирует с внутренним состоянием героев, совершивших через минуту бесповоротный шаг в сторону распада отношений.
«Статичные кадры мне очень нравятся, и они всегда присутствуют в моих фильмах, потому что я ощущаю отчужденность от реальности». – «Отчуждение» Нури Бильге Джейлана оценили в Каннах, окрестив режиссера «турецким Тарковским» за медленный темп и рефлексивный характер фильмов. Сам Джейлан, конечно, любит Тарковского, уважает Антониони и смотрит Звягинцева, но его собственный стиль складывается не из подражания, а из «внутреннего равновесия», как он сам это называет. («При монтаже я иногда пытаюсь ускорить ритм фильма, но я не могу идти против своего внутреннего равновесия»).
Турецкий режиссер старается не двигать камеру лишний раз, потому что в этом случае зритель начинает ощущать ее присутствие (в кадре или за его пределами). А он, как мы знаем, работает как традиционалист. Джейлан добивается полного погружения зрителя в картину и безропотного его следования развитию чувств героев.
Молчаливость и выстроенность живописного полотна (впрочем, как и фотографии) находят отражение в кинотворчестве Нури Бильге Джейлана, безусловно взращенном на классическом искусстве. И не надо его упрекать за подчеркнутую стилизованность картин. В конце концов, это арт-терапия, легитимность которой не оспаривается.