Сумеречная страна (Abendland)

 

Реж. Фред Келемен

Германия, Португалия, 144 мин., 1999 год

 

Немецкому кинорежиссёру Фреду Келемену, видимо, не суждено выйти из тени Белы Тарра. Ученика прославленного венгра по Берлинской Академии немецкого кино и телевидения сразу же записали в его последователи. Ключом к принятию их своеобразного родства и схожести создаваемых ими миров послужили не только догадки критиков и исследователей, но и их совместная работа, и их собственные признания в многочисленных интервью. Но Келемен своими фильмами, в которых он выступает не только как режиссёр, но и как сценарист, и как оператор (и подчас как продюсер), доказал, что схожесть эстетических принципов и художественных задач ещё не превращает кинорежиссёра в прилежного копииста, следующего во всём за своим учителем. Так и фильм «Сумеречная страна» свидетельствует об оригинальности подхода Келемена.

Уже само название – Abendland – пугает своей многозначностью. Снятый преимущественно в Португалии (тут вспоминается ещё и сокуровский «Отец и сын», ландшафты которого также подобрали в Португалии), фильм немецкого режиссёра о городе, застывшем на границе между Восточной Германией и Польшей, может восприниматься как очередная апокалиптическая страшилка на тему «Заката Европы». Останки Европы особенно неприглядны в сумерках. Но Келемен не стал спекулировать на эту тему, его фильм куда проще и менее претенциозен, чем триеровские «европейские» полотна, вероятно, предвосхитившие Маастрихт. Abendland у Келемена – не внеисторическая абстракция, претендующая на диагностику общеевропейской болезни, а конкретная история блуждания во тьме. Во тьме, которая растворяется с наступлением утра. Abendland – это область временных сумерек сознания.

В «Сумеречной стране» рассказывается история безработного, произошедшая за несколько ночных часов – о его очередном безуспешном паломничестве в службу занятости, о том, как на него напали, избили и ограбили, о его ссоре с подругой, после которой они расстаются и бродят, предоставленные самим себе, об их случайных знакомствах и связях, и, наконец, об утреннем возвращении обоих под общую крышу. Под общую крышу одиночества. Эта очень простая, но виртуозно рассказанная Келеменом история напоминает не столько творчество его наставника Тарра, сколько работы Райнера Вернера Фассбиндера. Такое дополнение позволяет расширить именно «экзистенциальные» пласты произведения: если основные герои – безработный Антон и его подруга Лени немногословны и являют собой пример «проклятых» персонажей Тарра, то второстепенные и периферийные герои – например, проститутка Нина и сутенёр Пауль, напротив, разговорчивы и напоминают зациклившихся на себе и совершенно отчаявшихся неврастеников Фассбиндера. Показательно, что единственные, с кем главный герой Антон пытается найти общий язык, это бродячие собаки, облюбовавшие заброшенные здания, в то время как с людьми он не хочет разговаривать. Откровения героев, подкрепляемые многократно повторяемой мантрой «этот город проклят», создают особое пространство, дополняющее реальные грязные и неприветливые улицы погрузившегося в сумерки города. У столь непохожих Тарра и Фассбиндера Келемен принимает идею замкнутости, которая подаётся двояко – как претворение космической цикличности, предполагающей повторения и возвращения (Тарр) и как раскрытие статического внутреннего мира человека, исключающего возможность качественных изменений (Фассбиндер). Именно уравновешенность этих проявлений составляет существенное достижение режиссёра «Сумеречной страны». Ночное наваждение, подкрепляемое апокалиптическими видениями (от инфернального человека в кожаном пальто, в закатные часы рекрутирующего новых пособников, до раскрытия ритуального характера этого пособничества – убийства похищенной девочки, настоящая мотивация которого так и остаётся скрытой от зрителя) сменяется утренним просветлением (обретением вещей и связей своего привычного значения и вместе с этим возвращением героев). Чередование долгого молчания и мгновенных словоизвержений отражено в ритмике движений камеры: Келемен использует сочетание общих планов, на которых герои становятся едва различимыми (при том, что камера почти всегда медленно движется навстречу основному действию), и крупных планов безучастных лиц своих героев.

Несмотря на общую мрачную атмосферу, мастерски создаваемую режиссёром, финал «Сумеречной страны» нельзя назвать пессимистическим. Отчаявшиеся герои Келемена тянутся друг к другу, пытаясь сохранить формальные связи. И если чувство больше не согревает их, то им помогает привычка быть одинокими вдвоём.