Крупный кинорежиссёр Пол Томас Андерсон, что неудивительно, также и мастер краткой формы – музыкальных клипов. При этом собственно музыка в клипах Андерсона уходит далеко на задний план. Вот и его видео на песню коллектива The Smile, ведомого Томом Йорком, иллюстрирует совсем не песню, а впечатление от этой песни – детское впечатление. Яна ЯНПОЛЬСКАЯ делится своим, взрослым, впечатлением от клипа и приходит к идее детского, минимального зрения.
– А как вообще время провела?
– Я постарела.
Р. Кено. «Зази в метро», 1959 [1].
Минимальные зрители
Наверняка именно режиссёр клипа Пол Томас Андерсон придумал, что The Smile сыграют перед ребятишками из «нулёвки» и прочими первоклашками лондонской Newington Green Primary School свою песню «Friend of a friend» с их нового альбома «Wall Of Eyes», а он всё это будет ненавязчиво снимать. То ли «стена / лес глаз» в названии альбома, то ли «друг-дружечность» в названии самой избранной композиции двигала им… Только в итоге у него получился вольно-невольный оммаж знаменитой ленте Герца Франка и Юриса Подниекса «Старше на 10 минут» (1978).
Выступление The Smile в школьном актовом зале и съёмки клипа, соответственно, случились 25 октября 2023 года, спустя сорок пять лет после того, как Франку удалось руками Подниекса осуществить давний замысел: снять одним планом скрытой камеры зрительский опыт малышей во время закадрового кукольного представления. Оператор, как известно, еле пережил этот по-детски простой непостановочный эксперимент, да и зрителю просмотр безобидной чёрно-белой классической картины, как правило, даётся нелегко. Стареет и взрослеет здесь случайный соглядатай, а уж никак не крупноплановый ребёнок в отданном фактически ему одному 10-минутном кадре. Он, как и сидящие рядом с ним детские лица, удивительно симметричные, почти кукольно-фарфоровые, подсвечен снизу и справа, как в детской игре типа «панночка помэрла», когда то ли Вий, то ли фантом панночки должен явиться в свете фонарика, направленного снизу на лицо являющегося. Лицо, одновременно ангельское и монструозное.
Кадр из фильма Герца Франка и Юриса Подниекса «Старше на 10 минут»
Череда фильмов в рамках почти одноимённого коллективного проекта Вима Вендерса («На десять минут старше», 2002), вдохновлённого рижской лентой, явно не исчерпала хода Герца Франка: они формализовали безудержную темпоральность, жёстко отжав сценарно «лишнее», однако вылили вместе с водой и младенцев, этих эмансипированных Франком зрителей в стадии инициации. Возгонка концентрации эмоций сохранилась, но вхождение в событие было утрачено.
«Cмайлы» играют почти вдвое меньше по времени: пять минут с копейками, 5.25 в общей сложности, если учесть, что музыканты расположились на сцене актового зла ещё до прихода школяров, и те в начале клипа входят и рассаживаются под вполне естественные звуки детских шумоизвлечений. Но и за пять минут парадоксального концерта – Том Йорк, в себе, почти не открывая глаз, как водится, и Джонни Гринвуд, наклонившийся к клавиатуре всей копной, не глядя из неё (наверное, чтоб не смешить и не сбивать детишек) перед
скучающим и ёрзающим
наблюдающим за чем-то незнакомым,
отсиживающим из послушания,
покачивающим ногой
и вовлекающимся,
подскакивающим с сиденья, чтобы лучше видеть,
пританцовывающим,
уныло отводящим взгляд,
подглядывающим исподтишка
Ребёнком.
Кадр из фильма Герца Франка и Юриса Подниекса «Старше на 10 минут»
Снова, как некогда в комментариях к фильму Франка, кто-то возьмёт да и напишет что-то вроде:
Дети не умеют лгать
И не умеют лицемерить…
Дети – могут долго ждать
И могут безгранично верить!
И могут, не скрывая чувств [2],…
…И т.д., и т.п. (авторская орфография сохранена). Правда, к дежурному прекраснодушию прибавилось земное, культурологическое: зрителю клипа и забавно, и досадно, что аудитории начальных классов, внимающей с разной степенью издевательского усердия утончённой поэтике Тома Йорка вместо прописей и арифметики, эта поэтика вовсе не по возрасту. Более того, они, скорее всего, знать не знают, что за счастье привалило им в день клипа; однако придёт время, и они будут с усилием выуживать из памяти этот уникальный школьный день, предрекают поклонники группы. Придёт время, когда риторический лирический вопрос, завершающий вокально-инструментальную композицию, «All of that money / Where did it go?..» лишится весёлого звона разменной монеты.
Als das Kind Kind war… Когда Ребёнок был ребёнком. Снова в воздухе запахло жжёными перьями из «Крыльев желания» Вендерса:
Als das Kind Kind war,
hatte es von nichts eine Meinung,
hatte keine Gewohnheit,
saß oft im Schneidersitz,
lief aus dem Stand,
hatte einen Wirbel im Haar
und machte kein Gesicht beim fotografieren [3].
Когда ребёнок был ребёнком,
он ни о чём не имел ещё мнения,
и не умел держать себя,
и не мог посидеть неподвижно
чтобы пригладить вихор
и не мог улыбнуться как нужно
когда его фотографируют.
Кадр из видеоклипа Friend of a friend группы The Smile
Дети-статисты в клипе Пола Томаса Андерсона – не очень дети в этом смысле: кажется, что у них и мнение имеется уже на всё, и навык вовремя эффектно улыбнуться и эффектно поскучать, и даже непричёсанность той самой «непокорной прядки» не упущена здесь режиссёром новой «Песни детства». Как и детишки в фильме Франка, они оказались в положении наблюдаемых наблюдателей, однако отношения «друг-друговости», если можно так сказать, различны в этих фильмах совершенно. Маленький зритель латвийского театра кукол и восторг, и горе обращает к матери, куда-то в темноту. Он словно бы ещё не вылупился из тьмы зала к своей автономности. В то время как чудесная в своей непосредственности аудитория «The Smile» – дети на острове Детства, куда не вернулись родители, взрослые. Она не разбавлена даже присутствием классной дамы. А где-то слева и вне замечательной встречи с Прекрасным мерещится и Повелитель мух, вечный и мудрый наставник.
Но это, разумеется, совсем другая песня. Пока ребёнок – лишь Ребёнок. И это по-прежнему так.
Minima о минимализме
Герц Франк и Пол Томас Андерсон каждый по-своему ставили опыты на малышах. Но о чём эти опыты? – о минимальном. Минимальная фаза внимания и восприятия, минимальная степень свободы «на поводке»: закадровые матери у Франка и закадровые же «руководительницы классов» в клипе Андерсона всегда рядом и бдят даже в форме отсутствия. В обоих случаях вся психодрама проживается малышами под их контролем. Эта размеренность перипетий и катарсиса более чем идиорритмична (как сказал бы Ролан Барт), она и позволяет мини-зрителей бросать то в жар, то в холод (как у Франка), разрешает каждому из них то сползать по скамейке в мир апатии, то, подхватив пафос, аплодировать в своем идио-ритме (как в клипе Андерсона). Мини-школьники на выступлении «Smilе» – терпеливые идиорритмики дня; мини-зрители кукольной пьесы в театре – подвижники ночи и неосвещённости зала. Максимально, насколько возможно, недвижные, но все равно бесконечно подвижные, лишь в общем виде скрепленные действием, но не предзаданные ни ритмически, ни сценографически.
Кадр из фильма Герца Франка и Юриса Подниекса «Старше на 10 минут» (вверху) и кадр из видеоклипа Friend of a friend группы The Smile
Минимальное время события – 10 минут или 5.25? Невисокосный год содержит 525600 минут; пять/двадцать пять отчасти коррелирует с учебным «годом»: «ну вот опять двадцать пять, нужно сесть и смотреть, слушать, что там поют и рассказывают целых 5.25». Это целый год Сцены, внимания, слушания и Спектакля с небольшой выемкой в форме метро. Именно в метро планирует провести краткие каникулы Зази, героиня романа Кено, предпочитая метро Дому инвалидов с Наполеоном, Пантеону и другим зрелищным достопримечательностям:
– А что ж тебя интересует?
Зази молчит.
…
– Метро.
– Опять двадцать пять, – вздохнул Габриель…
Нет ничего интересней метро, метро и есть каникулы: общее, нижнее, отдых от зрительства, пафоса и наблюдаемости. Мало кому удается попасть в метро, даже на время каникул. Минимизация зрелищности и зримости желанна, но недостижима, как и общество, полития, единство. В 1947 году Андре Мальро, став главным интеллектуалом в штабе Генерала де Голля, так и говорил о созданном им политическом объединении: «Объединение Французского Народа – это метро!»
– Когда же кончится эта забастовка? – прошипела Зази, с яростью растягивая каждое слово.
– Понятия не имею, – ответил Габриель, – я политикой не интересуюсь.
Метро необходимо и недостижимо. Спектакль зрелища навязчив и неинтересен, как Наполеон. И всё же, вопреки наполеонам, в зрелище ребенок входит, как в метро, впадая/выпадая из него «в собственном ритме» (idios rhutmos). Стремление «прокатиться вместе в метро» в определенном смысле созвучно идеалу «идиорритмии», о котором грезят с подачи Ролана Барта он сам и участники его семинара. Двигаться вместе «без метро» немыслимо и невозможно:
Из моего окна (1 декабря 1976 года) я вижу
мамашу, тянущую за руку ребёнка и толкающую перед собой
пустую детскую коляску. Она невозмутимо идёт своим шагом,
в то время как ребёнка трясёт и качает из стороны в сторону,
и он вынужден всё время бежать, словно животное в поводу
или погоняемая кнутом жертва садиста. Мать идёт в своём
ритме, не подозревая, что у ребёнка совсем иной ритм. При
этом — она его мать! ➝ Власть — изощрённость власти —
осуществляется благодаря дисритмии, гетероритмии [4].
Опыт зрительства кажется нам принуждением к ритму Спектакля, приговором к киновии общего дела пусть даже на краткое время, на 5.25. Однако и там, где ребёнок «скучает» и только «стареет» (как делает вывод Зази), он «становится старше» на 10 и менее долгих минут, прекращая на время быть «жертвой садиста», не поспевая за зрелищем.
Кадр из видеоклипа Friend of a friend группы The Smile
Меньше значит больше
Апологеты детства подталкивают к мысли, что ребёнок, мини-зритель, на самом деле видит больше взрослого. Или же меньше – но меньше того, что и видеть не стоит. «Меньше – значит больше»: знаменитый манифест «минимализма», провозглашенный немецким архитектором Людвигом Мисом ван дер Роэ (1986-1969), звучит в этом контексте так же руссоистски: тому, кто меньше, мол, доступно большее. Подобная романтизация как детства, так и минимализма подобна двойной стерилизации. Формула Миса ван дер Роэ была неоднократно перетолкована и сегодня ассоциируется главным образом с «минималистичным» стилем, будь то дизайн интерьеров или стилизация жизни «под пустоту», за вычетом «избыточных нюансов и деталей».
Истории детства и минимализма имеют общие больные зоны, которые с ними разделяет и арт-брют (искусство «маргиналов» и «эксцентриков», «умалишённых», «слабоумных» или просто «примитивов», «наивное» творчество непрофессионалов). Все они сходятся в вопросе о не/искушённости: минимализм зрения – это скорее недосмотр, ненасмотренность, или, напротив, установка на минимизацию, которая ребёнку свойственна как норма, неребёнку же – как патология? Тот же ряд неразрешимых вопросов: просветлённость или недоумие? чистота взгляда или глупость? безгрешность или бессовестность? – уже как минимум столетие очерчивает и детей, и псевдодеток типа Марфиньки (из набоковского «Приглашения на казнь»), той же Зази, Каспара Хаузера, Фердинанда (из «Смерти в кредит» Селина), многочисленных персонажей, которых сыграли Ж.-П. Лео (у Трюффо и далее везде), Бруно С. (у Вернера Херцога) и т.д.
Опыт детского зрительства как «абсолютное событие», идеальный перформатив, минимум (если не ноль) интерпретации, обыгран в клипе Андерсона, как и в фильме Франка, минималистично – не по форме, а феноменально: «нечто происходит» (Ж.-Ф. Лиотар). Отчасти это кажется бессильным обнулением: «а как ещё возможен опыт и событие», если не в зоне детства, псевдодетства и т.д.?! Однако, в этом обнулении минимализм как ход так же, возможно, обнуляется: это уже не пустота и повторение минимума элементов, но умножение мини-деталей, нюансов, намерений и настроений. Лицо мини-зрителя – нюансирующийся поток облаков, пробегающий точки значений, ещё не намеченных, не спрогнозированных в карте погоды [5].
Примечания:
[1] Здесь и далее роман «Зази в метро» Раймона Кено цитируется в переводе М. Голованивской и Е. Разлоговой. [Назад]
[2] Стихи О. С. Смирновой (2008). [Назад]
[3] Фрагмент из поэмы Петера Хандке «Lied vom Kindsein» («Песня детства»), звучащей в фильме Вендерса «Небо над Берлином (Крылья желаний)» (1987). [Назад]
[4] Барт Р. Как жить вместе: Романические симуляции некоторых пространств повседневности. Конспекты лекций в Коллеж де Франс, 1976-1977 г. – М.: Ад Маргинем Пресс, 2016, С. 54-55. [Назад]
[5] О связке Нюанса, облаков и «погодных условий» размышляет Р. Барт в курсе «Приготовление романа». См. Ролан Барт. Лекция 27 января 1979. Перевод с франц., комментарии Я. Янпольской. // Неприкосновенный запас. №151 (5/2023), С. 141-156. [Назад]
Яна Янпольская
Яна Янпольская – доцент кафедры Современных проблем философии РГГУ, переводчик, специалист по социальной и современной французской философии.