«Таинственный полуденный объект» Апичатпонга Верасетакула – фильм о блуждающей истории. Его сюжет как будто передают по цепочке – от одного рассказчика к другому, от одной технологии к следующей. Историю про мальчика-инвалида, его учительницу и загадочный инопланетный предмет мы узнаем не только через диалоги, но и через различные форматы: радио, кино, театральную постановку, фотографию и… детскую речь. Значит ли это, что Верасетакул ставит на одну плоскость языки медиа и язык ребенка? А если детство в фильме Верасетакула действительно становится особым видом медиа, тогда какие же особенности, приёмы и свойства отличают эту отдельную нарративную технологию? В своём видеоэссе Максим СЕЛЕЗНЁВ предлагает внимательно присмотреться к финальной сцене фильма, в которой управление сюжетом переходит в руки нескольких школьников – ненадёжных рассказчиков этой запутанной истории.
Вот мальчик в центре кадра. Похоже, что он взял на себя роль главного повествователя. Прислушаемся к нему и попробуем зафиксировать ключевые слова. Он явно смущается и говорит, преодолевая робость. Часто опускает глаза, блуждает взглядом, украдкой поглядывает на человека за киноаппаратом. В конце концов замолкает и с ожиданием смотрит на взрослого, как будто ищет подтверждения своего рассказа в реакции слушателя.
Но, кажется, мы упускаем одну важную подробность. Что-то постоянно вмешивается в речь мальчика. Нетрудно заметить, что именно: в правой части кадра рядом с ним беспрерывно толкаются двое его одноклассников. Иногда они случайно задевают рассказчика, иногда намеренно его поддразнивают и отвлекают, мешают думать, сбивают с толку. Но главное не это – а то, что их хулиганские выходки добавляют кое-что новое в историю мальчика, переносят эту историю на новый физический уровень, вносят ощущение телесного присутствия, ощущение потери равновесия, неумное желание совершить какое-нибудь неожиданное движение. Едва ли можно представить детский рассказ без этой непоседливости – она проявляется не только через жесты персонажей, но ощущается изнутри самой истории, которая развивается похожими рывками
Обратим внимание на правую часть кадра – на протяжении почти всей сцены там неподвижно стоит девочка. Внимательно слушает, с любопытством смотрит на людей за камерой. За всё время она произносит всего одну фразу – когда история заходит в тупик и ка будто заканчивается, девочка спрашивает: «А почему бы не продолжить?». Тем самым она предлагает свой, сторонний, взгляд на услышанную историю и поощряет упрямое желание повторять, повторять, повторять – историю, игру, съемку. Эта девочка уверена в том, что рассказ всегда есть куда развить или начать заново с произвольной точки.
Рядом с этой внимательной слушательницей стоит её полная противоположность – подвижная одноклассница, неспособная долго устоять на одном месте. Она то всматривается в лица своих друзей, то в несколько прыжков выходит из кадра, чтобы тут же вернуться обратно. Такое впечатление, что эта девочка одновременно присутствует в нескольких разных местах, настолько сильным выглядит её желание охватить историю с нескольких точек зрения. Вихрь её движения вмещает в себя все аспекты истории. Созданный ею хаос включает в себя все модели поведения её одноклассников, все их роли – роль выдумщика, роль наблюдателя, роль критика, роль зрителя-хулигана. Оказалось, что все они существуют не отдельно друг от друга: внутри рассказанной нам истории они неотделимы.
Наконец, у этой истории есть другая, совсем малозаметная участница. За спинами всех названных школьников стоит еще одна девочка. Она всегда остается в кадре, но как будто не обращает на происходящее никакого внимания, вместо этого просто смотрит в окно. Возможно, она смотрит на школьный двор, где в это время разворачивается какая-то иная, невидимая для нас сценка. Такими окнами, провалами и тайными ходами пестрят все детские рассказы. В любой момент повествование готово сменить тему, перейти к другим персонажам и ситуациям. Именно это и происходит с рассказом о таинственном полуденном объекте: когда мальчик-выдумщик запинается в очередной раз, ребята предлагают ему вспомнить историю про тигриную ведьму. «Однажды дядя рассказал ребенку про тигриную ведьму…», – начинает он. На этих словах монтажная склейка прерывает долгий кадр и переносит нас в другую комнату. Со множеством других окон. Внутри каждого из них – продолжение рассказа.
Максим Селезнёв