Мозг и разум: органика и электрика, доспехи и призрак, hardware и software. Грубоватые аналогии, позволяющие отделить орган от активности, им порождённой. Пары, различение элементов которых разрешает чуть тоньше понять кинематограф – его материальность и иллюзорность.
Уолтер Дж. Чейз в 1905 году снимает «Эпилептические припадки, 1 – 8» (Epileptic Seizures, Nos. 1 – 8), ряд «примитивов», фильмов запечатлевших несколько эпилептических припадков. Учебный характер этих киноработ исключает любую постановочность; повторяемость заснятого удерживает от порождения истории. Фильмы Чейза не повествуют, они показывают вмешательство материального, не знающего нарратива и не требующего его для собственного существования.
Мужчины, женщины и дети, одетые и обнажённые, переживают жестокие судороги «священной болезни». В кадр, снятый неподвижной камерой, иногда входят люди в форме, изменяют позу эпилептика или уносят его, уже пережившего приступ, за рамку. Задник (стена или занавес) упраздняет разомкнутое пространство, уменьшает его до сцены, на которой происходит повторяемое событие. Вот и весь примитив, фильм, который, наверное, сегодня невозможен.
Впрочем, позволим себе пофантаз(м)ировать. Представим, что эти фильмы сняты, например, Ричардом Серра в 1968 году или в 1990 году Эдмундом Э. Мериджем. Такое травматичное изменение контекста, превращающее фильмы Чейза в концептуальный перформанс или потерянные части «Порождённого», – жест крайнего произвола, вполне соответствующий «постмодернизму». Брутальность его заключена в том, что репетативным штудиям Чейза, призванным показать медицинские факты, приписываются дополнительные смыслы, – может быть, интересные и даже плодотворные – но не соответствующие замыслу.
Невозможность этих фильмов заключена в объекте: сейчас не снимают эпилепсию (и даже «Аура» Фабиана Бьелински не в счёт), а больше паранойю и шизофрению. Различие, о чём было отмечено в начале текста, важнейшее: эпилепсия вызвана поражением мозга (плоть, hardware), паранойя или шизофрения – психики (электрика, software). Это означает, что все созданные психическими болезнями артефакты размещаются в сознании, а эффекты эпилепсии материальны.
Фильмы Чейза притягательны своей конгениальностью: «эпилептический» кинематограф запечатлевает эпилептические приступы, предваряемые состоянием «ауры», сопровождаемые чудовищным напряжением мышц и завершаемые успокоением. Поражённый участок мозга – судорожный очаг – заставляет галлюцинировать материальное – сам мозг, а выбор у того, не владеющего сознанием, невелик: изменение чувств, мелькание вспышек, головокружение. Но если эпилепсия затрагивает психический аппарат, то тут уже начинается нарративность – желание фабуляции, галлюцинации, имеющие повествовательное развитие, бред.
Вернуться сейчас во времена такого «эпилептического» кинематографа – дело невозможное. Но иногда, как во времена детства, хочется нажать на закрытые глаза и внутренним зрением увидеть по убегающей кожуре глазного яблока пену фосфенов – засечь, как галлюцинирует материальное, создающее чистый кинематограф одним только своим движением, которое не добегает до сознания с его вечным «жили-были» и «давным-давно, в далёкой-далёкой галактике».
Алексей Тютькин
19 сентября 2020 года
Смотрите также в разделе «Видео»:
«Lost On You» / «Other People» LP
«Woman» Karen O & Danger Mouse