Южно-лондонский квартет Dry Cleaning за последние несколько лет обескуражил и покорил многих меломанов со стажем. В поисках опоры восприятия слушатели бросились перечислять влияния – от энергии пост-панка 80-х до более поздних экспериментов Sonic Youth и Portishead. От этих аналогий мало помощи, феномен Dry Cleaning они не объяснят. Добавляет растерянности образ девушки-фронтменки, которая не поёт, а безучастно читает тексты «песен». При этом интересно не только её слушать, но и смотреть на неё – видео группы продолжают игру со странностью обыденного. Олег ГОРЯИНОВ предлагает вслушаться и всмотреться в клип на их композицию «No Decent Shoes for Rain», главным героем которого неожиданно оказывается бородатый цвергшнауцер.
В истории кино связка «образ и слово» находится в более привилегированном положении, нежели «образ и звук». Этот дисбаланс – следствие литературоцентричности взгляда, который даже абстракции испепеляет смыслами, выдалбливая нарратив на всяком камне. Взгляд не хочет уступить место слуху, глаз мнит себя важнее уха. Но что если посмотреть на историю кино как на историю изгнанников, которые взывают – услышьте нас! Сменив один орган восприятия на иной, можно окинуть взором, скажем, сериал Miami Vice и увидеть в нем не набор глуповатых историй про полицейских из отдела нравов, а череду визуальных приключений современной музыки. Вероятно, чтобы внять этому призыву «слышать, а потом уже видеть», необходимо оказаться в положении слепого синефила Мишеля Лонсдаля в шутке-загадке Рауля Руиса «Дар» (Le Don, 2007). В отличие от этого слепца большинству из «нас» затем будет доступен опыт открытых глаз.
Открыть глаза только после того, как ты что-то услышал. Это простое правило работает не с каждым фильмом. Да и призыв этот небезопасный: идти на ощупь звуковых волн сложнее, чем шагать под надзором глаза. Однако рецепт, возвращающий внимание к связке «образ и звук», все-таки может выказать привлекательность: для этого достаточно найти тот образец «музыкального видео», которое с первых нот и открывающих кадров приглашает к успокоению: всё здесь увиденное не требует сноровки читателя знаков, дотошного ищейки смыслов. Газонокосильщик проехал мимо – осталась лишь муха, ползущая по стеклу. Как, например, в клипе на песню «No Decent Shoes for Rain» британского квартета Dry Cleaning.
Чем муха интереснее газонокосильщика? Тем, как она движется по окну. Мухе безразлично, попадает ли она в такт композиции, тогда как мужчине, пересекшему кадр, сложно сбросить со своего хвоста намёк на историю. Поэтому в первые секунды он покидает пространство, чтобы оставить слушателя/зрителя наедине с травелогом, в котором нет ничего важного, значимого, ничего, что хоть как-то намекает на неравенство образов, иерархию органов чувств. Слышимое и видимое здесь танцуют, не глядя друг на друга, с той интонацией безразличия дружеского соучастия, с которой Флоранс Шоу проговаривает слова:
Let’s smoke and drink and get fucked
I don’t know
Let’s eat pancake.
Этот образ не боится слов, потому что он как муха, ползущая по окну, которую мы всегда вначале слышим и лишь затем видим.
Взгляд, слоняющийся по коридорам студии звукозаписи. Взгляды, дурашливо подыгрывающие всякий раз, когда к ним обращена камера. Их прищур, который выглядывает из-за масок. Взгляд со сбитым прицелом – zoom in/zoom out – этот взор ни в кого не целится, всё, что ему нужно: попурри из мотивов повседневности, которые нехотя чередуются, цепляются за упругое подрагивание баса, заваливаются в расщелины гитарных переборов и прячутся в паузы между слов. Так много всего и всё это множество безмерно тактично в своем присутствии, они не довлеют, а приглашают: услышь, а потом уже окинь взором. Иными словами, образ, в который хочется окунуться с закрытыми глазами, зарыться в него так глубоко, словно совершая нырок в густую бороду появляющегося в клипе цвергшнауцера.
Олег Горяинов