Псевдо-Иустин предупреждал нас об опасности, которая подстерегает Бога – и созданных «по образу и подобию» – в случае, когда Он перестаёт разделять в Себе сущность и волю. Тогда, желающий быть всем и во всём, увлёкшийся Бог предался бы единственному занятию: суетно бы становился то одной, то другой вещью, тем самым отторгая Собственное бытие путём отказа от праздного царствования и отрицая идею божественного праксиса. Презрев в консюмеристском угаре перевоплощений антиномию нормы и реформы, такой Бог не творил бы. Бог считался бы стихийным гостем тех творений, хозяином которых Он как басилевс и как символ должен казаться и быть и чьим хозяйством Он как гегемон и как деятель должен заведовать.
То же очарованное пребывание на заросшей границе между эмоцией и аффектом, та же нейтральная полоса между перцепцией и реакцией, тот же, по определению философа Олега Горяинова, «тупик неразличения между пассивностью взгляда и активностью критической мысли» маячат перед смертным зрителем. Он как будто на балу у призраков экрана, всегда в роли гостя – в роли беспечного бога, спутавшего грешный мир с фуршетной вечеринкой.
Мы наслаждаемся статусом зрителя: с нами шепчутся на ушко, поверяя тайны; нас пугает персональный монстр; нас – а не кого-то другого! – водят за нос; ловят наш взгляд, делают паузы для нашего смеха. Нам признаются в чувствах (низменных или повыше) вот эта кареглазая или вот этот курносый. Нам отвечают. Как много ответов. Любовь к кино даёт столько ответов пассивному зрителю, что тот забывает, о чём просил. Любовь – это ответ на все вопросы, задавать которые никто бы не подумал.
Так пусть это будут вопросы, ответы на которые вам не хотелось бы знать – но не хотелось бы знать именно вам. Например, это может быть перечень из песни Бориса Усова, почившего в этом году и то ли ставшего призраком, то ли сбежавшего от призрачных нас: «Встретим ли похмелье Новым годом, долго ли продлится эта верность, где отбросит хвост свой атмосферность, станет ли любовь подземным ходом?».
Пусть это будет самый главный из вопросов – «Почему я так сильно хочу показать тебе этот фильм?». Не поддавайтесь суевериям – не бойтесь вопрошать, где берёт начало любовное чувство: самый известный уроженец Флоренции посвятил этому вопросу 366 сонетов.
Фильмы этого года, которые я хотел бы вам показать, прощаются с миром, где у каждого «слишком много сахара в грёзах», как выражался герой Фассбиндера в фильме «Камикадзе 1989». Тинейджеры Алексея Минько и Тайлера Таормины, тридцатилетние Симоны Костовой и Элиз Жирар прощаются с призраками детства и отрочества. Кестнер и Харрельсон, детектив-любитель из фильма Рики Д’Амброуза, Рэй и Хелен из камбэка Алана Рудольфа, чилийский невозвращенец Гусман – каждый по-своему расстаётся с мифом смерти, мифом истины, мифом любви, мифом о родине, ставит между ними и собой крючок вопроса, запирает и обозначает им границу.
Это долгое прощание. Возможно, что оно затянется на жизнь. Мы не гоним сентиментальность. Ей только поставлен предел.
1. «Пытки розовым пакетом», Алексей Минько, Станислав Мустаев, Украина, 2018
Гоголь смеётся. Авторы «Пыток», вчерашние школьники и сегодняшние студенты некоего театрального училища, смеются гоголевским смехом над жалкими своими преподавателями, над ушлыми драматургами с депутатской корочкой, над сребролюбивыми попами, в чьих «потешных» показушных представлениях Минько с однокашниками вынуждены участвовать. Кривляясь и скалясь, наследные принцы республики ШКИД хохочут над агентами абсурда, пока не становится ясно, что шутовство юнцов и пробуждённый ими бунтарский дух «Ноля за поведение» Виго когда-нибудь закончится всё тем же – заскорузлым и скучным юродством их врагов из мира взрослых. Повторю за Блаженным Августином: «Забавы взрослых называются делом, у детей они тоже дело, но взрослые за них наказывают, и никто не жалеет ни детей, ни взрослых» (перевод Марии Сергеенко). Преподаватели училища, увидев «Пытки» в открытом доступе в Youtube, нажаловались родителям Минько. Фильм был удалён из Интернета, и долгое время его никто и нигде не увидит.
2. «Заметки о видимом» (Notes on an Appearance), Рики Д’Амброуз, США, 2018
Не верьте этим заметкам – они лишь видимость. Фильм Рики Д’Амброуза – невиданный ранее пример остросюжетного кино, в котором ролью макгаффина наделяется эпизодический герой, затем главное действующее лицо, затем весь фильм, затем целый жанр, затем – аудитория… «Заметки о видимом» – постриветтианский криптодетектив, герой которого идёт по давно остывшему следу пропавшего без вести философа европейского значения, которому Д’Амброуз остроумным жестом подарил светлый лик Жака Рансьера (к слову, в одной из сцен «Заметок» упоминается о некоей убитой журналистке по фамилии Шепитько!). Пропал не только человек – тает на глазах сам жанр параноидального политического триллера. Вот ещё заметен его остов, однако расследование с самого начала не клеится, показания свидетелей образуют нечто вроде зыбучего песка информации, а вместо погонь и стрельбы протагониста ждут бдения в комнатушке над ворохом газет, вырезки откуда, выстроившись в цепочку улик, заводят его так далеко, что следом за философом и жанром пропадает, в конце концов, сыщик. Поневоле и я, зритель, всю дорогу ассоциируя себя с главным героем, тоже пропадаю и теперь уже передаю эстафету исчезновения вам, читающему эти строки.
3. «Хлеб с ветчиной» (Ham on Rye), Тайлер Таормина, США, 2019
На балу у призраков клювом не щёлкают. Даже если это сходка среди бела дня в едальне «У Монти», знакомой всем с детства. Берегись тамошнего фирменного сэндвича – хлеба с ветчиной. Не ешь его, беги за дверь. Не то так и застрянешь в детстве, рассеявшись тенью на следующий день после выпускного – на рассвете взросления, который не наступит, пока ты не покинешь отчий дом.
Это фильм о том, что нельзя жить внутри детских воспоминаний, ведь им нужна дистанция. О том, что обращённый на прошлое взгляд должен принадлежать человеку с опытом зрелости – только тогда, не потеряв тепла, он будет острым, (чтобы, по Шаламову, «в разрезе рта затаилась теплота»). О том, что Питер Пэн может обмануть и, зазвав тинейджеров в едальню, наобещать им побег в Неверлэнд – после чего оставить их влачить своё призрачное существование в «маленьком американском городке»: вечерами сосать пиво на продавленных диванах, вспоминать вечер накануне выпускного и гадать, отчего же тогда не сбежали от Монти. Неужели сэндвич был так вкусен?
4. «Тридцать» (Dreissig), Симона Костова, Германия, 2019
Как на хрестоматийной картине Василия Пукирева из собрания Третьяковской галереи мы узнаём в облике шафера автопортрет автора, так и в «Тридцати» мы замечаем Симону Костову в сцене одной из бессчётных вечеринок: шайка наших пьяненьких героев едет в лифте, а когда выходит из кабины, вслед им пристально смотрит подозрительно трезвая девушка. Принципиальным и жалостливым взглядом. Разумеется, это не лично режиссёр – лишь её экранный дублёр в эпизоде, но только ему и заметны герои-невидимки, выпавшие из собственной жизни и жизни общества, – остальные персонажи в фильме не способны узреть никого из центральных героев, как будто бы празднующие были призраками.
5. «Законники с большой дороги» (The Highwaymen), Джон Ли Хэнкок, США, 2019
Фильм тронул моё мягкое сердечко. Тронет и ваше, если оно у вас тоже мягкое. Дурная сентиментальность, знаете ли, это всё она. Любовь к разношенным пиджакам и разношенным жанровым шаблонам. «Законников» поставил бывший сценарист Клинта Иствуда – дедовский пиджак по праву носит. «Теперь это в моде», мрачно сплёвывают Костнер с Харрельсоном: пустившись в погоню за Бонни и Клайдом, в каждом попутном городке охотники за головами встречают фанатов кровавой парочки, разодетых под своих кумиров. Пропыленный пиджак рейнджера сняли с проволочных плечиков, и тот выбился в главные герои картины, став победителем над гангстерскими кепочкой с беретом.
6. «Отыграйся» (Win It All), Джо Свонберг, США, 2017
Свонберг – редкий из старейшин мамблкора, кто не продул игру в мейнстрим, и единственный из них, на кого сегодня разумно будет делать ставку. Свонберг относится к игре (в данном случае, в условного Скорсезе периода 1973-1986) со всей серьёзностью, не забывая, что это всего лишь игра, и потому выходит из-за стола не с пустыми руками. Можно сказать, он один отыгрался за весь мамблкор.
7. «Кордильеры грёз» (La cordillère des songes), Патрисио Гусман, Франция, Чили, 2019
Единственная вертикаль власти в Чили, которой готов присягнуть Патрисио Гусман, – горная.
8. «Синий пролив» (Blue Strait), Джон Джост, США, 2015
Есть жостовская роспись, а есть джостовская – не менее самобытная. Хотя героя предыдущего фильма Джоста «Примирение» сыграл классик иммобильного кино Джеймс Беннинг, джостовские пейзажи, в отличие от вписанных в них антропосов, никогда не были статичными. Они переливаются, бликуют и текут – как будто тот самый «синий» пролив Хуан-де-Фука, который разделяет Канаду и штат Вашингтон, где происходит действие фильма. И пролив, и штат в его пейзажном измерении – полноценные объекты этой кино-акварели, неумолимо истекающей оттенками меняющегося света то рассветного, то полуденного, то закатного солнца. «Каньон», ранний шедевр режиссёра, и последняя на сегодня его картина «Синий пролив» начальным и завершающим куплетами слагают гимн природе, как всегда индифферентной к человеку. Не то что бы и Джост смотрит на собратьев сквозь пальцы, рассеянным взглядом. Напротив, он крайне щепетилен в своём внимании – но не к самим людям, а к их взаимному безразличию. Как Джост решает сцену диалога семейной гомосексуальной пары в кризисе? На плоскости экрана методом коллажа соединяются два отдельно снятых плана двух людей, которые расположены один позади другого плечом к плечу и смотрят в разные стороны (причем не «в никуда», а явно на собеседника). Вопреки тому, что мы видим, то есть по логике происходящего, они ведут оживлённый спор лицом к лицу. Что это значит? Джост реорганизовал приём «восьмёрки», разломав её на два «нолика». Так ломается ключ от границы.
9. «Странные птицы» (Drôles d’oiseaux), Элиз Жирар, Франция, 2017
Фильм о том, как странно, сладко и тревожно быть дочерью последних атлантов. Дочерью, покинутой отцом в младенчестве и знающей его не по собственным воспоминаниям, а по романтическим фантазиям, заимствованным из поп-культуры («Мой папа – мафиози, который притворяется букинистом!»). Фильмы, книги, фотоснимки, журнальные статьи создают «наследнице по прямой» уютное пространство ложной памяти. Уют легче всего создать при помощи клише. Фильм Элиз Жирар добро посмеивается над клишированным представлением о декоративном французском артхаусе «под Ромера», «под Веккиали» или «под Люка Мулле». Тут учтены и бесцельное фланирование по узким улочкам столицы, и байроническое просиживание в кафе с томиком Вулф, и велеречивый закадровый голос рассказчика, и, конечно, экспрессивная череда случайных встреч и загадочных расставаний, неясных угроз и мгновений нежности. Но это смех почтения, смех призывающий, смех, колокольчиком пробуждающий тени предков. Считайте Элиз Жирар чудачкой, мечтающей о том, чтобы её отцом был Жан-Клод Бьетт. Не смейтесь над её мечтой, ну разве что по-доброму. Жирар первая прыснет спасительным смешком, который разрушит чары сентиментальности и помешает режиссёру сфальшивить. Камертон тут выбран стрёмный, что и говорить. Каждый раз, когда сладкие грёзы Жирар засахариваются, с парижского неба тут же шмякается оземь чайка – явственный, грубый муляж. Птицы падают замертво то мерно и меланхолично, как хармсовские вываливающиеся старушки, то стремительно и врасплох, словно их зловещие товарки у Хичкока. Заголовки газет бодро рапортуют о массовых эпидемиях, по бульварам скачут эко-активисты, вооруженные транспарантами и кульками «чернобыльских» яблочек. Эхо ядерного взрыва из бьеттовского «Карпатского гриба» проникает даже в предельно интимные разговоры дочки-самозванки и названного отца. Скоро и от них остаётся лишь эхо, и героиня, между делом пишущая дебютный роман, продолжает рассказ за двоих: за себя и свой идеал, у которого много личин. Идеальный отец – это Бьетт. Но это и Патрис Шеро, ряд картин которого был поставлен по сценариям со-автора «Странных птиц» Анны-Луизы Тривидик. Это и снимавший «Птиц» швейцарец Ренато Берта, оператор Маля, Риветта, Годара, Рене, Веккиали (с Ромером он тоже работал). Наконец, это исполнитель главной мужской роли Жан Сорель (Ален Делон, которому не повезло), столь бережно тронутый временем, что в свои 82 года сыграл 70-летнего.
10. «Рэй встречает Хелен» (Ray Meets Helen), Алан Рудольф, США, 2017
Удачи года:
«Асако 1 и 2» (Netemo sametemo), Рюсукэ Хамагути, Япония, Франция, 2018
Если знаете ещё живущих режиссёров, которые столь же искусно, несуетно и целеустремлённо сплавляют драму, лирику и эпос, обязательно мне сообщите.
«Предатель» (Il traditore), Марко Беллоккьо, Италия, Франция, Германия, Бразилия, 2019
«Спиральная дамба» (Spiral Jetty), Рики Д’Амброуз, США, 2017
«Спектральное вознесение» (Spectral Ascension), Пол Клипсон, США, 2017
Двойная пенетрация зрачков 24 кадра в секунду, после которой спинной мозг зрителя эякулирует 5-процентной сывороткой правды.
Специальное упоминание:
«Наживка» (Bait), Марк Дженкин, Великобритания, 2019
По преимуществу действие фильма вертится в монтажной мясорубке вокруг (да около) факта человеческой гибели. Однако другая невинная жертва «Наживки», невоспетый персонаж с трагической судьбой – это красавец лобстер. Из слабого звена пищевой цепи промысловый рачок (собственно, когда-то омаров и впрямь использовали в качестве наживки для рыбы) ненадолго становится яблоком раздора между мужчиной-угнетателем из миддл-класса (для него лобстер, понятное дело, еда), его сердобольной женой (желавшей бы тетёшкать лобстера) и хмурым рыбаком, иконическим пролетарием, для которого лобстер – продукт труда.
Полуудачи года:
«Кассеты с порнухой из коллекции моего покойного отца» (My Dead Dad’s Porno Tapes), Чарли Тирелл, Канада, 2018
Главной причиной создания этого короткого и скорого анимационного коллажа видится желание обозначить тупик, в который часто заходят попытки бытовой генеалогии. Как рассказать о близком человеке, если толком-то не был с ним близок? Клочки воспоминаний и случайный ряд принадлежавших отцу предметов – ящик с рабочими инструментами, фото из семейного альбома, дюжина порнокассет – в произвольном соединении дают симпатичную абстракцию, тотчас распадаясь на части обратно, будто противясь дедукционному методу расследования.
«Поль Санчез вернулся!» (Paul Sanchez est revenu!), Патрисия Мазюи, Франция, Бельгия, 2018
Англоязычные рецензенты смотрят эту жанрово и тонально расплывчатую ленту как «провинциальную комедию по Дюмону», но и эта оптика поможет лишь отчасти. Капризная манера режиссёра – совмещать и переключать тревожное/смешное/чувственное/томительное/пасторальное – совсем не кажется здесь столь же чарующей, как в дебюте Мазюи 1989 года «Коровьи шкуры», который вы не должны проглядеть.
#happylife, Мила Фахурдинова, Россия, 2018
5-минутная (на самом деле минут семь, но первые две можно промотать) хоррор-новелла, выполненная в американском, а значит интернациональном, поджанре «городской легенды». Полагаю, что у нас в стране подобного добра снято на поколения вперёд, тем не менее, айфон-муви Фахурдиновой выделяется не оригинальным, а лаконичным, без лишних и дурных движений, подходом. Что, впрочем, тоже оригинально.
«Вудсток» (Woodstock), Барак Гудман, Джеймила Эфрон, США, 2019
Здравая ставка авторов: интонация превыше информации. «Вудсток» не сообщает ни о чём сверх того, что можно узнать из толковой журнальной статьи. Он при-общает – мерно расточаемой силой голоса тёплых (не слащавых, скорее благостных) тонов. Именно голоса, не голосов, так как в кадре нет «говорящих голов», слышны лишь сами говорящие за кадром. Их сливающаяся речь, прибавляя в числе источников, как будто исходит от некоего единого идеального Свидетеля. Традиционные же узурпаторы наррации, организаторы фестиваля и их ассистенты, представленные зрителю хотя бы на фотографиях того лета, как и не нуждающиеся в представлении Дэвид Кросби и Ричи Хэвенс, постепенно смешиваются с опрошенным хором безвестных «простых посетителей».
«Музыкальный театр Грохочущего Грома: История Боба Дилана, рассказанная Мартином Скорсезе» (Rolling Thunder Revue: A Bob Dylan Story by Martin Scorsese), Мартин Скорсезе, США, 2019
«Марианна и Леонард: Слова любви» (Marianne & Leonard: Words of Love), Ник Брумфилд, США, 2019
«Варда глазами Аньес» (Varda par Agnès), Аньес Варда, Дидье Роже, Франция, 2019
«Веранда» (Deck), Лейтон Пирс, США, 2018
Второй сегмент пока не законченной трилогии, которому подошло бы парадоксальное определение «уникальная итерация». Перенаправляю вас к предыдущей и, должно быть, лучшей работе Пирса – White Ash 2014 года.
«Дом» (Будинок / Das Haus), Татьяна Кононенко, Матильда Местер, Германия, Украина, 2019
Неоспоримый дар авторов «Дома» – доить киногению: не терзая сосцы пространства, но подставляя ему ведро за ведром. И не важно, что за пространство: страны в разрезе старинной хроники, конкретного здания в Харькове, его подъездов (рассказ Кононенко и Местер поделён не на главы, а на титры «Подъезд № 2», «Подъезд № 6» и так далее), даже лифта – который вроде ничего интересного не делает, а ездит себе вниз и вверх. Куда же определить всю эту завидную и увлекательную коллекцию полных ведёр? Со-режиссёры судорожно ищут для своего видового фильма опоры в иссохшем костыле концепта «архитектура/нация/идеология» и, к сожалению, не отдают себе отчёт, как часто в сценах с участием жильцов, консьержек и лифтёрш прорывается самая настоящая Кира Муратова.
Ни рыба ни мясо:
«Трава» (Pulipdeul), Хон Сан Су, Южная Корея, 2018
«Отель у реки» (Gangbyeon hotel), Хон Сан Су, Южная Корея, 2018
Сан Су в очередной раз напоминает нам о том, что снег – белый.
«Рождественские хроники» (The Christmas Chronicles), Клэй Кэйтис, США, 2018
«Плотские соблазны» (Sedução da Carne) Жулио Брессане, Бразилия, 2018
Фильм-фарш: буквально (оживший мясной натюрморт борется за место в кадре, а затем и вовсе сексуально подчиняет своей власти томную героиню этого саркастичного моноспектакля) и образно – как фарш культурных пластов и кинематографических практик.
«Donkey Hot», Денис Виленкин, Антон Фомочкин, Россия, 2017
Москва продюсерская глазами «синематечных крыс»: дебютанты Виленкин и Фомочкин – резиденты пародийного киносайта Postcriticism. Полоса сатирических иллюстраций к предполагаемой публицистической статье о тщетных поисках финансирования (картинки были б веселее, прореди их вполовину). Под шапочный разбор попали и актёры (на примере Владимира Епифанцева) с киноведами (камео Бориса Нелепо), и почему-то акционисты, которых и так не клянут только немые, и даже секретарши. Увлекшиеся шаржами до самозабвения, не знающие жалости авторы должны понимать, что этот короткий метр – шарж на них самих, профессиональных зрителей, не лишённых наблюдательности и бравирующих пассивно-агрессивной манерой поведения, однако не заговорённых от грехов, которые так ловко подмечают у других.
«Толстая», Борис Хлебников, Россия, 2017
«Вечные дети» (Infinity Baby), Боб Байинтон, США, 2017
«А пока – апокалипсис» (Now Apocalypse), Грегг Араки, США, 2019
Kaboom на отходосах. Инопланетный монстр трахает Джеймса Дювала, Генри Роллинз курощает рептилоидов, паранойя спаривает эрос с фарсом, персонажи, словно в первый раз, открывают для себя волшебный мир промискуитета… «Апокалипсис» скользит по отутюженной сюжетной магистрали сам собой – как если бы Греггу Араки приснился этот сериал, а в процессе съёмок режиссёр перестал понимать, зачем всё это нужно. Не пора ли, в самом деле, баиньки, Араки? В подтверждение того, что «даже сказка спать ложится», уже во втором эпизоде мы видим монтажный стык двух ртов – один разинут в оргазменном оре, второй растянут более убедительным зевком.
«Анна» (Anna), Люк Бессон, Франция, США, 2019
В интервью 1998 года Жак Риветт замечал, что был очарован двумя «наивными» лентами Бессона – о серийной убийце-женщине и серийной убийце-девочке. Почём знать, может, и цельная в своей бесцельности «Анна», промежуточная часть сложившейся трилогии о стремительно взрослеющей девушке, задержала бы Риветта у экрана. И не беда, если Люк и Тьерри (оператор большинства картин Бессона) «совсем заврались».
«Манта Рэй» (Kraben rahu), Пхуттипхонг Ароонпхенг, Таиланд, Франция, Китай, 2018
Когда в сюжет приходит женщина, очарование фильма о двух охотниках за тайским каменным цветком испаряется.
«Кочевник: По следам Брюса Чатвина» (Nomad: In the Footsteps of Bruce Chatwin), Вернер Херцог, Великобритания, 2019
«Великий Бастер» (The Great Buster), Питер Богданович, США, 2018
«Переезд» (Moving), Адина Данцигер, США, 2019
Тощая девица в исполнении Ханны Гросс заселяется на новую фатеру – но хоть бы кто помог ей затащить матрац по лестнице! Вот она и корячится все восемь минут «Переезда»: пыжится, хрипит, роняет слюни, истерически хохочет…
Худшие фильмы:
«Праздник», Алексей Красовский, Россия, 2019
Непрошеное чествование «Старого Нового года» Ардашникова-Ефремова и «Покровских ворот», только в траурной повязке, которая подходит «Празднику» ничуть не лучше, чем пенсне – Соеву.
«Завод», Юрий Быков, Россия, Франция, Армения, 2018
Огнестрельное прочтение «Вождя краснокожих» О.Генри. Первый чистый экшн Быкова – безо всяких там жестоких загадок а-ля «проблема вагонетки» Филиппы Фута – и, совпадение или нет, первое вчистую поражение режиссёра.
«Мёртвые не умирают» (The Dead Don’t Die) Джим Джармуш, США, Швеция, 2019
Повторю за главной героиней фильма Алана Рудольфа Mrs. Parker and the Vicious Circle: «Дерьмо собачье! – да простят меня собаки».
«Однажды в… Голливуде» (Once Upon a Time… in Hollywood ), Квентин Тарантино, США, Великобритания, Китай, 2019
Что за чудесная идея сделать исчадием зла не собирательного Чарли Мэнсона, а персонажа Брэда Питта. Питту всегда удавались мерзавцы. Как жаль, что эту идею не прощёлкал, кажется, никто, не исключая Тарантино.
«Дождливый день в Нью-Йорке» (A Rainy Day in New York), Вуди Аллен, США, 2019
Не дайте постеру ввести вас в заблуждение – это не фильм Вуди Аллена. Это фильм Витторио Стораро. Когда-нибудь закат Аллена назовут рассветом Стораро. Да что ждать, я уже назвал. Вы только посмотрите – не на титры с диалогами, куда обычно смотрят в фильмах Аллена, – а на всё это роскошество Стораро. Трёхминутные эпизоды, снятые одним планом; чуткая и артистичная смена освещения в каждой новой сцене и с каждым новым ракурсом внутри отдельных сцен; игры с эффектами, шалости с зумами, фокусы с линзами. О эта «американская ночь», сгустившаяся на реплике Гэтсби «Мне нужно было выпить». О этот внутрикадровый монтаж всех цветов радуги – той, что прилежно появляется после дождя на нью-йоркском небе. В данном случае, если оценивать вклад Аллена, это не дождь, а так, морось.
Не досмотрел:
«Дрифт» (Drift), Хелена Уиттманн, Германия, 2017
Фильм предназначен скорее не киноведам, но энтомологам – прежде всего тем из них, кто специализируется на виде Grantoed Vulgaris. Выключил через 58 минут.
«Моего брата зовут Роберт, и он идиот» (Mein Bruder heißt Robert und ist ein Idiot), Филип Грёнинг, Германия, Франция, Швейцария, 2018
Придать некоторую видимость драматического действия этому пустому горизонту событий пыталась Сабин Тимотео, женское актёрское лицо «берлинской школы», выступившая здесь со-автором сценария. Именно Грёнинг впустил на экран Тимотео, уделив беспрецедентное внимание телу пухлощёкой дебютантки на всём протяжении тоже длиннющей картины «Любовь, деньги, любовь». Тогда, в 2000-м году, Грёнинг экспериментировал с динамическим способом повествования, гоня на месте и по кругу и доводя до истощения героев едва заявленного сюжета о полукриминальных любовниках. Сейчас Грёнинг уже старенький, зачем его персонажам бег, пусть лежат на травке по направлению к действию. Книжки читают, Хайдеггера. «Может, самому что почитать?» – спрашивал я себя. И хотя сестрица Роберта и сам Роберт на два голоса доказывали мне, что времени не существует, я всё равно выключил через 46 минут.
«Всё или ничего», Дмитрий Суворов, Россия, 2018
Посмотрел десять минут – всего-то ничего.
«Значит любит», Алексей Краевский, Россия, 2018
Выключил через 11 с половиной минут – значит не понравилось.
«Миллиард», Роман Прыгунов, Россия, 2019
Одна из примерно миллиарда слепых копий западного heist movie в его современном изводе (то есть снятых в подражание, допустим, The Italian Job Ф. Гэри Грэя). 40 минут ждал, пока появится Бортич. Выключил ещё через десять минут.
«Братство», Павел Лунгин, Россия, 2019
Это не «Братство», а блядство какое-то. Выключил через семь минут.
«Хэллоуин» (Halloween), Дэвид Гордон Грин, США, 2018
Выключил на сорок первой минуте – на той, где здешний Майерс наконец-то примеряет свою маску.
«Её запах» (Her Smell), Алекс Росс Перри, США, 2018
Тоже на 41-й минуте.
«Частная жизнь» (Private Life), Тамара Дженкинс, США, 2018
У Лидии Масловой в 2010 году была рецензия под заголовком «Комедия интересного положения», вот и здесь жанр тот же. Но Маслова-то свою комедию досмотрела.
«Фильм о том, как один отец…» (Film About A Father Who), Линн Сэкс, США, 2019
Исчерпаны темы? Снимай об отце. Выключил через 10 минут.
«Город на холме» (City on a Hill), США, 2019
Ходят по Бостону тёти и дяди: дяди все сволочи, тёти все бляди.
Если бы этот сериал с Кевином Бейконом был каретой из сказки про Золушку, он превратился бы в тыкву, не дожидаясь полуночи. Точнее, уже к 43-м минутам первого эпизода – тогда-то я и бросил следить, как бездарно складывается этот пёстрый пасьянс из знакомых картишек. Авторам «Города» чужие козыри не в масть.
«Хеллбой» (Hellboy), Нил Маршалл, США, Великобритания, Болгария, 2019
Заскучал, как последняя падла, на этом кино. Выключил через 19 минут.
«Синонимы» (Synonymes), Надав Лапид, Франция, Израиль, Германия, 2019
Вот если бы на месте израильтянина, снующего по улицам Парижа и пугающего местных своим обрезом, был араб… Выключил через четверть часа.
«Та ещё парочка» (Long Shot), Джонатан Левин, США, 2019
Помню, читал страдальческий репортаж Волобуева, как ему дали пять минут потолковать с Шарлиз Терон, а она, не поддавшись афродизиаку волобуевского слога, все пять минут провела в режиме ледяной статуи. Так вот, легче поверить в нежданный one night stand Романа и Шарлиз, нежели в экранный союз клекочущего увальня Рогена и Терон – то ли «мамочки», то ли «шлюхи». Выключил через 46 минут.
«Паразиты» (Gisaengchung), Пон Джун-хо, Южная Корея, 2019
Как если бы Юрий Быков (или Звягинцев периода «Елены») снимал не драмы, а комедии. Выключил через 22 минуты.
«Дылда», Кантемир Балагов, Россия, 2019
Я дальтоник: зелёное путаю с красным, так что чрезмерная цветность фильма, раздражавшая многих, меня не коснулась. Но я точно не спутал бы внятный рассказ с рассыпчатой, необязательной и равнодушной к собственной судьбе, рушащейся структурой. А именно последняя присуща второму фильму Балагова, о котором вежливо можно было бы сказать, что он находится в разобранном состоянии. Кто знает, собрал бы другой режиссёр? Скажем, тот же Владимир Бек, после двух лент с которым получила свою первую известность в кругу коллег и критиков Ксения Середа, оператор «Дылды»? Нет, она не только оператор: будем считать, что это её инициалами обшит визуальный обшлаг – и что это «фильм Середы» в гораздо более серьёзной степени, нежели «фильм Балагова». Честь «человека с киноаппаратом» определяется вовсе не вкусом к, допустим, нестандартным ракурсам или продолжительным трэвеллингам. Оператор есть свет: величие такого профессионала равно умению выстроить верное освещение кадра. Середа – само дитя света, и фильмы, ею снятые, всегда и верно отражают свет. Даже если это фильм Кантемира Балагова.
Выключил через 50 минут.
«Бык», Борис Акопов, Россия, 2019
Бык, тупогуб, тупогубенький бычок. Выключил через 35 минут – всё ждал появления Стаси Милославской.
«Встреча с Горбачевым» (Meeting Gorbachev), Вернер Херцог, Андре Сингер, Великобритания, Германия, США, 2018
Чего только не натворил Михаил Сергеевич. Чего только не творилось когда-то при нём. А всё равно смотреть тут не на что: apparatchik и есть apparatchik. Чай, не Жан-Бедель Бокасса, фигурант «Эха тёмной империи», другой документальной ленты Херцога. Выключил через 45 минут.
«Пусть это лето никогда не повторится» (Lass den Sommer nie wieder kommen), Александр Коберидзе, Германия, Грузия, 2017
Выключил через 15 минут (а всего их там 202!).
«Релаксер» (Relaxer), Джоэл Потрайкус, США, 2018
В своей «звериной» трилогии – «Койот»/«Обезьяна»/«Стервятник» – Потрайкус нашёл удачную возможность снимать психологические (ну или «проблемные», «поколенческие») драмы без грамма психологии. Герой совсем не образно, а прямо уподоблялся животному, а все его поведенческие мотивации переводились в плоскость инстинктов. Такое допущение, во-первых, выглядело свежим решением, во-вторых, бойко скрывало отсутствие у Потрайкуса развитых способностей к сложным драматургическим построениям. «Релаксер» – уже вторая, после «Поваренной книги алхимика», попытка «выйти в люди»: обуздать животное начало персонажа-маргинала, сколотить какую-никакую мотивацию для его одержимости, а сверху водрузить характер. Человеческий характер. Такой, чтобы колдун-любитель показался Фаустом, а презренный лудоман, задумавший обыграть всех в «Пакман» и поспоривший не покидать диван до победного конца, возвысился до уровня мифических фигур, скажем, Сизифа и Тантала. На поверку же люди у Потрайкуса теперь напоминают скорее представителей царства растений – перед нами был очередной лопух со своей увлекательной историей шевеления на ветру.
Выключил через 30 минут.
«В высокой траве» (In the Tall Grass), Винченцо Натали, Канада, 2019
«Лимб» и «Куб» для тех, кто глуп. «День проходит за днём, пусто в поле моём», как пел Юрий Морозов. Пусто в голове у Натали, пусто на сердце у зрителя. Выключил через 26 минут.
«В Кейптаунском порту…», Александр Велединский, Россия, 2019
Лёгкий тон сменится вялым. Мозаичная структура станет расплывчатой до степени видео-арта. Глобус сморщится как яблоко, географ выдаст пустырь за пампасы.
Выключил через 32 минуты.
«Вчера» (Yesterday), Дэнни Бойл, Великобритания, Россия, Китай, 2019
Я бы предпочёл увидеть картину о таком фантастическом допущении, в результате которого главный герой становится единственным человеком на всей планете, который помнит о существовании группы «Тихий Зайчик».
Выключил через 15 минут.
«Ио» (IO), Джонатан Элпер, США, 2019
По сюжету, Маргарет Куэлли долго бытует в постапокалиптическом пространстве: следит за пасекой, тупит в мониторы, бегает с кислой физией по обезлюдевшим окрестностям. А как-то раз выходит она из дому, глядь: во двор летит воздушный шар, а в шаре – негр. Ну, тут я выключил.
«Малышка зомби» (Zombi Child), Бертран Бонелло, Франция, 2019
Выключил через 45 минут.
«Великий притворщик» (The Great Pretender), Натан Силвер, США, 2018
Через 15 минут.
«Развращённый» (Depraved), Ларри Фессенден, США, 2019
Всю жизнь Фессенден планомерно занят тем, к чему Джим Джармуш пришёл лишь в пору поздней зрелости, а Абель Феррара обращался эпизодически. Назовём эту деятельность «артхаусной бастардизацией канонов хоррора». Фессенден снимает про вампиров, про злых духов, о рыбах-людоедах, и, хотя пугающих примет жанра в этих фильмах и немало, на выходе получаются тягучие психологические драмы, иногда удачные (Habit, 1995). Возьмётся ли он за историю Виктора Франкенштейна, было вопросом времени, и вот это время настало. Монстр-трансформер у Фессендена суть тинейджер-сирота, таким образом из элементов хоррора сшита хроника взросления приёмыша среди испорченного мира.
Выключил через 52 минуты.
«Плагиаторы» (The Plagiarists), Питер Парлоу, США, 2019
Согласно их же интервью, Парлоу и его соратник по «Плагиаторам» – со-сценарист и оператор Джеймс Н. Кинитц Уилкинс, сам по себе важная птица – вышучивают здесь шаблонные тропы американского инди-кино. Однако шутят так тонко, что даже прошаренные рецензенты-соплеменники, разложив по косточкам эту сатирическую антологию, хмурятся и пишут, мол, «где тонко, там и рвётся». А что уж говорить о нашем, культурно девственном, зрителе – такой никогда не допетрит, в чём соль!
Выключил через 15 минут.
«В моей комнате» (In My Room), Ульрих Кёлер, Германия, Италия, 2018
Я бы не хотел оказаться в одной комнате с Ульрихом Кёлером или, по крайней мере, задерживаться там дольше часа. Рассказчик из него как из дохлого попугая. Гляньте лучше резвый образец – новозеландский The Quiet Earth Джеффа Мерфи.
Выключил через 53 минуты.
«Гора» (The Mountain), Рик Элверсон, США, 2018
Я смотрю все фильмы с Ханной Гросс, да не все досматриваю до конца. Почему я то и дело не досматриваю фильмы – и те, что с Ханной Гросс, и те, что совсем без неё? Не (только) потому же, что все они мне кажутся отвратительными? Не то что б мне с ними бывает не по пути – чаще всего я вижу, что они и без меня осилят этот путь, и ускоряю шаг, прощаясь с ними, не тая обиды.
Рик Элверсон – сошедший с неба бог кадрирования, с ним я подзадержался. В «Горе» есть чего и кого показать. Удо Кира сменяет Джефф Голдблюм, того – Дени Лаван; тем, кто любит мамблкор, (издали) покажут Элеанор Хендрикс, а тем, кто любит Ханну Гросс – Ханну Гросс. А вот рассказывать здесь нечего, да Элверсон и не старается, а всё же, чувствуя вину, не пресекает попытки героев нащупать историю, ведь что-то же нужно разыгрывать в лаконичных интерьерах лечебницы без малого два часа. Поиски эти ведутся без всякой надежды и веры, а значит, сводятся к суевериям: персонажи читают вслух начинку китайских печений с предсказаниями и коротают время за сольными и групповыми сеансами спиритизма (разновидностью которых можно счесть и электрошоковую терапию). Но духи безмолвствуют. Я тоже ничем не могу помочь – и ускоряю шаг.
Выключил через 77 минут.
«Джокер» (Joker), Тодд Филлипс, США. Канада, 2019
Я смотрю все фильмы с Ханной Гросс, но…
Выключил через 78 минут.
«Телефон без передачи данных» (No Data Plan), Мико Ревереза, Нидерланды, 2019
Немой симулятор путешествия на поезде (каких тысячи на Youtube) из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк с напылением титров, при помощи которых режиссёр-нелегал в час по чайной ложке пересказывает, как обычно, душераздирающую семейную историю.
Выключил через 22 минуты.
«Куда ты пропала, Бернадетт?» (Where’d You Go, Bernadette), Ричард Линклейтер, США, 2019
Экое паскудство.
Выключил через 12 с половиной минут.
«Антология города-призрака» (Répertoire des villes disparues), Дени Коте, Канада, 2019
Выключил через 20 минут.
«Принадлежность» (Aidiyet), Бурак Чевик, Турция, Канада, Франция, 2019
Первые полчаса упоительны. Молодёжный пост-нуар, который существует лишь в качестве закадрового голоса, наложенного на статичные безинформативные планы: пустые комнаты и пустынные набережные, молчащий телефон и притихший салон авто. Тем самым эти профанные планы реактулизируются путём инъекции жанра – такое всегда подкупает.
Но потом… в кадр заходят актёры, и как по мановению палочки злого волшебника фильм превращается в такой забубённый российский артхаус, что дольше 40 минут я не выдержал.
«Атлантика» (Atlantique), Мати Диоп, Франция, Сенегал, Бельгия, 2019
Остаётся тихо позавидовать наблюдательности иных кинокритиков, упоминающих в своих рецензиях на фильм Мати Диоп, что его режиссёр – «женщина», ещё и «чёрная». Не решусь оспаривать мнения старших, но замечу, что картина получилась слишком бледной для подобной «чёрной женщины».
Выключил через 20 минут (кажется).
«Сантьяго, Италия» (Santiago, Italia), Нанни Моретти, Италия, Франция, Чили, 2018
Не грех возвращаться к истории Чили, а даже обязанность для всякого политического существа. Да не по Сеньке шапка – живые свидетели военного переворота в Сантьяго нуждаются в документалистах калибром не менее Клода Ланцмана, Томаса Харлана, Роберта Крамера.
Выключил через 45 минут.
«Бакурау» (Bacurau), Жулиану Дорнель, Клебер Мендонса Филью, Бразилия, Франция, 2019
Выключил через 48 минут (ладно, затем промотал вперёд, чтобы посмотреть пару сцен с Удо Киром).
«Брачная история» (Marriage Story), Ноа Баумбах, США, 2019
«Брачная история» – история одного благого намерения, исполнению которого я был бы рад больше самого режиссёра. Но одного намерения мало, чтобы бодрый поначалу рассказчик не стал, запнувшись, вяло глотать окончания слов и зажёвывать весь рассказ, делая красочные и ложные отступления от него, чтобы тут же забыть о путях возвращения и отступать снова и снова тыкаться не в ту сторону. На прощание Баумбаха можно только похвалить – не за отчаянный рывок в прыжке выше головы, ожидаемо закончившийся прыжком на месте (вернее, это прыжок в пропасть, откуда Баумбах не вылезал уже давно и где как будто прописался). Одобрения заслуживает само стремление равняться на матримониальные голливудские скрюболы/драмы 40-х-50-х, в частности, фильм Джорджа Кьюкора The Marrying Kind. И, конечно, добряки найдутся, тем более, что какого-никакого пристойного уровня Ноа Баумбах со своей историей всё же достиг – уровня Джадда Апатоу, которому забыли дать успокоительное.
Выключил через 64 минуты, дождавшись Алана Алды. К слову о других занятых в фильме актёрах, если вы хотите что-то действительно любопытное и достоверное на тему пар на грани развода, посмотрите «Жену» Тома Нунена (там тоже играют Уоллес Шоун и Джули Хэгерти). Тех же, кто жаждет правду с минимумом наигрыша, отсылаю ко второму сезону сериала Кавеха Зейхеди The Show About the Show – более реалистическое зрелище вы можете получить лишь в случае собственного развода.
«Грета» (Greta), Нил Джордан, Ирландия, США, 2018
Нью-йоркская официантка Хлоя Грейс Морец находит в вагоне метро забытую сумочку Изабель Юппер. В сумочке – деньги, которые лучшая подруга Морец предлагает потратить на промывание кишечника («тебе закачивают в зад сок спаржи!»).
Нил Джордан соблазнился жанром «кэмп с Юппер». Внёс свои 5 фартингов, выражаясь образно. А впрочем, это звонкая и гладкая монетка, хоть грош её достоинство.
Выключил через полчаса.
«София-Антиполис» (Sophia Antipolis), Вирджил Вернье, Франция, 2018
Анти-шманти. Выключил через 15 минут.
«Верность», Нигина Сайфуллаева, Россия, 2019
Выключил через 40 минут.
Ретроспектива:
– фильмы Эда Пинкуса
– фильмы Фрэнка Перри
– польская документалистика второй половины 50-х годов
Классика и фильмы прошлых лет:
«Порох», Виктор Аристов, 1985
«Девушка и гиацинты» (Flicka och hyacinter), Хассе Экман, 1950
«Вакансии» (Offre d’emploi ), Жан Эсташ, 1980
«Водяные лилии» (Naissance des pieuvres), Селин Сьямма, 2007
«Извне» (From Beyond ), Стюарт Гордон, 1986
«Смертельный сон» (Dead of Night ), Боб Кларк, 1974
«Шкуры» (Peaux de vaches), Патрисия Мазюи, 1989
«Воскресение» (Resurrectio), Алессандро Блазетти, 1931
«Привет» (Hello ), Джонатан Никс, 2003
«Манивальд» (Manivald), Чинтис Лундгрен, 2017
«Хочу, чтобы ты был здесь» (Wish You Were Here), Дэвид Лиленд, 1987
«Дональд плакал» (Donald Cried), Кристофер Аведисьян, 2016
«У твоего порога», Василий Ордынский, 1963
Книги:
Стивен Барбер «Антонен Арто. Взрывы и бомбы. Кричащая плоть» (Издание книжного магазина «Циолковский», 2016)
Морис Шевалье «Мой путь и мои песни» (Искусство, 1977)
Сергей Эйзенштейн «Иван Грозный» (Госкиноиздат, 1944)
Борис Бродянский «Федор Никитин» (Теа-Кино-Печать, 1929)
Александр Панкратов-Черный «Судьба-злодейка» (Эксмо, 2018)
Михаил Трофименков «Красный нуар Голливуда. Часть II: Война Голливуда» (Сеанс, 2019)
Луиза Брукс «Лулу в Голливуде» (Rosebud Publishing, 2008)
Пол Кронин «Вернер Херцог. Путеводитель растерянных. Беседы с Полом Кронином» (Rosebud Publishing, 2019)
Владимир Гайдаров «В театре и в кино» (Искусство, 1966)
Евгений Марголит «В ожидании ответа. Отечественное кино: фильмы и их люди» (Rosebud Publishing, 2019)
Читайте также: