«Уиллоу Спрингс» (Willow Springs)
Реж. Вернер Шрётер
США, 1973
Дмитрий Буныгин:
Однажды Вернер Шрётер сел на самолет и улетел в Америку – снимать байопик о Мерилин Монро. В небе, над океаном что-то произошло. Сойдя на неизведанную землю, Шрётер со свитой, словно лишившись памяти, приступили к съемкам налегке, без сценария, но ведомые идеями, образами, чувствами и особой миссией: немецкий режиссер задумал взять у Америки реванш – и за военную победу над Германией, и за мучения, которые этот желанный «дом храбрых» причинил тысячам и тысячам мигрантов. Шрётер преуспел в том, что до него пытались сделать другие чужаки, пришедшие со стороны или же засевшие изнутри – Антониони, Барбет Шредер и Монте Хеллман – обнулить спидометры беспечных ездоков, замедлить Америку как символ бесконечного и самоценного движения, заманить ее в дом, указать ей на финиш. О первоначальном замысле в финальной версии картины напоминал лишь постер обнаженной Мерилин в комнате одной из героинь.
Саша Шадрина:
1. В «Уиллоу Спрингс» Шретер переворачивает формулу из песни Джеймса Брауна «It’s a Man’s, Man’s, Man’s World» и доказывает обратное: это мир женщин! Трёх убийственно (в прямом смысле) прекрасных женщин, подобно античным сиренам, влекущих мужчин к неминуемой погибели. Посреди пустыни Мохаве – в местечке Уиллоу Спрингс – под звуки оперы и американских хитов 50-60-х годов (например, песня сестёр Эндрюс «Rum and Coca Cola») компания экзальтированных амазонок заманивает в своё логово для того, чтобы ограбить и убить, случайных, проезжающих мимо мужчин. Избрав пожизненное добровольное затворничество в ветхом доме с баром, женщины предаются культу любви и преданности друг другу, поклонению некой таинственной «Северной Звезде» и совершению мистических ритуалов.
Как и в любом человеческом сообществе, в утопичном феминистском мире взаимоотношений шрётеровских героинь наблюдается строгая иерархия:
Магдалена (Магдалена Монтезума) – вершина иерархии, лидер, соединяющий в себе и женское, и мужское начала, главный мыслитель, жрица, идеолог;
Кристина (Кристина Кауфманн) – воплощение искусства, небесное создание, погружённое и влюблённое в себя;
Ила (Ила фон Хасперг) – эдакий «Принеси-подай», существо низшего порядка, выполняющее функции служанки и недовольное своей участью.
2. Если в первой части фильма мужчины появлялись в качестве третьесортных персонажей и исключительно для умерщвления (гораздо больше плёнки было потрачено Шрётером на запечатление бродячих кошек и собаки), то во второй в поле зрения возникает вполне полноценный, функциональный экземпляр, неожиданно (и молниеносно) разрушающий идиллический уклад затворнической жизни трёх женщин.
Вслед за концептуально-сложным форматом «Смерти Марии Малибран», Шрётер преподносит публике незамысловатую «каммершпиле», аллегорическую мелодраму «Уиллоу Спрингс», соблюдающую правило «трёх единств» (канон классицистской драматургии: «единство времени», «единство места», «единство действия»). В то время как в «Пилоте бомбардировщика» женское трио терпит поражение в мире и политической обстановке, где доминируют мужчины, в «Уиллоу Спрингс» – безоговорочный триумф женщин, здесь правят исключительно дамы, распоряжающиеся не только своими жизнями, но и жизнями случайно забредших в их жилище путников.
Немаловажную роль играет место действия фильма: Уиллоу-Спрингс – безлюдная пустыня, деревушка с парой одиноких домов и редкой растительностью, где совершенно нечем заняться, разве что любоваться «океаном облаков, светом ламп и кроваво-красными пятнами на полотенцах» (цитируя Кристину).
Плачевное зрелище представляет и сам дом – как внутри, так и снаружи – олицетворяющий запустение, нарушаемое присутствием трёх чудных обитательниц и случайными набегами бродячих животных. Ещё примечателен возвышающийся пред домом столб в форме цифры «4», напоминающий одновременно и распятие, и виселицу.
В единственном снятом в США фильме режиссёр демонстрирует нам своеобразную аллегорию «американской мечты», кровожадными нападениями героинь намекая на печально известную историю «Семьи Мэнсона», а финальный крах «империи разбойниц с большой дороги» – можно рассматривать как аллюзию на завершение американской эпохи утопизма 60-х. В некотором роде, этот фильм предвосхищает следующую работу Шрётера – «Чёрный Ангел», где, как и в «Уиллоу Спрингс», имеется добровольно изолированное от цивилизации женское сообщество и героиня Монтезумы в образе «Чёрного Ангела», только на этот раз место действия – Мексика.
Путеводитель по фильмографии Вернера Шрётера:
