Дмитрий Здемиров

17 лет назад не стало Жиля Делёза

Авторы Cineticle о личных открытиях и вдохновениях, о том, что заставляло учащеннее биться наши сердца

Во время ретроспективы фильмов Клер Дени, в Москве с ней встретились авторы Cineticle, чтобы поговорить о ее увлечении Кортасаром, ее фильмах и близости с азиатским кинематографом.

В некоторых аспектах то, что сделал в своем фильме Ёсисиге Ёсида, до сих пор остается непревзойденным. Та конструкция, которую он реализовал в «Эросе плюс убийство», в степени своей дизъюнкции превосходит не только кинематографические, но и литературные образцы, в частности и «Игру в классики» Хулио Кортасара

Концепт Делеза начинает раскрываться в полной мере, именно в 00-х требование «освободить тело» осознается новым кинематографическим поколением как – важнейшее

«Этот фильм есть запись всего того, что исчезает из нашей повседневности, запись, являющаяся единственным способом, которым мы можем сохранить память о ней. Сейчас в Китае, определенно, единственная определенность которую мы имеем – это определенность в том, что нечто теряется, исчезает».

2000 - 2009: Десятки авторов Cineticle

Это ни в коем случае не кино снятое на экспорт. В фильме почти нет обращения к так любимой на Западе теме реинкарнаций. Персонажи не носят традиционных национальных нарядов и чаще всего сидят не в привычных восточно-азиатских едальнях с  неизменной лапшой или рисом, а едят пиццу в обычном кафе в western style

При таком недостатке воздуха, избытке звука, смерти, бес-чувственности, бес-человечности, так всегда отличающая Клер Дени телесность кажется произведенной в каком-то ином – трансцендентном этому мире

К годовщине смерти Жиля Делеза, ДМИТРИЙ ЗДЕМИРОВ вспоминает наследие философа

Согласно афоризму Чжуан Цзы, однажды когда он спал, ему приснилась – бабочка. Но когда он проснулся, он не знал – то ли он Чжуан Цзы, которому приснилось, что он – бабочка, то ли он – бабочка, которой приснилось что он – Чжуан Цзы.

В своем кинематографе Цзя Цжанкэ как бы расширяет границы традиционной китайской пейзажной живописи. При этом, он делает это не только за счет введения в нее людей, их лиц, но за счет введения нового способа зрения, соответствующего новому способу разворачивания пространства – слева направо.